Дин Кунц - Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью
Перед мясным отделом я свернул к двустворчатой двери, за которой оказалась огромная подсобка с высокими металлическими полками по обе стороны прохода.
Двое парней в белых фартуках оторвались от своей работы, когда я пересекал их владения, но поступили мудро, не бросившись вслед. Теперь уже я воспользовался преимуществами встроенного радара, обнаруживающего психов, о котором я упоминал выше. И парни в фартуках продолжали спокойно нагружать тележки картофельными чипсами и «Чиз дудл», чтобы потом отвезти в торговый зал, словно люди с безумными глазами заскакивали в подсобку и носились по ней по несколько раз каждый день.
Пробегая мимо тележки, на которой лежали вскрытые ящики с консервами, я позаимствовал одну двухфунтовую банку тушеных бобов, а потом и другую.
В дальнем конце подсобки металлическая дверь вывела меня на разгрузочную платформу и дорогу для подъезда грузовиков. Я оставил дверь приоткрытой, показывая, что я ее проскочил, и прижался к наружной стене здания, сжимая в руках по банке с тушеной фасолью.
Жизнь у меня такая странная, что мне достаточно часто приходится схлестываться с плохишами, пуская в ход более чем необычное оружие, с каким не приходится иметь дело мистеру Мэтту Деймону и мистеру Даниэлю Крейгу, когда они, всегда на полном серьезе и с достоинством, спасают мир в своих фильмах.
Я ожидал, что ковбой последует за мной со всей доступной ему скоростью. Не показался он мне человеком, который легко отступается от задуманного, да и не привык соблюдать осторожность. Если бы он выскочил из двери, торопясь не потерять мой след, я бы оглушил его одной банкой фасоли, а второй попытался бы выбить пистолет из руки.
Через минуту я начал гадать: а может, от яблок ему досталось сильнее, чем я предполагал? Через полторы минуты дверь открылась пошире, и из нее выглянул один из парней в белых фартуках. Увидев меня, в испуге подался назад, будто увидел доктора Ганнибала Лектора с двумя отрубленными головами в руках, и торопливо вернулся к «Чиз дудл».
Я поставил банки на разгрузочную платформу, спрыгнул с нее, побежал к северному торцу здания.
Если ковбой решил удрать, мне следовало запомнить номерной знак его автомобиля. Тогда я мог анонимно позвонить в дорожную полицию, обвинить его в перевозке контрабанды и тем самым дать им возможность остановить и обыскать этот черный трейлер.
Хотя моя обостренная интуиция говорила мне, что он еще не похитил детей, а в трейлере наверняка нашлось бы что-нибудь инкриминирующее.
Я обогнул угол, пробежал вдоль северной стены, выскочил на автомобильную площадку, где солнце отражалось от сотни лобовых стекол. Трейлер исчез.
Лавируя между припаркованными автомобилями, я побежал к дальнему концу автомобильной стоянки, проскользнул между двумя эвкалиптами, остановился на тротуаре, посмотрел в обе стороны. Красно-черно-серебристого «ПроСтара+» не увидел.
Издалека донесся вой сирены.
Перейдя улицу, я направился на юг, глядя в витрины магазинов, обычный безработный парень, убивающий время, никакой не хулиган, терроризирующий беззащитных покупателей яблочным обстрелом.
Мысленно я дал себе слово отправить супермаркету пять долларов за поврежденные яблоки после того, как завершится эта история с ковбоем. За дыню я платить не собирался. Я ее не расстреливал. Ее расстрелял маньяк.
Да, я вбежал в магазин и вынудил маньяка последовать за мной. То есть можно говорить, что я нес ответственность хотя бы за часть дыни. Но грань между добродетельным поведением и самовлюбленным лицемерием тонка, и определить ее непросто. Человек, который стоит перед толпой и заявляет о намерении спасти моря и океаны, убежден, что он неизмеримо выше другого человека, который просто идет по берегу и собирает мусор, оставленный им самим и другими людьми. Но второй действительно помогает сделать мир лучшим местом, тогда как первый, возможно, честолюбивый монстр, чей крестовый поход может привести к уничтожению уже сделанного.
Ни пенса за эту чертову дыню. Если я ошибаюсь и очнусь в аду, где буду вечно тонуть в семечках и слизи, которые можно найти в сердцевине дыни, что ж, я к этому готов.
Я шел по тротуару на юг, и меня неотступно преследовал образ трех сожженных из огнемета детей. Я не знал, где и когда ковбой собирался их сжечь или почему. Мое шестое чувство имеет пределы и раздражает меня гораздо чаще, чем служит мне.
«Делай что должен», — говорила мне Аннамария. Ее слова воспринимались не как совет, имеющий значение в какой-то определенный момент, но как осознание того, что мне, возможно, не удастся вернуться задолго до заката.
Мне действительно требовались новые носки и джинсы. Но, если стоял выбор между обновлением гардероба и попыткой спасти детей от сожжения заживо, решение выглядело очевидным. Шагая по тротуару, то в тени дубов, то выходя под солнце, я думал о том, чтобы поступить правильно. Ирония судьбы: чтобы поступить правильно, мне требовалось украсть автомобиль.
Глава 2
Ковбой-дальнобойщик ехал, а я шел. И с каждой секундой расстояние между нами увеличивалось.
Сирена выла все громче, далеко на юге показалась быстро приближающаяся мигалка.
Впереди мускулистый мужчина с татуировками на руках и лицом питбуля выскочил из «Форда Эксплорера», припаркованного у тротуара. Оставив водительскую дверцу открытой, а двигатель работающим, отчаянно вскрикнув, он пробежал мимо банка, перед которым оставил внедорожник, еще двух домов и исчез за углом. Возможно, простата выросла у него до размеров грейпфрута и желание справить малую нужду заставило его броситься на поиски ближайшего туалета.
Банк располагался в современном здании с большими окнами. Стекла чуть тонировали, но я разглядел в зале двух людей. Оба носили одинаковые маски президента Соединенных Штатов. В руках держали короткоствольные помповики с пистолетными рукоятками. Я предположил, что сотрудники и клиенты уже лежат на полу. Вероятно, никто из них еще не слышал сирены.
Сев за руль «Эксплорера» и захлопнув дверцу, я сразу тронул внедорожник с места и проехал уже семьдесят или восемьдесят ярдов, когда мимо проскочил патрульный автомобиль, держа курс на супермаркет.
У меня никогда не было автомобиля. Если он у вас есть, необходимо покупать страховку, чинить его, мыть, полировать, наполнять бак бензином, очищать лобовое стекло от расплющенных насекомых, иногда балансировать колеса… Автомобилю постоянно что-то требуется.
Поскольку шестое чувство сильно усложняет жизнь, в остальном я ее как могу упрощаю. Довольствуюсь малым и не хочу, чтобы принадлежащего лично мне становилось больше, чем уже есть. Желания приобрести автомобиль у меня нет, как незачем приобретать циркового слона.
В прошлом, когда у меня возникала потребность в автомобиле, я одалживал его у друзей и всегда возвращал без малейшего повреждения. Но в этом городе я жил всего лишь месяц. Главным образом прятался и ждал, когда мне придется снова отправляться в путь, поэтому не присоединился к литературному кружку и не завел личный стул в любимом пабе, где все знали мое имя.
В сложившейся чрезвычайной ситуации я мог приобрести автомобиль одним-единственным способом: украсть. Украсть у воров, конечно же, меньшее зло, чем забрать автомобиль у честных людей. Я не готов зайти так далеко, чтобы сказать, что Божьим промыслом автомобиль появился передо мной именно в тот момент, когда я более всего в нем нуждался, потому что не хочу называть Бога соучастником автомобильной кражи. Но, если не Господь Бог, кто-то мне все равно помог.
Я обогнул квартал, вернулся на главную магистраль и на этот раз направился на юг. Когда проезжал мимо банка, два хорошо вооруженных президента стояли на тротуаре, глядя то на север, то на юг в поисках автомобиля, на котором собирались сделать ноги. Я чувствовал, что должен каким-то образом предупредить полицию об ограблении банка, но полагал, что раздавить грабителей — это уже слишком.
Они увидели «Эксплорер» и сошли на мостовую. Я помахал им рукой, резко прибавил газу и в три секунды выскочил за пределы прицельной стрельбы помповика.
В паре кварталов южнее банка обезглавленная женщина переходила дорогу. В черных туфлях на высоком каблуке и синем платье в облипку. Вероятно, в таком виде отправилась на вечеринку, с которой уже не вернулась живой, и отрубленную голову теперь держала на сгибе левой руки.
В обычной ситуации я бы остановился, чтобы утешить ее и узнать, не могу ли я помочь ей перейти из этого мира в последующий. Но она уже умерла, я видел лишь ее призрак, а трое детей, которым грозила смертельная опасность, жили, поэтому прежде всего следовало помогать им.
Редкие пророчески сны и обостренная интуиция — не главные составляющие моей паранормальности. Если бы мои сверхъестественные способности ограничивались только этим, я бы вел более-менее нормальную жизнь и нашел бы работу, за которую платят больше, чем повару блюд быстрого приготовления. Скажем, менеджера мебельного магазина или мастера по ремонту бытовой техники.
