Клер Макинтош - Личный мотив
Руки у меня болят, грудь сдавило, но голова по-прежнему ясная, и я, набрав воздуха, опускаюсь под воду, сосредоточившись на том, чтобы грести сквозь волны. Когда я выныриваю и делаю следующий вдох, мне кажется, что я уже ближе к берегу, и я повторяю это движение снова и снова. Я тянусь ногой вниз и чувствую под носком ботинка что-то твердое. Я делаю еще несколько гребков и повторяю попытку. На этот раз я уже твердо стою на дне. Я плыву, бегу, ползу из моря; соленая вода у меня везде – в легких, в глазах, в ушах, и когда я добираюсь до суши, то еще некоторое время стою на четвереньках, приходя в себя, прежде чем поднимаюсь на ноги. Меня сотрясает неконтролируемая дрожь: от холода и осознания того, что я способна на столь непростительные вещи.
Добравшись до коттеджа, я сбрасываю одежду и оставляю ее на полу в кухне. Я натягиваю сухие теплые вещи, затем спускаюсь вниз и развожу огонь. Я не слышу приближения Патрика, зато слышу лай Боу, поэтому распахиваю дверь прежде, чем Патрик успевает постучать в нее. Я приседаю, чтобы поздороваться с Боу и спрятать свою неуверенность при новой встрече с Патриком.
– Зайдешь? – спрашиваю я, выпрямляясь.
– Мне нужно возвращаться.
– Всего на минутку. Прошу тебя.
После короткой паузы он заходит в дом и закрывает за собой дверь. Он не делает попыток сесть, и несколько секунд мы просто стоим друг перед другом, а Боу крутится у нас под ногами. Патрик смотрит мимо меня в кухню, где на полу вокруг груды промокшей одежды растекается лужа морской воды. На лице его мелькает тень смущения, но он ничего не говорит, и тут я окончательно понимаю, что все его чувства ко мне испарились. Его не волнует, где именно промокли мои вещи и почему даже с пальто до сих пор капает вода. Его заботит лишь ужасный секрет, который я от него утаила.
– Прости.
Неадекватно, зато от всего сердца.
– За что?
Он не собирается так просто отпускать меня.
– За то, что лгала тебе. Я должна была рассказать тебе, что я…
Договорить не удается, но Патрик приходит мне на помощь.
– Ты убила кого-то?
Я закрываю глаза. Когда я снова открываю их, Патрик уходит.
– Я не знала, как сказать это тебе, – говорю я, и слова из-за спешки наползают друг на друга. – Я боялась того, что ты можешь подумать.
Он мотает головой, как будто не знает, как меня понимать.
– Скажи мне только одно: ты уехала от того мальчика? Авария, все такое – это мне понятно. Но ты уехала, не остановившись, чтобы помочь, да?
Он заглядывает мне в глаза в поисках ответа, которого я ему дать не смогу.
– Да, – отвечаю я. – Уехала.
Он распахивает дверь с такой силой, что я испуганно делаю шаг назад. После этого он уходит.
28
В тот первый раз ты осталась у меня на ночь. Я натянул пуховое одеяло на нас обоих и лежал, глядя, как ты спишь. Лицо твое было открытым и спокойным, лишь глаза слегка подрагивали под полупрозрачной кожей век. Пока ты спала, мне не нужно было притворяться и держать дистанцию, чтобы ты не поняла, насколько глубоко я влюблен. Я мог просто вдыхать аромат твоих волос, целовать твои губы, ощущать на себе твое мягкое дыхание.
Ты начала улыбаться еще до того, как открыла глаза. Ты потянулась ко мне без побуждения с моей стороны, а я лежал на спине, позволяя тебе самой заниматься со мной любовью. В кои-то веки я был рад тому, что утром в моей постели кто-то есть, и тут я понял, что не хочу, чтобы ты уходила. Если бы это не выглядело полным абсурдом, я бы прямо там и тогда сказал, что люблю тебя. Но вместо этого я приготовил завтрак, а затем снова затянул тебя в постель, чтобы ты знала, как сильно я тебя хочу.
Я был доволен, когда ты попросила о новой встрече. Это означало, что мне не придется проводить еще одну неделю в одиночестве, ожидая подходящего момента, чтобы позвонить. Поэтому я позволил тебе считать, что всем заправляешь здесь ты. Мы снова встретились в этот же вечер, а потом еще через один. Но уже очень скоро ты стала приходить ко мне каждый день.
– Тебе следовало бы оставить здесь кое-что из своих вещей, – как-то сказал я тебе.
Ты выглядела удивленной, и я понял, что нарушаю правила: развитие отношений должны продвигать не мужчины. Но когда я каждый день возвращался с работы, лишь перевернутая кружка на сушке для посуды говорила о том, что ты вообще здесь была, и я находил такое отсутствие постоянства внушающим тревогу. У тебя не было никакого повода вернуться сюда, и ничто тебя здесь не удерживало.
В тот вечер ты принесла с собой небольшую сумку: бросила в стакан в ванной комнате новую зубную щетку, положила чистое белье в ящик шкафа, который я для тебя освободил. Утром я принес тебе чай и поцеловал перед уходом на работу, а потом всю дорогу в офис ощущал на губах твой вкус. Добравшись до рабочего стола, я позвонил тебе и по твоему заспанному голосу понял, что ты снова улеглась в постель.
– Что-то случилось? – спросила ты.
Как я мог объяснить, что мне просто хотелось вновь услышать твой голос?
– Могла бы ты хоть сегодня застелить постель? – спросил я. – Ты этого никогда не делаешь.
Ты рассмеялась, и я пожалел, что позвонил. Придя домой, я сразу направился наверх, даже не сняв обувь. Но все было в порядке: твоя зубная щетка стояла на месте.
Я освободил место в гардеробе, и постепенно ты перевезла сюда больше своих вещей.
– Я не останусь у тебя сегодня ночью, – однажды сказала ты, когда я, сидя на кровати, завязывал галстук. Ты в это время прямо в постели пила чай, волосы твои были растрепаны, под глазами виднелись следы вчерашнего макияжа. – Мы идем гульнуть с ребятами с нашего курса.
Я ничего не сказал, сосредоточившись на том, чтобы узел на галстуке выглядел идеально.
– Это ведь ничего, нормально, правда?
Я повернулся к тебе.
– А ты помнишь, что сегодня ровно три месяца, как мы познакомились в студенческом центре?
– Честно?
– На сегодняшний вечер я заказал столик в «Ле Пети Руж». Ведь в это место я повел тебя на наше первое свидание, правда? – Я встал и надел пиджак. – Мне следовало предупредить заранее, тебе совсем не обязательно помнить всякие глупости типа этой.
– Я помню!
Ты отставила в сторону чай, сбросив одеяло, проползла через всю кровать и встала на колени рядом со мной. Ты была голой, и, когда обхватила меня руками, я через рубашку почувствовал тепло твоей груди.
– Про тот день я помню все: помню, каким ты был джентльменом и как мне хотелось увидеть тебя снова.
– У меня для тебя кое-что есть, – внезапно сказал я. Оставалось надеяться, что кое-что по-прежнему лежало в ящике моей прикроватной тумбочки. Засунув туда руку, я нашел это в самом конце, под упаковкой презервативов. – Вот.
– Это то, что я думаю?
Ты радостно улыбалась, размахивая ключами в воздухе. Только тут я сообразил, что не догадался снять с них брелок Марии, и сейчас серебряное сердечко поблескивало у тебя в руках.
– Ты бываешь здесь каждый день. Так что тебе тоже нужен ключ.
– Спасибо. Это многое для меня значит.
– Мне нужно идти на работу. Желаю тебе хорошо повеселиться сегодня вечером.
С этими словами я поцеловал тебя.
– Нет, я все отменю. Ты так старался – я с удовольствием пойду сегодня ужинать с тобой! А теперь, когда у меня есть вот это, – ты подняла вверх ключи, – я буду здесь к тому времени, когда ты вернешься с работы.
Всю дорогу на работу у меня по возрастающей болела голова, и боль эта унялась только тогда, когда я позвонил в «Ле Пети Руж» и заказал столик на сегодняшний вечер.
Ты сдержала слово и, когда я вернулся домой, уже ждала меня в облегающем платье, провокационно подчеркивавшем линии фигуры и оголявшем длинные загорелые ноги.
– Как я выгляжу?
Улыбаясь, ты крутнулась на месте и остановилась передо мной, уперев руку в бедро.
– Очаровательно.
Подавленность в моем голосе была слишком заметна, и ты тут же сменила позу. Плечи твои поникли, а рука, дрогнув, принялась одергивать подол платья.
– Что, очень вызывающе?
– Ты выглядишь хорошо, – сказал я. – А что у тебя есть еще?
– Это слишком обтягивающее, да? Но кроме него у меня есть только джинсы и чистая блузка.
– Идеально, – сказал я, подходя и целуя тебя в губы. – Твои ноги лучше смотрятся в брюках, а в этих джинсах ты выглядишь фантастически. Беги переоденься; мы еще заедем что-нибудь выпить перед ужином.
Я боялся, что совершил ошибку, отдав тебе ключ, но ты, похоже, нашла это новое приобщение к ведению домашнего хозяйства привлекательным. Теперь, возвращаясь домой с работы, я часто ловил запах свежего печенья или жареной курицы, и хотя твои познания в кулинарии находились на базовом уровне, ты быстро училась. Если то, что ты готовила, оказывалось невкусным, я оставлял это на тарелке, и скоро ты начала стараться лучше готовить. Однажды я застал тебя читающей кулинарную книгу, а рядом лежали бумага и ручка.
– Что такое «соус ру»? – спросила ты.
