Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч
Так что Элли решила не думать, а действовать. Она обогнула «Лендровер» и посветила фонариком вокруг в поисках хоть каких-нибудь следов Тома.
Он мог лежать прямо здесь, в зоне для пикников. Всего в паре метров, за пределами видимости. А она бы и не узнала.
Если б работали хоть одна рация или телефон, можно было бы вызвать помощь. А так оставалось либо прочесывать местность в одиночку, либо возвращаться за подмогой в Барсолл. Но сколько времени уйдет, сколько еще Тому, раненому, возможно оглушенному, придется лежать на холоде? И самое главное, сколько он еще протянет?
Он уже мертв, Элли. Ты это знаешь. Как Йода и Барбара, как Сэлли, Грант и тот бедный мальчик, Ричард. Рик. Ричард. Нет! Не время думать о Ричарде: дело превыше всего. Как бы там ни было, он мертв, как и все они, и ты это знаешь.
Нет. Никаких предположений. Она должна…
Проверь-ка борта.
Угольный знак обнаружился на стороне водителя, поверх баттенбергской разметки на дверце. Gīml. Воздаяние. Наказание. Месть.
Наказание за что? За что, черт возьми?
Неважно, во всяком случае сейчас. Важно, что ты поняла: Тому Грэму уже не помочь. Сейчас самое главное – вернуть свою задницу в Барсолл.
На миг ее охватило смятение: навалились разом бремя ответственности, страх перед Тельмой Грэм и отчаянное желание перевалить весь этот головняк на кого-то другого. Следом пришло понимание, что: а) именно так всегда и поступал Том, и б) никто за нее работать не будет.
Если происходит именно то, чем грозила Лиз Харпер (а уверенность в этом лежала на сердце камнем), то сейчас самое главное – вернуться в деревню и предупредить жителей. При всех своих недостатках Том был полицейским: он бы все понял.
Элли ползком забралась в перевернутый «Лендровер»; там оставалось необходимое снаряжение. Первым делом она подумала о рации, хотя от нее и не было толку. Рация покоилась на перевернутом потолке. Корпус был расколот и смят в лепешку, электронная начинка извлечена и разбита с той же злобной, методичной тщательностью, какую Элли отметила на кухне у Беков.
Остальное снаряжение лежало в багажнике: дорожные знаки и конусы, огнетушитель, спасательный круг. Нераспечатанная коробка с припасами на случай чрезвычайных ситуаций: фольгированные одеяла, энергетические батончики, коробка с сигнальными шашками. Элли вытащила все это из машины и обернулась, внезапно уверившись, что за ее спиной кто-то стоит.
Никого. Лишь заснеженная земля, освещенная фарами, да снежинки пляшут на свету.
Снова возник вопрос: а вдруг Том лежит в паре метров, просто вне поля зрения? Если она ошиблась и завтра найдут его замерзший труп, ей придется столкнуться с последствиями и жить с чувством вины.
Элли сделала шаг к БМВ и остановилась.
Там, в метели, что-то было.
Оно было тонким и узким – мглистая серая тень, едва различимая в свете фар. Оно стояло неподвижно, то проступая, то растворяясь в белой круговерти. Элли показалось, что у этой фигуры очень длинные руки и ноги и что вокруг нее полощется какая-то ткань; вспомнился силуэт, попавшийся на глаза пару минут назад. Элли посветила фонариком в его сторону, и силуэт снова погрузился во мрак, пропав из виду.
По спине поползли мурашки. Фонарик дрожал в руке, луч ходил ходуном. Обернувшись, Элли увидела еще несколько тонких фигур. Они цепочкой тянулись через площадку для пикников и исчезали за разбитым «Лендровером». Вторая шеренга выстроилась от перевернутой машины до самого БМВ, огибая его сзади. Стоило лучу фонарика коснуться их, они вновь отпрянули из виду, но едва он скользнул дальше, как размытые фигуры, перебирая костлявыми конечностями, вернулись на исходные позиции, отрезав Элли путь к дороге.
Если бы только она могла добраться до машины! Двигатель включен, так что захлопни дверцу, переключи передачу – и по газам. Наблюдатели, эти тощие твари (люди, они должны быть людьми, не так ли?), несомненно разбегутся с пути мчащейся машины.
Дробовик тоже в машине. В машине, а не в руках.
Три секунды, чтобы добраться до машины. Еще две, если повезет – Элли нащупала ключи, – чтобы закрыть и заблокировать двери, хотя Тома они не больно-то защитили. А потом дать задний ход. Как быстро могут двигаться наблюдатели? Что они могут сделать?
Несмотря на холод, по спине Элли ручьями струился пот.
Ты все узнаешь на собственной шкуре, если будешь и дальше стоять столбом. Действуй.
Элли шагнула к машине. И тогда бледные твари набросились.
23
Что-то пронеслось буквально в дюйме от ее лица, и Элли рефлекторно сделала шаг назад. В следующий миг другой предмет огрел ее по запястью; она взвизгнула, разжав руку, и фонарик упал в снег.
В ответ на ее крик посыпался град снарядов; Элли вскинула руки, защищая лицо. Еще один снаряд угодил в оброненный фонарик. Со стороны кузова БМВ раздался треск, за ним еще и еще.
Элли подобрала один из упавших снарядов; он был белым, твердым и обжигающе ледяным даже сквозь перчатки. Снег, спрессованный в лед.
Мигалка разлетелась вдребезги, ее синий свет погас. Элли пригнулась; ни одна из самодельных градин не попала в нее, но две стукнули по корпусу фонарика. Еще больше угодило в БМВ; треснула фара. Но сами наблюдатели не приближались, хотя их было десятка два против одной Элли.
Снова зазвенело бьющееся стекло, и фонарик потух. Серые силуэты разом приблизились – то ли шагнули вперед, то ли просто наклонились. Этого Элли хватило, чтобы уловить связь: и «Колокол», и Воскресенское подворье были обесточены, и Кэтлин утверждала, что чудовища ворвались в дом именно после того, как погас свет.
Чудовища. Услышав их описание, Элли не знала, чему верить, но оно уже не казалось столь фантастичным. Она по-прежнему не могла толком разглядеть их в метели, тем более что они держались в темноте, но смутные силуэты казались слишком долговязыми для людей.
Зазвенело разбившееся стекло. Одна из задних фар.
Костюмы, убеждала себя Элли. Маски. Сектанты, как и говорила Милли: языческий культ, сохранившийся до наших дней или заново возрожденный, возможно, Харперами или каким-то неизвестным отшельничьим кланом. Звучало нелепо, но какое еще может быть объяснение?
Сейчас это совершенно все равно. Кем или чем бы они ни были, ее первейшая задача – спастись.
Разбилась и погасла очередная фара. По снегу
