Держите огонь зажженным - Ирина Владимировна Дегтярева
– Старый грозный муж, – изобразил пение Петр. – Ты тут девиц против меня бунтуешь, чтобы не заглядывались? Ревность?
– Ты фальшиво поешь. И не с твоим радикулитом и двумя женами думать о грехе! – мгновенно отреагировала Зарифа.
– Любовь – это не грех. – Он плюхнулся на топчан и вытянулся поверх колючего верблюжьего одеяла, мечтательно глядя на потолок в потеках, оставленных дождями и сыростью.
– Что-то ты игриво настроен, – она покачала головой. – Подвинься, я с краю лягу. И не вздумай приставать!
– Ты это с такой надеждой сказала… – посмеиваясь, Петр отвернулся к стене.
– Иди ты! – Зарифа выключила лампу, одну из тех, что подзаряжали днем на солнце или от дизель-генератора. Переодевалась она в темноте.
– Включи-ка свет, – вдруг хмуро попросил он.
– Ну и наглец! – зашипела она.
– Я серьезно. Включи. Забыл спросить тебя кое о чем и хочу, понимаешь ли, видеть твои лживые глаза, когда ты будешь отвечать.
Зарифа дрогнувшей рукой щелкнула кнопкой на лампе, прикрывшись камуфлированной курткой, которую уже успела снять.
– А для Галиба ты от себя тоже записочку передала? У нас один связной на двоих?
По ее молчанию и опущенным глазам он понял, что попал в точку.
– Почему не сказала? Когда он тебе сообщил о существовании Метина? Я лично узнал о нем только в Эрбиле.
– Я тоже, – сдавленно выдавила она.
– Ты встречалась с Галибом в Эрбиле? Когда? – но и так уже догадался, что пока встречался с Идзи, у Зары было свидание с Галибом. – Он позвонил на сотовый? Надеюсь, ты виделась с ним не в той квартире?
– Нет. Он позвал меня в другую.
Петр поморщился, как от боли. Но все же спросил:
– Адрес помнишь? Перестань дрожать. Я же не нападаю. Мы заодно. Когда ты наконец поймешь? Я – не Галиб. А он за все ответит… – Петр понял, почему она плакала эти дни. – Почему не сказала?
– Ты же дотошный! – вспыхнула Зарифа. Она щелкнула кнопкой на фонаре. – Тебе детали нужны. А какие тут могут быть детали?! – вскрикнула курдянка истерично из темноты.
– Ну-ну, – он попытался охладить ее цинизмом, а заодно спрятаться за него от растерянности. – Детали оставь при себе! А вот про связного обязана была сказать!
Он вздрогнул, услышав вой. Что-то падало в темноте, по-видимому, в истерике Зара металась по комнате и раскидывала вещи.
Горюнов вскочил в безуспешной попытке нащупать фонарь и включить. Зара налетела на него, повалила, выбив фонарь, которым он было завладел. Петр схватил ее, прижал к себе, зафиксировав. Билась она с неистовой силой. Ему пришлось поднапрячься, чтобы она не вырвалась.
– Тихо, тихо, – шептал он в ее влажный горячий лоб. – Девочка, не надо. Только порадуешь его тем, что сломаешься. Ты нужна мне… Перестань трепыхаться. Ты мне коленку разбила, дикая кошка!
Она начала затихать. Но стоило Петру ее отпустить, как у нее началась новая волна истерики.
– Связать тебя, что ли? – пытался шутить он, хотя ему было не до шуток. Ее истошные вопли наверняка многие слышали, а как объяснить ее ночные рыдания? Пойдут разговоры. – За что мне это? – пробормотал он.
Через час она наконец успокоилась и уснула. Петр отыскал фонарь, и тот все же работал, несмотря на разбитое стекло. При его помаргивающем свете он собрал вещи с пола, уничтожив следы бури. Посмотрел на спину Зары, на ее разметавшиеся по подушке волосы и покачал головой.
Он успел поспать четыре часа. Проснулся оттого, что ему капнуло на лицо. Затем еще раз. В комнате посветлело, но не слишком. По кустарнику за окном и по крыше шлепал дождь и по щекам Петра, проникая через дырявую крышу.
Горюнов не хотел будить Зару. Подложил на свое место полотенце, чтобы не мокла постель, и ушел в штаб. Учитывая, что здесь хранились документы, крышу латали регулярно. Подремав в кресле, с раннего утра он снова принялся за работу, опасаясь вспугнуть агента, если прекратит опрос.
Сонный Авдалян пришел в штаб, вломившись в кабинет вместо следующего бойца, и сообщил, что на рассвете отправили группу на боевой выезд под Мосул.
– Кого? – уточнил Петр. – С какой целью?
– Мы запланировали подрыв турок. Их дипломаты, по нашей информации, должны переезжать из Мосула в их генконсульство в Эрбиле. По дороге их подорвут.
– Кто уехал? Почему меня не предупредили?!
– Чего ты всполошился? – Шиван присел на край стола. – Акцию планировали давно. Какая тебе разница?
– Я отвечаю за безопасность, как и ты, – сухо напомнил Петр. – Кто знает об этом мероприятии? Список мне пожалуйста… – он постучал пальцем по столу.
– Тебе не кажется, что мы с тобой в одной должности? – Авдалян приподнял бровь, но все же кивнул. – Ты не договариваешь, но список я тебе дам.
– Шиван, пока не о чем говорить, – смягчил тон Петр. – Но у меня есть опасения, что… – Он сам себя прервал. – Теперь уже неважно. Ведь у вас нет с ними связи?
– Да, они действуют автономно. В режиме радиомолчания.
– Плохо. Было бы лучше их вернуть.
– А что у вас за скандал с женой был? Она так кричала, что многие решили, что ты ее лупил. – Шиван быстро карандашом записывал фамилии на листке, поглядывая на реакцию Петра на вопрос.
– «Многие» – это кто? – Горюнов уткнулся в папку с очередным личным делом. – Ревнивая она у меня. Вчера я пообщался с вашими девушками, вот и завелась с пол-оборота. Что, опять дождь? Однако здесь дождливо. А что там с группой в Турции?
– Запланирована их акция на начало июня, еще почти через две недели. А что, ты и ее хочешь отменить?
– А с ними есть связь? – увидев, что Авдалян покачал головой, Петр достал сигареты из кармана и пошел к двери. – Перекур. – Вспомнив о чем-то, он вернулся и взглянул на список, составленный Шиваном. – Ты уверен, что это все? Мог кто-то случайно узнать о намечавшемся? Например, бойцы, направленные в Мосул, болтали об этом?
– У нас не принято «болтать». Я перечислил всех, включая себя, – с вызовом сказал он.
Дождь так же быстро иссяк, как и начался. Пахло мокрой пылью с плаца и травой. Горюнов, выйдя из штаба, уловил сигаретный дым и пошел на запах, оскальзываясь на тропинке. Курили бойцы под навесом, укрывшись от дождя и прервав занятия на плацу.
Петр спрятал сигареты в карман и зашел под навес.
– Братцы, выручайте! Дайте сигаретку.
Ему протянули сразу несколько.
– Надо бросать, – пожаловался он и развел руками.
Курильщики засмеялись.
– Кого вы еще
