Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч
Она представила себя застрявшей в разбитой машине – беспомощную, возможно парализованную, а твари приближаются к ней и раздирают металл, чтобы добраться до нее, словно дети, разворачивающие подарок. Картина была столь же красочной, сколь и ужасающей. И некому тогда будет предостеречь барсолльцев. Кто-то должен это сделать, а кроме нее некому. Она полицейский, напоминала себе Элли. Она присягу давала. «Я буду, насколько это в моих силах, поддерживать и сохранять мир и предотвращать все преступления против личности и имущества…» Уже хотя бы поэтому она должна вернуться.
А еще должна следить за дорогой и хоть ненадолго забыть о тварях. Нельзя пропустить поворот, иначе он прикончит ее так же наверняка, как прикончили бы они.
Элли стиснула зубы и чуть приподняла ногу с педали газа, снижая скорость. Она не смотрела в зеркало заднего вида на тех, кто мог догонять машину, – не могла, не должна была. Она наклонилась вперед, щурясь сквозь ветровое стекло.
Они приближались – и в любой момент могли наброситься…
Внезапно ветер притих, совсем немного, но этого хватило. Машина достигла поворота, где утес частично защищал ее от порывов. Видимость сразу улучшилась, и Элли увидела, что отбойник несется ей навстречу.
Она вывернула руль вправо, и БМВ занесло; на какой-то безумный, пугающий миг ей показалось, что задняя часть машины развернется слишком далеко влево, пробьет ограждение – и она слетит со склона. Вместо этого БМВ чиркнул по отбойнику бортом, и его развернуло вправо. Левое крыло машины врезалось в ограждение. Оно прогнулось, однако выдержало. Но тут раздался треск бьющегося стекла, и уцелевшая фара погасла.
А следом заглох и двигатель.
Блядство.
Элли рванулась через заднее сиденье за дробовиком, вытащила его и бросила на пассажирское кресло, другой рукой поворачивая ключ в замке зажигания. Наш пострел везде поспел!
Двигатель заработал, и она дала задний ход.
БМВ врезался во что-то твердое, но податливое, отшвырнул назад. Элли переключилась на переднюю передачу, и в тот же миг водительское окно разлетелось вдребезги.
Элли откачнулась, спасаясь от осколков. Когда снова выпрямилась, огромный белый паук распростер лапы прямо перед ее лицом, метнулся вперед и вцепился ей в голову.
Элли поняла, что визжит. Одной рукой она вывернула руль вправо, разворачивая машину подальше от обрыва, а другой потянулась через пассажирское сиденье в поисках дробовика. Нащупав предохранитель, щелкнула им. Теперь скорее ухватиться за рукоятку. В патроннике есть патрон – хватит неосторожного толчка, чтобы ружье выстрелило. Ни зги не видно. Того гляди разобьешься.
Дробовик был длинным и громоздким, но Элли удалось вслепую просунуть ствол в разбитое окно. Он уперся во что-то твердое, и она вспомнила, как несколько часов назад вдавила его в живот Лиз Харпер. «Я тебя пополам разорву», – пригрозила она тогда. А Лиз в ответ пообещала: «Сегодня ночью Они придут за тобой. За всеми вами».
Элли нажала на спуск. В салоне грянуло так, будто у нее над головой ударили парой медных тарелок. Тоненькое «ииииииииииии» вонзилось в уши; она ощущала гул мотора, посылающего вибрации сквозь машину и ее тело, но не слышала его – вообще ничего не слышала, кроме этого истошного писка. Зато хватка на ее лице разжалась, позволив снова дышать и видеть. Элли повернула руль влево, чтобы не врезаться в утес, потом вправо, избегая отбойника; бросила ружье на колени, перехватила руль второй рукой и, невзирая на темноту, дала по газам.
Несколько ужасных мгновений она мчалась в кромешной темноте; лишь благодаря тому, что ветер поутих и метель ослабла, Элли хоть смутно могла различить, что происходит вокруг. Но вот она преодолела крутой поворот до конца – здесь должна быть шутка про «вот-это-поворот», – и впереди возникли огни Барсолла. Дальше уже по прямой.
Элли прибавила скорости. Краем глаза она увидела бледный силуэт, который мчался рядом с БМВ, словно истощенный облезлый пес. Оборзевшая борзая из Преисподней. Он повернулся к ней; ее первым порывом было свернуть от него подальше, то есть влево, но так недолго проломить ограждение и загреметь с обрыва, хрен вам.
А кроме того, эта тварь – и она, и ее собратья – в ответе за Тома. А еще за Йоду и Барбару, за Гранта и Сэлли Бек. И да, даже за Тони Харпера, который при всех своих недостатках не заслуживал околеть в снегу, как собака. Так что Элли свернула вправо, твари навстречу, и наподдала ее бортом. Машина содрогнулась от удара, даром что с виду этот доходяга казался легоньким, как перышко. Сквозь писк в ушах пробился гулкий стук. Если тварь и вскрикнула, отлетая, то Элли этого не услышала. Существо кануло в метель, и больше Элли его не видела.
БМВ занесло влево, к отбойнику. Вопреки инстинкту, Элли повела машину юзом, потом снова вправо. Визгливый скрежет полоснул по ушам, и она увидела сноп искр, которые крыло внедорожника высекло из ограждения. Затем БМВ, вильнув, вернулся на середину дороги. Скорость падала. Мотор глохнет. Мотор глохнет!
Без паники, мать твою. Держи себя в руках. Не разгоняйся слишком резко, не то зальешь двигатель, и он в самом деле заглохнет. Вот так. А теперь газуй. Не оглядывайся.
БМВ рванул вперед.
Что-то ударило в борт, и машина вильнула. С трудом восстановив управление, Элли еще прибавила газу. Огни мерцали прямо впереди, но какого черта они не становятся ближе?
Что-то царапнуло водительское окно в дюйме от ее головы. Не смотри. Нельзя смотреть.
Стекло треснуло прямо над ухом.
Нельзя смотреть. На дорогу гляди. На свет. Эти гады его не любят. Бегут как черти от ладана.
А может, темнота для них просто предпочтительнее. Может, когда припрет, они и света не побоятся.
Но она вот-вот окажется на Вышней улице. Среди людей. Она будет не одна.
Как и тварь, прицепившаяся к машине.
Окно взорвалось внутрь. Элли вздрогнула, когда стеклянное крошево осыпало щеку, словно кристаллики льда. Что-то вцепилось в лицо и волосы.
Заорав благим матом – не от ужаса, или, во всяком случае, не столько от ужаса, сколько от ярости, – Элли вывернула руль вправо, готовая к столкновению. БМВ впечатался бортом в склон; дробовик слетел с колен, угодив точнехонько в нишу для ног – Элли снова вздрогнула, но он так и не выстрелил, – и тонкие пальцы на ее лице обмякли.
Двигатель зачихал и сдох.
Она повернула ключ в зажигании. Двигатель кашлял и стонал. Огни были не так уж и далеко, но по-прежнему далековато. Может, грохот услышали в Барсолле? Да что толку, если
