Кто свистит в ночи - Грег Вудланд
Мама с Дугом тоже пошли на танцпол. Хэл наблюдал за ними. Они двигались грациозно, подняв руки над головой, покачивая бедрами, и другие пары освобождали для них проход. И мама, и Дуг раскачивались в танце с полузакрытыми глазами; оба полностью отдались ритму. Хэл улыбнулся.
Сверху прозвучали призрачные аккорды органа. На площадку выплыла дородная пара, прижавшись друг к другу головами в каком-то статичном старом танце. Уж кого-кого, а мистера и миссис Курио Хэл ожидал увидеть на танцплощадке в последнюю очередь, не говоря уж о том, что они там окажутся вместе. Миссис Курио возвышалась на добрую голову над своим низеньким упитанным мужем.
Хэл нашел место за одним из столиков недалеко от танцплощадки, где кто-то оставил наполовину выпитый бокал пива. Рядом расположился Стью – тощий Санта-Клаус, – попыхивая сигаретой. Ему на ухо что-то кричала хрупкая блондинка. Через два столика слева сидели Дженна и Кев Риксон: медленно отхлебывали пиво и наблюдали за веселящимися белыми парочками. Дженна больше смотрела куда-то вдаль с совершенно несчастным видом, Кев же хмуро поглядывал на маму Хэла.
«Что ему не нравится?» – подумал Хэл, взял полупустой бокал с пивом и выпил его, словно это был просто лимонад. Не то чтобы ему понравился вкус, но ощущение тепла, легкого головокружения – это было нечто особенное. Он осмотрелся в поисках еще одного бокала, нашел, опрокинул и его.
Прозвучали последние аккорды «Runaway». Чета Курио ушла с танцпола. Труди, похоже, устала от долгого отсутствия Дуга и тут же приклеилась к нему. Хэл видел, как Дуг, неловко пожав плечами, глянул на маму, а Труди уволокла его в самую гущу танцующих. Мама осталась в одиночестве посреди толпы веселящихся людей, словно молодое деревце под сильным ветром.
Хэл подхватил еще один кем-то забытый бокал с пивом и выпил одним глотком. Голова немного закружилась, и это было даже приятно, а вот из желудка поднялась легкая волна тошноты. Кев надел шляпу – почти такую же носил папа Хэла, – словно собираясь уходить, и снова хмуро посмотрел на маму Хэла. Потом вытащил из кармана пачку жевательной резинки и закинул одну пластинку в рот. «Джуси фрут»… Хэл был так ошеломлен, что опорожнил еще бокал пива и снова глянул на Кева. Сейчас тот смотрел на него, покачивая головой. Пришла пронзительная мысль: Свистун – это Кев. Господи, если это правда… Вдруг он поймет, что я знаю… Он глянул вслед Кеву, но того уже скрыла спина мистера Курио, который заулыбался, увидев маму Хэла.
– Дуг сегодня весьма популярен, – усмехнулся Курио. – Джонни надо лучше следить за своей женой, да, Кев?
– Вы правы, мистер Курио. – Мышцы на лице Кева заходили ходуном.
Шеф хлопнул его по спине и поплелся за миссис Курио. Хэл видел, как мама с Дженной обменялись взглядами.
– Похоже, Кев мог бы пользоваться спросом как партнер на танцполе, – улыбнулась мама.
– Кев далеко не лучший танцор, – резко ответила Дженна.
Кев отвернулся, не обратив никакого внимания на слова жены. Мама Хэла выглядела обескураженной. Хэл пытался понять, что происходит, но почему-то изменило зрение. В глазах все плыло. К его столику подошли мужчина и женщина в ковбойских шляпах. Хэл вскочил было, однако ноги обмякли и он шлепнулся лицом вниз на деревянный пол, перевернув стул.
Голова шла кругом, точно карусель. Периферийным зрением Хэл видел раскрашенных лошадок, несущихся галопом, заметил, как мимо со страшной скоростью пролетела Труди в развевающемся платье. Кев засовывал в карман желтую упаковку жевательной резинки. А потом над Хэлом наклонилась встревоженная мама с Дугом, оба протянули к нему руки.
– Это Кев… – пробормотал Хэл. Язык был точно пластилиновый.
– Нет, дружище, это я, Дуг.
Пиво, сосиски и все остальное подступило к горлу, и свет померк.
* * *Гудноу вернулся в участок около полуночи, ощущая слабость и уныние, избавить от которых могла лишь пилюля мандракса. Или две пилюли. «Узколобый народишко, проклятый убогий городок», – пробормотал он, вспомнив о тех задирах из очереди, которые развлекались как могли. Идти к Эйлин в таком подавленном настроении не хотелось, и Мик набрал ее номер. – Боюсь, мне придется задержаться в участке, – сообщил он с сожалением. На том конце провода взяли короткую паузу. – Как жаль… А я-то думала… Ладно, это несущественно, – сказала Эйлин и издала натужный смешок. – Нет, существенно, – возразил Мик. – Мне действительно хотелось бы. Может, договоримся на другой день? В трубке раздался тихий вздох – точно зашуршала листва под ветром. – Конечно. На следующей неделе. Позвоните? – Обязательно, – виновато пообещал Мик. – Ну, до следующей недели…
Повод задержаться у него был: Мику не терпелось еще раз изучить журнал регистрации происшествий, пока никто не заглядывает через плечо. Его беспокоила вырванная страница. Зачем это сделали? Если не было совсем простой причины – например, что-то пролили на журнал, – тогда что же пытались скрыть? Кто из коллег приложил к этому руку? Брэдли? Если не он, то и Пе́трович тут тоже ни при чем – Питер и не почешется, если не будет приказа начальника. Оставался Росс Блай. Росс был самым сообразительным из всей компании и, пожалуй, наиболее прямодушным. Они вместе с Россом должны были нести дежурство на шоу и завтра. Тогда Мик и попробует у него все выяснить.
Глава 25
Хэл проснулся посреди ночи от пульсирующей боли в голове. В горло точно наждачную бумагу засунули. Он лежал, схватившись за виски, и никак не мог понять, где находится. Сбоку раздался храп, и Хэл все вспомнил. Храпит Эван. Это их спальня. Переполненный мочевой пузырь заставил его выбраться из постели и в темноте впихнуть ноги в тапки. Хэл подавил рвотный позыв и на цыпочках прокрался в коридор. Пришлось пройти мимо ванной. Она не
