Эндрю Уилсон - Лживый язык
Хозяйка паба сказала, что такси по вызову приезжает не раньше чем через полчаса, поэтому, собираясь в «Хейзелбери-Мэнор», я заказал машину на половину первого и вышел на улицу. Осенний день выдался ясным и прохладным, светило яркое солнце и, хотя природа умирала и на земле гнили опавшие листья, казалось, что мир возрождается. У меня было такое чувство, что я способен добиться всего, чего захочу, и ничто не сможет мне помешать. Несмотря на все свои сомнения, страхи и тревоги, я был уверен, что поступаю правильно.
Такси повезло меня мимо школы, через открытый участок сельской местности, простиравшийся до самой долины. Сквозь высокие кусты рододендрона, росшие по обочинам извилистой дороги, я видел вдалеке белое здание. Такси свернуло за угол и выехало на дорогу, ведущую прямо к гостинице — роскошному особняку в стиле классицизма, к которому сзади — чуть позже, возможно в Викторианскую эпоху, — была сделана пристройка. Когда мы приблизились к гостинице, в высоких окнах главного фасада я различил несколько богатых гостей. Они пили кофе в столовой. Автостоянка была сплошь заполнена «БМВ», «мерседесами», «саабами» и «аудио». Среди припаркованных машин я заметил «бентли» бутылочного зеленого цвета. Без сомнения, эта шикарная гостиница заметно отличалась от моего нынешнего убогого обиталища с низкими потолками, мертвыми мухами, паутиной и полотенцами в собачьей шерсти. Лавинии нужно было отдать должное. Она умела жить со вкусом.
Интересно, откуда у нее столько денег? Несомненно, это не только писательские гонорары. Она замужем? Может, у нее есть богатый любовник? Состоятельный банкир или директор одного из государственных музеев? А дети у нее есть? Исключительно образованные молодые мужчины и женщины, скорее всего, моего возраста. Вероятно, выпускники Оксфорда или Кембриджа, ныне работающие на престижных должностях. Или представители богемы, пожертвовавшие материальными благами, чтобы стать выдающимися музыкантами, художниками, фотографами. Разумеется, с такой матерью, как Лавиния, они могут позволить себе заниматься тем, что им нравится.
А я ведь совсем ничего о ней не знаю, вдруг подумал я. Придется это изменить.
Я расплатился с таксистом и по гравийной дорожке зашагал к парадному входу, по обеим сторонам которого стояли в кадках лавровые деревья. Дверь открывалась в обшитый деревянными панелями холл. Я подошел к стойке администратора, за которой миловидная цветущая блондинка читала журнал.
— Добрый день, сэр, — сказала она, поднимая голову. — Чем могу служить?
— У меня здесь запланирована встреча с одним из ваших гостей, но, кажется… — я глянул на часы, — …я пришел рано.
— Как фамилия нашего гостя?
— Мэддон. Лавиния Мэддон.
Блондинка улыбнулась и сказала, что позвонит ей в номер. Трубку никто не брал. Вероятно, Лавиния все еще была у директора или уже ехала из школы. Интересно, что сказал ей мистер Питерс? Он упоминал обо мне? Или она? Пока Левенсон держит рот на замке, мне ничего не грозит. А ему вряд ли захочется вспоминать прошлое или говорить обо мне.
— Боюсь, ее нет в номере. Оставить для нее сообщение?
— Я надеялся, что мы сможем пообедать здесь.
— Да, конечно. Я позвоню в ресторан и закажу столик. На двоих?
— Да, пожалуйста, на двоих.
Блондинка сказала, что я могу подождать в баре. Она сообщит мисс Мэддон, где меня найти, как только та вернется в гостиницу.
В баре, забитом то ли торговыми, то ли рекламными агентами, я заказал бокал вина «Сансер» и сел у окна. Я был уверен, что встреча с Лавинией пройдет успешно, но взбодриться не мешало. Я глотнул сухого на вкус, как мел, вина, сделал еще глоток, разом осушил весь бокал и попросил бармена принести второй. Пока я смаковал вино, в бар вошла Лавиния.
— Лавиния, здравствуйте. Рад видеть вас снова. — Я поднялся из-за столика и протянул ей руку.
— Я тоже, — кивнула она.
— Позвольте заказать вам что-нибудь выпить. Что желаете?
— Ну вообще-то, еще рано…
— Ну как же, у нас ведь сегодня праздник.
— Что за праздник?
— Сейчас закажу для вас и потом все объясню.
Немного нервничая, она едва заметно улыбнулась и, наконец, уступила.
— В таком случае мне тоже бокал белого вина, пожалуйста.
Я подошел к стойке бара и заказал бутылку «Сансер». Возвращаясь на свое место, я остановился и посмотрел на Лавинию. Она, как всегда, выглядела безупречно: аккуратная прическа, темные волосы блестят; одета в дорогой элегантный серый костюм, состоящий из юбки и пиджака. Приближаясь к ней сзади, я увидел, как она что-то пишет крошечным золотым карандашиком в маленьком черном кожаном блокноте — в том самом, с которым приходила на встречу к Дженнифер Джонсон в прежнем доме Крейса в Блумсбери. Я прищурился, пытаясь разглядеть, что она пишет, но это было невозможно: почерк у нее был слишком мелкий.
— Вино сейчас принесут, — сообщил я и, улыбаясь, сел за стол. — Ну что, встреча была продуктивной? С мистером Питерсом?
— Да, очень интересная, — ответила Лавиния, убирая блокнот в черную кожаную дамскую сумочку. — Конечно, лично он не был знаком с мистером Крейсом, но рассказал мне много любопытного о том, какой тогда была школа, назвал людей, с которыми я могла бы побеседовать, людей, которые, возможно, знали мистера Крейса.
— В самом деле? — Мне пришлось скрыть свое удивление. — С кем, например?
— С бывшими учителями, с бывшими учащимися, ну и так далее. Но я уверена, вам известно не меньше моего.
Что она имеет в виду? Неужели уличила меня во лжи?
— Как это ни забавно, мистер Крейс держит меня в неведении. Он скрытный человек, даже со мной.
— Не может быть, — рассмеялась она. — Ведь вы живете вместе с ним.
— Да, но…
В этот момент официант принес нам вино и два чистых бокала. Он откупорил бутылку и предложил мне попробовать вино на вкус.
— Может быть, вы, Лавиния? Прошу вас.
Официант подал ей бокал, в который налил немного вина. Лавиния покрутила бокал в руке, поднесла его к носу. Ее ноздри расширились, зашевелились.
— Да, великолепное вино, спасибо, — одобрительно произнесла она, ставя бокал на стол. Официант наполнил наши бокалы и удалился. — Вы сказали, мы что-то должны отметить?
— Да, конечно, — подтвердил я. — Сегодня утром я говорил с Гордоном… с мистером Крейсом, рассказал ему о вас. И он принял решение. Вы — его биограф.
Холодность Лавинии словно ветром сдуло.
— Правда? — Она улыбнулась. — Это действительно нужно отметить.
Я поднял свой бокал.
— Итак… за вас и за вашу книгу. Уверен, она будет замечательная. Ваше здоровье.
— Ваше здоровье… и спасибо за помощь. Даже не знаю, что бы я без вас делала. Мне вас сам Бог послал.
— Ну что вы. Я очень рад, что мистер Крейс нашел для себя столь достойного биографа.
Мы перешли из бара в ресторан. Лавиния была в приподнятом настроении, стала рассказывать мне, как она обрадовалась, что решение в конце концов принято, ведь последние несколько месяцев были для нее столь напряженными, она просто места себе не находила. Получив мое письмо, в котором я сообщал, что Крейс не принял ее предложения, она стала серьезно подумывать о том, чтобы отказаться от написания книги. Но теперь ее издатели будут довольны, сказала она. Ей не терпится поставить их в известность.
— Если вы будете говорить с ними, думаю, лучше попросить их пока не предавать огласке ваш проект, — заметил я, когда мы сели за столик. — Как вам известно, мистер Крейс не из тех людей, которые любят, чтобы их встречали трубами и фанфарами. Если пойдет слух, что к изданию готовится его биография, или он сочтет, что эту новость муссируют в прессе, он может неожиданно сделать volta faccia.[31]
— Да, я понимаю, — проговорила Лавиния, кладя на колени накрахмаленную салфетку.
Официант вновь наполнил наши бокалы. А вот и еще один хороший тост наклевывается, подумал я и произнес:
— За ваш тайный проект.
Лавиния рассмеялась по-девчоночьи, кожа вокруг ее глаз сморщилась, как гофрированная бумага.
— За наш тайный проект, — поправила она меня. — И еще раз большое спасибо.
— Вы уже придумали название?
— Об этом пока рано говорить, хотя у меня есть на уме несколько вариантов.
— Серьезно? И какие же?
Лавиния помолчала в нерешительности.
— Ну, например, «Молчаливый человек» — по аналогии с «Эписеной» Джонсона,[32] поскольку, как вы знаете, я хотела бы исследовать идею литературного и коммерческого успеха, за которым следует молчание. Ну и разумеется, это также ссылка на книгу Малькольма…
— Великолепное название, — одобрительно произнес я. — Уверен, мистеру Крейсу оно тоже понравится.
— Только прошу вас, не говорите ему пока. Не хочу, чтобы он думал, будто я забегаю вперед. Вы же понимаете?
