Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
Итака, обладавшая богатым воображением, как все одинокие дети, уже мысленно бродила среди зеленых пейзажей и старинных развалин.
– Если ты составишь мне компанию в следующий четверг, я возьму с собой деньги и куплю это, – произнесла она с притворной беззаботностью, которой, конечно же, не было и в помине, когда Итака, перевернув книгу, увидела на белой наклейке ее цену – девяносто девять песет.
Гаэль улыбнулся, как будто поверил ей.
– Договорились, – подмигнул он Итаке. – А сейчас пойдем; мне нужно узнать насчет книги, которую я заказывал.
Гаэль спонтанным движением взял ее за руку и зашагал по узкому проходу до самого конца зала.
– Куда ты меня ведешь, там ведь уже нет магазина? – удивленно спросила она.
– Этот трюк знают только постоянные покупатели…
Гаэль проскользнул через проход в прилавке; они прошли по темному коридорчику длиной несколько метров и оказались в другой части магазина, где продавались уже не книги, а школьные канцтовары и художественные принадлежности. Еще один рай…
Итака с изумлением глядела по сторонам – чего там только не было: картон всевозможных цветов, тетради самых разных размеров, масляные краски, акварель, мелки, темпера, восковые карандаши…
Гаэль между тем отпустил ее руку и бросился к продавцу, который дружески похлопал его по плечу и вручил ему книгу. Потом он подошел к кассе и вернулся к Итаке со своим маленьким бумажным сокровищем.
– Видишь, для чего имеет смысл наряжаться статуей и стоять как вкопанный по два часа? Вот для этого. – Гаэль торжествующе продемонстрировал ей корешок книги, на котором она смогла прочесть название: «Невидимые города» Итало Кальвино.
– О чем это? – спросила Итака, взяв книгу у него из рук.
– Тут описываются города – бесконечные города, утонченные города, тайные города. Города и глаза… – пояснил Гаэль, и их взгляды вновь встретились, задержавшись на пару секунд дольше, чем в первый раз. – Города и желания… – продолжал он, погладив ее руку на пару секунд дольше, чем в первый раз. – Города и обмены…
И им не потребовались слова, чтобы их губы пожелали впервые соприкоснуться в темном коридоре между двумя волшебными мирами.
Ни один из них не заметил фигуру, которая узнала их и наблюдала исподтишка, спрятавшись за вращающейся стойкой, заставленной открытками с видами Витории.
32. Дом семьи Оливьер
Май 2022 года
Я улыбнулся. Неужели я мог бы еще не задаваться этим вопросом?..
– Помнишь, как было обнаружено совпадение моей ДНК с образцом, выделенным из костей советника Лопеса де Айялы, в Кехане, три года назад, когда мы расследовали дело «Повелителей времени»? Он оказался моим предком. Мы не брали на анализ образец ДНК у дедушки, но скажи мне, какова вероятность того, что я могу быть потомком некоего Лопеса де Айялы, не будучи при этом сыном и внуком тех, кто также носил эту фамилию? Между прочим, это не распространенная фамилия: согласно данным Национального института статистики, в Испании насчитывается всего сто двадцать восемь Лопесов де Айяла. И мой отец был единственным ребенком в семье, так что я не могу быть сыном его брата или сестры, как Джон Сноу [16].
Эстибалис посмотрела время на своем телефоне и зашагала дальше. Она кивнула, но было трудно понять, насколько она была со мной согласна.
– В любом случае, когда придет время, все мы – дедушка, Герман и я – сделаем генетический анализ на родство. Но пока я не хочу больше беспокоить свою семью без лишней необходимости, чтобы не доконать дедушку, – решительно сообщил я, пока мы двигались по бульвару Ла-Сенда в сопровождении огромных индийских каштанов.
Моя напарница улыбнулась и мотнула головой, указав куда-то в начало улицы.
– Не думаю, что твоего дедушку легко доконать – смотри, что вытворяет сторож из Вильяфриа…
Мы остановились перед воротами особняка Оливьеров. Хустино, видимо налегавший с самого утра на вино, приближался к нам, выписывая зигзаги, и дедушка время от времени поддерживал его, не давая ему слишком отклоняться от курса.
– Ладно, пойдемте в дом… а мы тут прогулялись немного, – заплетающимся языком произнес сторож.
– Хустино, давай-ка, братец, я тебе помогу, – сказал дедушка, разговаривая с ним как с ребенком. Я забыл, что этот старик и в самом деле годился ему в сыновья.
Дедушка ласково похлопал сторожа по спине и отобрал у него связку ключей, которыми бедняга Хустино пытался попасть в навесной замок, засовывая их все одновременно. Глаза у дедушки уже плохо видели, но он обладал ловкостью фокусника, так что ему удалось справиться с этой задачей с пятой попытки.
Ключ, изъеденный временем и подлежавший замене уже десятилетия назад, издал жуткий скрип, ударивший по барабанным перепонкам, однако после недолгой борьбы с огромной ладонью дедушки наконец поддался и повернулся в замке, открыв перед нами ворота.
Несколько любопытных прохожих посмотрели на нас с плохо скрываемым интересом.
– Давайте скорее зайдем, – поторопил я всех.
Было бы лучше обойтись без сплетен, без заголовков в газетах и обсуждения половиной города того, чем теперь занимался Кракен и что привело его в заброшенный дом семьи Оливьер.
Пройдя в ворота, мы оказались в саду, полностью заросшем сорняками: в одном его углу, рядом с разломанным заборчиком, были свалены какие-то старые вещи, вроде отжившего свой век матраса и прочего хлама, свидетельствовавшего о том, что тут некогда обитали «окупас» [17], – по крайней мере, снаружи здания.
– А скажи, Хустино, когда ты сюда приходишь, как попадаешь в дом? – Голос дедушки звучал так сладко, как пение сирены, если можно было допустить такое сравнение.
Мы все четверо посмотрели на главный вход.
Балкон на втором этаже был закреплен опорами и строительными лесами, ввиду очевидного риска обрушения. Вокруг нас валялись куски, отвалившиеся от фасада, – такие, которые, попав в голову, могли бы убить на месте. Пытаться проскользнуть под всей этой конструкцией было слишком большим риском.
– Там есть дверка, не видная с улицы; ключ от нее у тебя, Сантьяго. – Хустино показал его дедушке.
Мы последовали за сторожем, обогнув особняк, скрытые уже от глаз всех, кто проходил по улице. За забором повсюду были красивые здания элегантной архитектуры: это был один из лучших районов Энсанче, куда люди приходили, чтобы посетить медицинский кабинет или адвокатскую
