Синдром самозванца (СИ) - Че Виктор

— А Павла допрашивали в тот день?

Парень задумался.

— В Иркутске, по-моему, нет, — ответил он. — Он ведь в другой гостинице был.

— Когда вы встретились, Павел знал об Ангелине?

— Знал конечно. Да все уже знали.

— Что говорил?

— Что и все — капец, бедная девочка и все такое. Напуган был. Все понимали, что кто-то выкашивает стюардесс, — сказал Егор.

— Вы говорите, что он был напуган. А вы были напуганы? — спросил я.

— Нет, я же не стюардесса. Чего мне бояться?

— А Павлу чего бояться?

Егор усмехнулся:

— Вот уж не знаю.

— Вы сейчас командир воздушного судна?

— Да! Уже два года как!

Алексей Кончиков, тот самый доктор, которого все ненавидели, несколько раз переносил встречу. И сегодня, в последний день перед нашей с Дианой командировкой в Белгород к Отлучному, подтвердил, что придет за пятнадцать минут до назначенного времени. Нам пришлось ждать его полтора часа.

Когда он наконец пришел, я хотел тут же его отпустить, потому что сразу увидел: этот человек не способен ни на что. Он умеет только любить себя. Идеально вылизанный, в дорогом костюме с иголочки, ногти наманикюрены и, кажется, даже покрыты бесцветным лаком, волосы смазаны гелем и уложены назад, как в ранних фильмах носил Антонио Бандерас. Худой как жердь, остроносый и в показательно дорогущих очках Prada. Подбородок узкий, отличная пара носяре. Наш конференц-зал заполнил тягучий и тяжелый аромат духов из линейки Tom Ford, ведь только у него духи призваны удушить.

Классический стиль, статусные вещи, холодные и высокомерные манеры. От этого человека разило эгоцентризмом. Он сел напротив молчаливых нас с Дианой, положил ногу на ногу и произнес низким приятным голосом:

— Я располагаю пятнадцатью минутами, не будем терять времени.

Да что вы говорите такое, надо же…

— Почему вас все ненавидят? — выпалила Диана.

Кончиков улыбнулся уголком губ. Глаза оставались холодными.

— Люди не любят тех, кто успешнее их. Не любят, когда с ними обращаются соответственно их уровню. Все видят себя особенными. С высоты падать больно.

— Вы говорите «люди», но жалуются на вас в основном женщины, — сказал я.

— А женщины, по-вашему, не люди? У мужчин эмоциональный диапазон как у зубочистки, — ответил доктор.

— Женщины склонны раздувать из мухи слона? — уточнила Диана.

— Заметьте, это не я сказал.

Диана открыла рот, но тут же его закрыла. Взяла ручку и стала что-то яростно записывать в блокнот. Сунула листок мне, я прочитал: «Можно я ему врежу?!»

— Алексей, вы бывали в Лос-Анджелесе? — спросил я.

— Нет, никогда не бывал. Ни в Лос-Анджелесе, ни в Иркутске, ни в Пекине. Эти города вне зоны моего интереса.

— А какие города в зоне вашего интереса?

— Мельбурн. Сидней. Токио. Гонконг.

— Я вас понял. Вас наверняка спрашивали следователи, где вы были в дни убийств?

— Спрашивали. У вас наверняка есть все материалы, где все написано и приложены доказательные бумаги. Например, когда убили девушку в Пекине, я был в Токио, что подтверждают билеты.

Сказав это, Кончиков улыбнулся. Но это была ехидная улыбка, адресованная идиоту. Мне захотелось написать на листочке Дианы слово «можно».

— Если вас не затруднит, — сказал я и с трудом не добавил «ваше величество», — повторите, пожалуйста, где вы были, когда убивали девушек в Лос-Анджелесе и в Иркутске.

— Очень ловко вы задали вопрос, господин профилер, — сказал Кончиков и снова одарил меня улыбкой для идиотов. Зубы у него были меленькие, но кристально-белые. — «Где вы были, когда убивали». Когда кто-то убивал девушек, я был в отпусках. В Мельбурне и Сиднее — когда кто-то убил девушку в Америке. В Токио, как я уже говорил, но вполне способен повторить, я был, когда произошло убийство в Пекине. А когда все произошло в Иркутске, я был в Гонконге.

— Очень странно, что вы все время где-то были, — сказал я. — И кстати, правильно говорить «профайлер», а не «профилер».

— Разве есть такая профессия? Где это написано, покажите? А до тех пор как считаю нужным, так и говорю, спасибо за понимание. Да, я часто путешествую. Один раз в месяц. Теория вероятности вам знакома?

— Знакома, — ответил я.

Я прекрасно понимал всех, кто его ненавидел. Я уже ненавидел его сильнее других. И при том, что Кончиков успешно нашел, как задеть нас обоих (а Диану еще и заткнуть — мастер!), он не терял самообладания и вообще ни разу не посмотрел никуда. Не изменил позы, не двигал руками. Двигались только его губы и слегка голова. Он контролировал не только каждое свое слово, но и язык тела.

— У меня плавающий график. Работаю когда захочу. Основные средства из частной практики. Проверьте, у меня ИП. У вас все?

— Да, у нас все, — сказал я.

— Не стоило тратить время, — ответил Кончиков.

Дверь за Кончиковым закрылась. Диана повернулась ко мне и сказала:

— Давай во всем обвиним его и посадим? Умоляю. Такое он говно…

— Что говно, согласен, — ответил я, — но у него алиби на каждое преступление. Это надо проверить, конечно же, но я не думаю, что он бы наврал.

— Все равно давай посадим. Ты видел его руки? Пальцы? Видел, какие длиннющие и тонкие, как лапы у какого-нибудь насекомого? Он из Гонконга до Пекина в два счета дотянется. Его только брось на скамью подсудимых, он там себя сразу покажет. Ни один присяжный против не проголосует!

Мне стало смешно. Диана так искренне негодовала. Видимо, это ее первый опыт встречи с эгоцентричным перверзным нарциссом. Мой, если честно, тоже. В такой стадии я людей раньше не встречал. Мне захотелось срочно пообщаться с кем-то мягким, уютным и добрым. Но под рукой была только Диана. Ее, видимо, одолевали те же чувства, поэтому она полезла мириться.

— Витя, мне очень жаль, что всплыла история твоей семьи, — сказала она.

Что обычно в таких случаях отвечают?

— Спасибо, — пробормотал я.

— На какое время брать билеты? Ехать семь часов. Лучше, думаю, в ночь, да?

— Мне нужна первая половина завтрашнего дня. Так что давай вечерним поездом, чтобы утром мы были там и могли работать.

— Вот этот рейс подойдет… Отправила Саше. Она все выкупит. Обратно тем же днем?

— Да. Спасибо, — ответил я.

Диана захлопнула ноутбук и сказала:

— Ты мог бы предупредить.

Сначала я не понял, о чем она, а потом сообразил, что снова о подкасте.

— И что бы ты сделала? Не указывала бы мое имя? Судя по отклику, дело на слуху. Мое имя быстро бы раскопали и сделали бы то же самое, только еще и со злостью за попытку скрыть профайлера-самоучку. Или, как выразился Кончиков, «профилера».

Диана стала собирать со стола папки с материалами дела.

— Видимо, ты хочешь сказать, что мне не следовало публиковать подкаст сейчас. Наверное, для тебя бы это было лучше. Но не для меня.

— А что лучше для дела? — спросил я.

— Мой подкаст никоим образом не вредит делу. То, что я говорю там, мы транслируем всем вокруг. И насколько я могу судить, ты думаешь, что убийца среди авиационных работников. Тут очень узкий круг. Слухи распространяются быстро.

— Возможно, — ответил я и вдруг улыбнулся.

Диана поймала мою улыбку и ответила тем же. А потом до нее дошло. Она вспыхнула, вскочила из-за стола и сказала:

— Поверить не могу! Я не могу в это поверить! Ты меня использовал!

Я ничего не ответил, продолжая улыбаться.

— Ты и сам хотел, чтобы я выпустила подкаст!

— Ну, наши желания ведь совпали, верно? Ты хотела выпустить подкаст, и я тоже.

— Но ты был категорически против! Заставил меня чувствовать себя виноватой!

— Сомневаюсь, что тебе это доставило много неудобств, — ответил я. — Ну, правда, ты настолько самодостаточная и сама себе на уме, тебя бы не проняло ни одно мое слово!

На самом деле я блефовал. Я сначала был в бешенстве от того, что она все же решила публиковать подкаст и рассказывать неопределенному кругу лиц о нашем расследовании. Это могло спугнуть убийцу.