Марсель Монтечино - Убийца с крестом
— Вон! Пошел вон!
Когда Голд был уже у двери, Гунц крикнул ему вдогонку:
— Лейтенант Голд, извольте с часу дня приступить к своим новым обязанностям! Иначе я заберу у вас бляху и личное оружие.
Голд обернулся.
— Да пошел ты... — И вышел из комнаты.
У сидевшей за машинкой Черри Пай отвисла челюсть, а лицо побледнело. Вслед Голду все еще неслись из кабинета дикие крики Гунца.
— Ступай к своему шефу и отсоси у него! Может, тогда чуть поостынет. А то еще удар хватит бедняжку, — заметил Голд.
Черри Пай выскочила из-за стола и кинулась в кабинет Гунца, захлопнув за собой дверь и заглушив его вопли.
Голд обернулся к Хониуеллу, сидевшему на узенькой кожаной кушетке в ожидании приема. Он тоже все слышал и тоже несколько побледнел.
— Джек, какого дьявола...
— Не бери в голову, Хони, — ответил Голд и, сложив пальцы колечком, сделал ему знак «о'кей». — Я уже и за тебя с ним потолковал. Ты только упомяни мое имя.
И с этими словами он вышел.
9.35 утра
— Моя работа, миссис Фиббс, состоит в том, чтобы экономить средства нашей компании. Обычно я неплохо справляюсь с этим. И я надеюсь, что вы поможете мне делать это еще лучше.
Эйб Моррисон сидел за настоящим произведением искусства (ручная работа, девятнадцатый век), которое служило ему письменным столом. Весь офис был напичкан антиквариатом: бронзовая вешалка для шляп, массивное кресло-качалка, даже старинный водоохладитель, увенчанный диковинным стеклянным графином. С тех пор как Эстер уехала из Джорджии, ей не приходилось видеть столько старинных предметов в одной комнате.
— Вы останетесь довольны моей работой, мистер Моррисон. Можете рассчитывать на меня.
— Видите ли, миссис Фиббс, — почти не слушая Эстер, Моррисон продолжал свою заученную речь, — производство полупроводников — отрасль весьма нестабильная, сами знаете.
"Что такое нестабильная? — подумала Эстер. — И что такое полупроводники"?
— Подобно другим производителям компьютерных микрочипов, «Текно-Кэл» постоянно испытывает взлеты и падения, успехи чередуются с неудачами. Я поступил сюда на работу три года назад с тем, чтобы, так сказать, выровнять эти колебания, уменьшить их амплитуду.
Эстер кивнула.
— Должен сказать, что мне удались кое-какие несколько неортодоксальные эксперименты, благодаря которым расходы удалось уменьшить. Мы пересмотрели наши пенсионные программы, поработали над системой здравоохранения, короче, избавились от балласта, где только можно было. Вы только подумайте, миссис Фиббс, когда-то у нашей компании было кафе с персоналом в сотню человек! В каждом финансовом году оно приносило одни убытки, но никому не приходило в голову закрыть его. Теперь все обедают в фургончике, где можно купить сандвич с цыпленком, которым нас пичкали и в кафе. Кстати, поэтому оно и прогорело.
Закинув голову, Эйб Моррисон захохотал. Кожа у его глаз сморщилась от смеха, он весь излучал приятную уверенность в себе. Эстер засмеялась вслед за ним.
— А теперь мы решили избавиться от наших уборщиц. Очень уж нерентабельно держать на ставке команду из трех человек, да еще страховку им выплачивать и все такое прочее. В конечном счете получается гораздо выгоднее нанимать вольных стрелков вроде ваших работниц. Кроме того, с некоторых пор у нас стала пропадать разная мелочь — я совершенно уверен, что это работа наших бывших уборщиц. Знаете ли, они работают здесь среди ночи, без всякого присмотра: кое-кому это может показаться очень соблазнительным.
— О, мистер Моррисон, насчет нас можете не волно...
Эйб жестом остановил ее.
— Я вовсе не хотел этого сказать о вас, миссис Фиббс. О вас и вашей работе у меня самые лестные отзывы. Если бы я не доверял вам, то и разговаривать с вами не стал бы.
Эстер улыбнулась.
— Благодарю вас, мистер Моррисон.
— Ну что же, думаю, этого достаточно, миссис Фиббс. — Моррисон встал со своего вращающегося кресла викторианской эпохи. Он был невысок, полноват. Лыс и бородат — бородка у него была пегая. Одет он был в светло-желтую рубашку с короткими рукавами, обут — в туфли на резиновой подошве. Моррисон подвел Эстер к двери. — Моя секретарша покажет вам мастерские и снабдит вас всеми ключами. Вы поняли, что от вас требуется? Прекрасно. Приступайте в следующее воскресенье ночью. Это будет двенадцатое.
Эстер поспешно кивнула.
— Прекрасно. Каждую вторую пятницу на столе в приемной вас будет ожидать конверт с чеком на ваше имя. Вряд ли мы будем часто видеться — разве что возникнут непредвиденные трудности. Просто ненавижу работать сверх нормы.
Моррисон опять закинул голову и засмеялся собственной шутке. Распахнув дверь, он обратился к грудастой блондинке, заполнявшей за антикварной конторкой какой-то документ:
— Терри, будь добра, разберись с миссис Фиббс: заполните все бумажки и все такое. Потом покажи ей наши помещения.
Он протянул Эстер руку и дружески улыбнулся.
— Добро пожаловать, так сказать, на борт, миссис Фиббс!
— Благодарю вас, мистер Моррисон, — едва успела промолвить Эстер, прежде чем Эйб Моррисон скрылся в своем кабинете.
— Идите сюда, голубушка, — сказала блондинка, протягивая Эстер несколько листков бумаги и ручку. — Заполните эти бумаги, и вся ваша жизнь вновь промелькнет у вас перед глазами. В трех экземплярах.
Садитесь вон туда, а я вам чашечку кофе принесу. Вы как его пьете?
— Спасибо. Со сливками и сахаром.
Блондинка вернулась с кофе и жестянкой английских бисквитов.
— Меня зовут Терри Уолкер. Печеньице хотите?
— Спасибо, нет. А я — Эстер Фиббс.
Женщины обменялись легким рукопожатием и улыбнулись друг другу. Эстер вновь погрузилась в заполнение прилагавшихся к контракту анкет. Терри сидела за своим столом. Прошло несколько минут. Эстер корпела над вопросом: «Привлекались ли вы, ваши ближайшие родственники или кто-либо из ваших сотрудников к суду?» Машинально она открыла сумочку и начала рыться там в поисках «Салема».
— Ничего, если я закурю? — спросила она, не поднимая головы.
— Что за грязная, отвратительная привычка!
— Что? — Эстер подняла глаза: Терри смеялась, помахивая только что зажженной сигаретой. Скользнув по столу, обтянутый пушистой лиловой тканью портсигар Терри оказался в руках у Эстер. К нему тонкой золотой цепочкой была прикреплена миниатюрная золотая зажигалка. Закурив, Эстер подалась вперед и пустила портсигар по столу в обратном направлении. — Спасибо.
— Эйб — в смысле мистер Моррисон — настаивает, чтобы я бросила курить. День и ночь напролет меня терзает. Однажды я бросала уже. Давно — когда была беременна. Правда, как только родила, сразу же закурила. Он единственный мужчина, ради которого я могла бы бросить смолить.
Они понимающе кивнули друг другу.
— Мы с Эйбом скоро поженимся, — смущенно проговорила Терри.
— Поздравляю. А когда?
— В следующем месяце. Ничего такого устраивать не будем, просто в Вегас прокатимся на уик-энд. Может, даже сынка с собой прихвачу.
— Большой у вас мальчик?
— Двенадцать уже. Я замуж рано вышла. Даже слишком рано.
— Моему десять.
— Как, у вас тоже мальчик? Десять?
— На все сто десять тянет.
— Шустрый, да?
— Шустрей не бывает, Я его устроила в класс для ребят с высоким "Ай-Кью[55]. Знаете, такой умный, что это иногда меня даже пугает.
— У моего Кевина с мозгами не очень, зато парня с таким золотым сердцем не найдешь. Доброе сердце — вот что важно. И у мальчика и у мужика. Поневоле начнешь ценить доброту, когда тебя зашпыняют, как это со мной было.
— Аминь! Лучше не скажешь.
— Значит, вы знаете, о чем я толкую?
— Ох, знаю. Мне ли не знать!
Некоторое время женщины молча курили, оценивая друг друга взглядами. Эстер разглядывала Терри: чувственная блондинка была одета в строгое хлопчатобумажное платье синего цвета, но Эстер могла без труда представить ее в совершенно ином облачении — кожа, джинсы, разные рокерские прибамбасы. Девица была явно еще та. Ее выдавал рот — каждый раз, как только она открывала его.
— У Эйба тоже доброе сердце. Очень. Поэтому я и выхожу за него.
— Мне он показался очень приятным.
— О да, он отличный парень! Вам понравится с ним работать. Он оставит вас в покое, понимаете, какой это кайф! Вы делаете свое дело, и он к вам никогда не привяжется. Много ли таких боссов на свете?
— Это отлично.
— У вас уже все с этой анкетой?
— Э-э-э, ну, почти что. — Эстер решила рискнуть. — У меня некоторые трудности с вопросом номер пятнадцать.
Терри взглянула на нее, сделала затяжку и спросила, постукивая карандашом по шее:
— Это который насчет преступлений?
Эстер выдержала ее взгляд.
— Да.
Терри барабанила по горлу карандашом, получался гулко-пустой звук.
— Так вы что, к суду привлекались?
