Держите огонь зажженным - Ирина Владимировна Дегтярева
– Не знаю, не знаю, смотрит он как-то не по-доброму. Я тут шел по тропинке и на меня из кустов выпрыгнула похожая тварь – сантиметров пятьдесят в длину, коричневая такая с изумрудным горлом и желтыми полосами по спине.
– Вы, однако, обладаете хорошим зрением, если успели разглядеть ее в таких подробностях.
– Дело не в зрении, а в реакции, – рассмеялся Петр и потер кулак, который ссадил о крепкую шкуру трехлинейчатой ящерицы. – Пока она отходила от нокаута, я и успел ее рассмотреть в деталях.
– Это что! А вы встречались тут с ветряными скорпионами? – Фатихо аж передернуло при одном упоминании об увиденном существе. – Нам однажды довелось уходить из Сирии через пустыню. Нас преследовали. Пришлось ночевать под открытым небом. Костры не жгли. Отошел я по нужде. Вдруг слышу, что-то верещит пронзительно. Я включил свет и увидел, как на меня стремительно бежит нечто косматое с огромными клешнями. Нужда сразу отпала. Вот это действительно тварь! У меня до сих пор мурашки по коже. Она чиркнула мне по ноге своими клешнями, но только штанину рассекла, кожу не прокусила.
– Ну, к счастью, здесь не пустыня.
…Петр вечером вышел из штаба, измочаленный пустой болтовней. Бойцы-мусульмане, а их здесь тоже хватало, молились под навесом. Петр присоединился, совершив положенное омовение. Салят упорядочивал мысли.
Здесь, среди курдов, царила веротерпимость, ставшая атавизмом в наши дни, в особенности на Ближнем Востоке. У подножия гор бушевал национализм, сунниты воевали с шиитами и курдами, стравленные извне теми, кто расковырял их давние противоречия и обиды.
Горюнов чувствовал себя подавленно. Молился сосредоточенно и со стороны могло показаться, что он полностью погружен в обращение к Аллаху. Однако делал он все механически, прокручивая в голове недавние разговоры, и настраивался на долгую нудную работу.
Много лет назад Горюнов так же настойчиво учил арабский и другие языки. Он не расставался с учебниками, а когда на лето приезжал домой, родители ходили вокруг него кругами с увещеваниями и снедью, опасаясь за его психическое здоровье. Отец-психиатр всегда искал в нем признаки всех существующих болезней, сам был чудовищно мнительный и чудаковатый. Своей крепкой нервной системой Горюнов пошел в мать. Как про нее говорила бабушка, «эту долбежкой не выбьешь».
Вот и теперь подавленность Салима стала преобразовываться в жажду деятельности. После салята он пошел к Авдаляну. Тот ужинал на крыльце с двумя другими офицерами – командирами отделений Артуром и Джаном.
– Садись, дорогой, – Авдалян улыбался и был в хорошем настроении, а может, играл перед своими подчиненными. – Поужинаем. Как твой многополезный труд?
– Знакомлюсь, узнаю людей, – уклончиво ответил Петр чуть удивленно. Он сел к деревянному столу, хотя чаще тут народ ел, устроившись на полу по-турецки. Решив уйти от скользкой темы, он спросил: – А что, у вас есть проводники по окрестностям? В пустыне, например? Ведь ее хорошо знают только местные бедуины, ну и контрабандисты.
– Война всех разметала, – ответил Джан, опередив всех. Петр по виду определил его как своего ровесника, но выглядевшего очень молодо из-за живого характера. Офицер не мог усидеть на месте, руки его находились в постоянном движении. Он жевал, смеялся, нарезал лимон, ел ломтики, кривился, снова смеялся и при этом продолжал говорить высоким насмешливым голосом: – Бедуины – сунниты, они, в принципе, ни на чьей стороне, но все же ближе к ИГИЛ… были. Бедуины не нападали на правительственные войска Сирии. Игиловцам это не понравилось. Они вырезали восемьсот человек разом. Да-да, не удивляйся… Мне один бедуин из племени в Сирии рассказывал. Этот же парень с вожделением поведал, как после этой бойни бедуины ловили игиловцев, резали их, расчленяли, варили на глазах других пленников из ИГИЛ. В общем, мстили как умели. Они народ суровый, раз обитают в таких условиях. Не зря говорят, не рассказывай бедуину, где живешь… Игиловцы пытаются взять их снова в союзники, но бедуинов не проведешь. Так что в пустыне нам делать нечего. Там либо ИГИЛ любуется пейзажем из колючек и барханов, либо озлобленные бедуины.
– Лучше уж гнет турок, чем справедливость бедуинов, – вспомнил Петр одну из многочисленных поговорок Тарека. – А приходилось людям из нашего батальона оказываться в пустыне? Ночевать там?
– Не помню такого. – Джан съел еще дольку лимона, скривился, но дожевал и проглотил. – Витамины, – пояснил он инстинктивно поморщившемуся Кабиру. – Все может быть. А чего ты так интересуешься? Решил позагорать на открытой местности?
Курды засмеялись.
– Меня тут напугали ветряными скорпионами. Что это за дрянь? – улыбнулся он.
– Как ты сказал? – переспросил Джан. – Не знаю. Впервые слышу. Скорпионы тут есть, это правда. – Он откинулся на перила крыльца, запрокинул голову, поглядев на небо. – Похоже, дождь собирается.
Петр подумал, что в Багдаде дождей не будет до осени, ни капли. Только пыль и солнце. И все же он бы сейчас бросил тут все и рванул бы туда, в свою квартирку на левом берегу Тигра и в цирюльню.
– Это паукообразное, – вдруг сказал молчавший все время Артур. – Фаланга. В Африке их называют брадобреями, потому что местные считали, что они по ночам состригают у людей и у животных волосы, чтобы сделать себе гнезда. Они, кстати, не ядовитые. Но грязные. Питаются всякой падалью. От их укуса может начаться гангрена. Так что не советую попадаться ему в хелицеры.
– Куда?! – Авдалян покосился на приятеля с подозрением. – В хели… что? Откуда ты все это знаешь?
– Вообще-то я биолог, – с легкой обидой заметил Артур. – А хелицеры – это ротовые придатки – клешни, проще говоря. Но ты сказал «ветряной скорпион» – так их называют англичане. В России чаще – сольпуги. А вообще, если цапнет, заливай рану зеленкой, не ошибешься, или водкой.
– Нет уж! – заржал шумный Джан. – Лучше с девушкой на свидание пойти и там водки выпить, чем с пауком на брудершафт.
– А водки, кстати, нет? – Артур совсем загрустил, вспомнив о своем прошлом в качестве работника НИИ в Ереване.
– Вы это бросьте, – погрозил Шиван. – Не развращайте моего коллегу. Он у нас правоверный. Водки ни-ни…
– Угу, – согласился послушно Петр. – Только арак.
Под дружный смех своих новых товарищей, поблагодарив за угощение, он пошел к себе, в домик командования батальона. Зара ждала его. Сидела на топчане в излюбленной позе, обхватив себя за колени.
– Ты сделала, что я просил?
– Да, он сперва испугался, не хотел вообще разговаривать. Затем взял записку. Сказал, что ответ отдаст тебе лично, завтра к вечеру. Утром он поедет в Эрбиль. – Она встречалась днем с Метином Таласи, снабженцем, о котором Йылдырым говорил Петру в Эрбиле. Зара
