Джеффри Линдсей - Двойник Декстера
Фрэнк поприветствовал его, поблагодарил, а затем начал некое обсуждение предстоящего похода в Эверглейдс. Там был доклад об экологии области от двух мальчиков, работавших над символьным проектом по этой теме, а затем Фрэнк рассказал про правила техники безопасности в палаточных лагерях. Коди терпел всю эту утомительную программу с мрачным терпением, и неспешно направился к выходу, когда всё это закончилось. И мы поехали домой, в наш недостаточно-большой-дом, с кучей бумаг Риты вместо еды, без признаков угрозы по пути домой, за исключением ярко-желтого Хаммера со слишком громкой аудиосистемой.
Следующий рабочий день был бесконечным. Я всё ждал, что нечто ужасное нападёт на меня из-за любого подходящего угла, но этого до сих пор не произошло. Следующий день ничем не отличался от предыдущего, и день после него. Ничего не произошло; никакой зловещий незнакомец не маячил в тенях; не было никаких дьявольских ловушек, предназначенных мне. Не было никаких ядовитых змей, спрятанных в ящике моего стола, ни дротиков, пущенных мне в шею из проезжающих машин, ничего. Даже Дебора и её стремительные удары кулаком взяли отпуск. Я видел её и разговаривал с ней, конечно же. Её рука была всё ещё в гипсе, и я всё ждал её звонка с просьбой о помощи, но она так и не позвонила. Дуарте видимо нашёл в ней слабину, и выглядела довольной жизнью, гораздо больше, чем сам Декстер.
Так что жизнь, казалось, вернулась в свой обычный ритм Скучных Дней Декстера, час скучного сидения без каких-либо угроз, без изменений в рутине, без признаков вообще каких-либо изменений, на работе и дома. Ничего, кроме одного и того же. Я знал, что оно идёт, но каждый день этого не происходило, казалось, это вообще не произойдёт. Очень глупо, я знаю, но так оно и было-не побоюсь сказать это?-совершенно по-людски для меня. Никто не может оставаться в состоянии повышенной готовности круглосуточно, бесконечно, день за днём. Даже Постоянно Бдительный Тёмный Скаут, Декстер. Не тогда, когда искусственная была так соблазнительна.
И поэтому я поумерил бдительность, ненамного. Нормальная жизнь; она утешительно именно потому, что скучна, и часто бессмысленна, и это постепенно вводит нас в состояние сна наяву. Она заставляет нас зацикливаться на глупых, бессмысленных вещах, таких как закончившаяся зубная паста, или порванные шнурки, как будто все эти вещи были чрезвычайно важными-и всё это время на самом деле значительные вещи мы игнорировали, как кто-то точит на нас клыки крадётся позади. В один или два кратких момента реального понимания всплывают в нашей жизни, мы начинаем осознавать то, что мы загипнотизированы незначительными пустяками, и что мы можем, даже хотим делать что-нибудь необычное и захватывающее, это помогает нам сфокусироваться выкинуть эти глупые мелочные пустяки из нашего разума. Потому что пребывать в состоянии постоянной повышенной готовности невозможно, даже для меня. Больше ничего не происходит, и вряд ли произойдёт, пока, наконец, понимаю, что и сам не желаю того, чтобы то ни было, я хотел бы, чтобы это просто произошло и всё бы закончилось.
И, конечно, одна из немногих великих мыслей Запада была такова: Будьте внимательны в своих желаниях, поскольку Вы можете заполучить это.
И я так и поступал.
ГЛАВА 18
Это было в жаркий и влажный день около 15:00, и я только что вернулся в свой офис с очередного, довольного скучного места преступления. Мужчина застрелил собаку соседа, а тот сосед выстрелил в него. В результате типичный несчастный случай, такие случаи очень часты в наше время из-за нашей современной одержимости крупнокалиберными оружиями. Я пытался сохранить профессиональный интерес, отделяя кровь собаки от человеческой крови, но её было много, поэтому я сдался. У нас было прозрение, поэтому было ясно, кто был нашим убийцей, и, казалось, не было смысла больше заниматься этой непосильной работой. Ни у кого из стоящих здесь не было такой большой удачи. Мы все видели такого рода вещи множество раз прежде, копы и криминалисты-ботаны, и всё-таки последним волнением был молоток, нормальное заурядное огнестрельное убийство казалось неуместным и довольно скучным.
И поэтому я покончил оставшуюся работу довольно быстро, и, заходив в свой офис и плюхаясь в кресло, я не думал о возмущенном владельце пса, сейчас сидящем в камере в следственном изоляторе, ни даже о бедном выпотрошенном питбуле, за которого он отомстил. Достаточно глупо, я даже перестал думать о моей Тени, так как я был в безопасности в своём маленьком уголке, в окружении мощи бесстрашной полиции Майами-Дейд. Вместо этого я обдумывал гораздо более важный вопрос: как убедить Риту освободиться от работы на дому на один вечерок и приготовить для нас настоящий ужин. Это щекотливый вопрос, подразумевающий призвания редкой и сложной лести и твёрдости, вперемешку с правильным касанием жалостливого понимания, и я уверен, что это будет реальной проблемой для моего мастерства Пародирования Человека.
Я потренировался над парой выражений лица, смешивая всё это в правдоподобную маску, пока я не подумал, что делаю это достаточно правильно, и в одном из этих странных моментов самосознания я увидел себя со стороны, и мне пришлось остановиться. Я имею в виду, я был здесь рядом с неустанным невидимым врагом, осаждающим мой Замок Декстера, и вместо заточки мечей и сваливанием в кучу валунов в бойницы, я игрался со своим лицом в надежде заставить Риту приготовить подобающий ужин. И я должен был спросить себя-во всём этом есть хоть капля смысла? Было ли на самом деле лучше готовиться к тому, что идёт за мной? И должен был признать, что ответ был вполне определённым: ”Вероятно, нет”.
Но как лучше всего приготовиться к этому? Я подумал о том, что я уже знал, но там ничего не было, и я понял, что в очередной раз позволил неопределённости оттолкнуть меня от того, что я делаю лучше всего. Мне нужно было прекратить пассивное ожидание и вернуться к тому, активному. Я должен снова держать нос по ветру, найти то, что мне больше расскажет о Тени, и как-то разыскать его логово, и пусть Тёмная Сущность пройдёт со мной снова через всё это. Думающий спокойно, рационально, реалистично, я знал, что он был не такой, как я. Я охотился на людей подобно как он всю свою сознательную жизнь, и он был не более, чем подражатель, овцой в овечьей шкуре, бедным грустным клоуном, пытающимся превратить себя в Очень Правдоподобную Подделку Меня. И я мог бы с такой лёгкостью сделать неопределимую правду очень понятной для него-и всё, что мне нужно было сделать, это найти его.
Но как? Я уже не знаю, на какой машине он ездит. Я даже не мог быть уверен, живёт ли он до сих пор в том же районе, в низу Южного Района, рядом с моим домом. Было сильно вероятно то, что он уехал жить куда-нибудь в другое место-но куда? Я не достаточно знал о нём, чтобы догадаться, где он мог бы жить, и это было проблемой. Первое правило успешного охотника; нужно понимать вашу добычу, но я не понимал. Мне нужно лучше понять то, как он думает, что заставляет его двигаться, даже если это и было пустяком, а не на самом деле адрес или номер его паспорта. И единственным окном в его мир, о котором я знал, был «Теневойблог». Я читал и перечитывал эту утомительную, эгоцентричную бессмыслицу уже дюжину раз, и не узнал ничего нового из повторных чтений. Но я прочитал его раз, так или иначе, и на этот раз я попытался создать профиль человека за громкими словами.
Самым большим строительным блоком, конечно же, был его гнев. На данный момент он, казалось, был направлен главным образом на меня, но этой мотивации было достаточно, чтобы кружить вокруг меня. Всё началось с недобросовестной игры в бейсбол, что не давало ему возможности стать специалистом, хотя он делал всё, о чём его просили, всегда играл по правилам. Он бесконечно писал о Придурках, срезавших углы, обманывавших, совершавших преступления без наказания, а больше писал о том Придурке, посчитавшем взлом сайта забавой. Он, конечно, не был счастлив со своей бывшей женой, «А», или типичными водилами, с которыми он столкнулся в Майами.
Гнев чётко исходил из его жёсткого и чрезмерно развитого чувства моральности, и это было там очень долгое время, бурлило под поверхностью, и ожидало некой причины, чтобы закипеть и стать чем-то конкретным. Он злился на всех, кто не следовал правилам, и как только он видел таких, и он писал об этом с тоской “Священника” и его учениях. Прекрасная новость, реальная подсказка: я искал сердитого католика, и это сократило поиски до семидесяти пяти процентов населения Майами. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но это было бесполезно. Всё, о чем я мог только думать, было то, как сильно я хочу приклеить его и научить Истинному Раскаянию, виду, которое дают в Тёмной исповедальне, в Храме Богоматери Ножа Декстера. Я почти смог увидеть его корчи, беспомощную борьбу с клейкой лентой, держа его, и как только я начал смаковать эту картину, Винс Масука ввалился в комнату полном смятении.
