Все оттенки боли - Анна Викторовна Томенчук
– Отец не один?
Управляющий покачал седовласой головой.
– Принимает гостью.
– Значит, мне лучше уехать.
– Мистер Рихтер не одобрит ваш побег, мисс.
Конечно, не одобрит. И приезд не одобрит, и побег не одобрит. И само ее существование. Размазанная неудавшимся разговором с детективом Грином, о чувствах к которому она пока была не в состоянии размышлять, но ее сердце разрывалось от боли при мысли, как ему сейчас тяжело и плохо, Тео не нашла в себе сил противостоять воле отца. Приехала за поддержкой, а оказалась на плахе. Как всегда.
Единственный случай, когда она вышла победителем из общения с отцом, был несколько лет назад. Теодора вернула долг за обучение. Дональд активно возражал, ругался, говорил, что имеет право оплатить образование дочери, но она была непреклонна. Он принял деньги. И впервые за двадцать пять лет позволил себе ее обнять.
Наверное, сейчас она надеялась примерно на такое. Только вот не учла – тогда она проявила себя как бизнес-леди, достойная наследница рода Рихтер (даже если она не наследница). А сейчас приползла сюда как дочь. Как побитая собака.
– Как хоть гостью зовут? Я ее знаю?
Светлые глаза управляющего интригующе сверкнули.
– Вы ее знаете. И будет хорошо, если никто больше не узнает. Мистер Рихтер осознанно дает вам шанс подтвердить право на его доверие.
«Право на его доверие».
Господи боже.
Дональда Рихтера и Эллу Уильямс, известного мецената, общественного деятеля и жену министра здравоохранения Треверберга, Теодора нашла в гостиной. Они сидели на диване, как старые друзья, и о чем-то негромко переговаривались. Расслабленная поза, непозволительная близость. Что нашло на отца, когда он связался с замужней женщиной? Да к тому же почти своей ровесницей. Обычно он предпочитал девочек помоложе. Порой даже младше Теодоры.
Элла улыбнулась максимально очаровательно и почти даже не фальшиво.
– Мисс Рихтер! – воскликнула она хорошо поставленным, звучным и, надо признать, приятным голосом. Она могла бы петь. – Какой приятный сюрприз.
– Теодора.
Отец глянул на дочь поверх очков. Он был расслаблен, даже весел. Дональд Рихтер и хорошее настроение? Подождите! Резко сменился сезон? Снег пошел посреди лета? Это что вообще такое?
Не показывая волнения, Теодора спокойно прошла в гостиную и опустилась в кресло напротив них. Служанка тут же принесла жасминовый чай с печеньем и испарилась.
– Не ожидал тебя увидеть.
– Не думала, что приеду. Извините, если нарушила ваше…
– Все хорошо, – прервала миссис Уильямс, сверкнув ослепительной улыбкой. – Мы просто беседуем.
Звучит как «это не то, о чем ты подумала».
– Ты продаешь рестораны? – вдруг спросил отец.
Тео вздрогнула. О своем решении избавиться от части активов она ему не рассказывала. В целом и не должна – у него в ее бизнесе не было ни одной акции.
– Хочешь купить? – спросила она вместо прямого ответа на вопрос. Об этом как-то не подумала. Вряд ли отец решит погружаться в нюансы ресторанного бизнеса, но почему бы нет?
– Не думал об этом, – спокойно ответил Дональд. – Просто не понимаю, почему ты решила сбросить коней и пойти по жизни пешком?
Это что-то новенькое.
Она пожала плечами.
– Я оставляю за собой «Треверберг Плазу» вместе с рестораном и один ночной клуб. Мне достаточно. Я показала, что способна в сжатые сроки выстроить любую сеть и заставить ее работать.
– То есть это была просто демонстрация.
Тео пригубила чай и холодно улыбнулась. Она старалась не замечать, как наманикюренные пальчики Эллы легли на плечо отца, чьи глаза приняли такое привычное выражение ледяной надменности. В этом весь Дональд Рихтер. Только уже через мгновение он бросил взгляд на женщину рядом, и у Теодоры перехватило дыхание. Аксель на нее так не смотрел никогда. А взгляды других мужчин значения не имели.
– Возможно, – уклончиво ответила она, прекрасно зная, что игнорировать вопросы отца нельзя. – Ты против продажи бизнеса?
– Я не имею права быть против, – отозвался Дональд, с трудом отрывая взгляд от кокетливо покрасневшей Эллы. – Просто удивлен. Не думал, что ты так легко сдашься.
Ну вот. Началось.
– Я пришлю бумаги. Если хочешь, выкупи рестораны. Но свое решение предпочла бы не обсуждать.
– Видишь, Элла? – с улыбкой произнес Дональд таким тоном, что Тео захотелось сбежать. – Так было всегда. Железная леди Треверберга сполна оправдывает это звание и в семейном кругу. Все решила, все уже сделала. Прийти за советом – зачем?
– Не будь таким жестоким, Дональд. Как будто ты сам поступал когда-то иначе.
Он негромко рассмеялся, а Тео вдруг почувствовала искреннюю благодарность. Видимо, эта женщина обрела над ее отцом безграничную власть, раз могла так с ним говорить.
– Действительно, – сказал он. – Тео, так зачем ты приехала?
«Тео»?
– Я…
Она замялась и снова нивелировала возникшую паузу с помощью чая. Внимательный взгляд отца остановился на ее лице, из него пропал холод, но и тепла она там не разглядела, лишь отчуждение. Теодоре бы хотелось сесть рядом, взять его за руку и впервые попросить совета. Что ей делать? Что он делал, когда умерла мама? Почему-то она чувствовала себя так, будто с ней произошло что-то похожее. Одинокой и брошенной, сломленной несправедливостью мира. И отчаянно не понимала почему. У нее было все хорошо, а потом партнер оказался фанатиком и убийцей, бывший любовник сгорел в наркотиках, а мужчина, рядом с которым она внезапно позволила себе ощутить себя женщиной, прямым текстом велел ей держаться подальше.
По чему она тоскует? Лично по Грину или по собственным ощущениям рядом с ним? Ответа на этот вопрос не было.
– Извини. Я могу уехать, если…
– Нет, Теодора, – вступила в разговор Элла. – Это мне, к сожалению, нужно уехать.
Она встала, смело наклонилась к Дональду, поцеловала его в губы, улыбнулась и вышла. А Тео так и застыла, приоткрыв рот. Кажется, она впервые увидела, чтобы отец кого-то целовал. Она перевела взгляд на Дональда, но тот уже посуровел.
– Ты же понимаешь, что все увиденное должно остаться между нами.
– Ты сошел с ума. Мистер Уильямс – друг мэра. Зачем так рисковать?
Она выпалила это и заткнулась. Рихтер не терпел замечаний. Но он лишь устало улыбнулся.
– Я понимаю. Ты хотела поговорить?
Тео покачала головой.
– Пожалуй, нет. Но… пап, можно я останусь на ночь?
Мужчина посмотрел на нее с немым напряжением. Ничего не сказал. Кивнул и вышел из гостиной.
III
Через две недели после аварии
Июль 2004 года
– Что ты помнишь?
– Да что ты вцепилась в меня, как клещ?
Арабелла фыркнула и посмотрела на Грина поверх очков. Он полулежал на медицинской
