Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
Андрей пробежал по обоим этажам здания администрации, заглядывая во все кабинеты и громко выкликая девушку по имени. Ее тут не было. Он это чувствовал — видимо, тем самым шестым чувством, в которое не верил. Но, как в игре «холодно-горячо», он не кожей, а душой ощущал озноб. Выбежав на улицу, он свернул за здание и бегом направился к первому жилому блоку. Забежал в подъезд и почувствовал, что находится на правильном пути, словно в воздухе оказался разлит тонкий аромат духов. Нет, запаха тут не может быть, но что-то все же ему указало путь.
Страх. «Запах» страха, который он уловил не ноздрями, а проснувшимся в этой экстремальной ситуации звериным чутьем. Она здесь. Только вот где? Андрей не звонил, а бился в двери, налегал на них плечом, пытаясь вышибить. Если понадобится, он вынесет все двери — страх придал ему сил. Но, к счастью, не понадобилось даже подниматься на следующий этаж: третья дверь поддалась под его плечом, и он влетел в квадратное помещение.
Полина лежала на полу. В первый момент сердце словно остановилось: мертвая?.. Но девушка пошевелилась и тихонько застонала.
— Полина! — кинулся он к ней и помог сесть.
— Ты как? Что с тобой? Что произошло? Почему ты здесь? — засыпал он ее кучей вопросов, от испуга переходя на «ты». Его тревожило то, что Полина такая бледная, напуганная, молчаливая. И, похоже, ее знобило, потому что она зябко поежилась и потерла ладонями плечи. Без лишних слов Андрей обнял девушку и привлек к себе, согревая своим телом. А она неожиданно не стала вырываться, прильнула к нему доверчиво и с благодарностью.
— Что произошло? — спросил он вновь после паузы, оглядывая мельком помещение. Холодное и пустое, если не считать экрана на стене и кинопроектора. Кино она тут, что ли, смотрела? Да вряд ли, кинопроектор — старая рухлядь…
Полина тихонько высвободилась из его объятий и села ровней. Похоже, немного пришла в себя, вон уже и щеки зарумянились.
— Я увидела в окно горничную…
Он выслушал ее молча, не перебивая — про эту женщину, которая ее сюда завела. И про нарезку из страшных фильмов, которые ей тут крутили. И только после того, как девушка замолчала, осторожно заметил:
— Полина, этот кинопроектор точно не мог показывать видео.
— Почему?
— Сама посмотри, — он подвел ее к аппарату. Пленки в кинопроекторе не было.
— Но как так может? — растерянно пробормотала Полина и провела пальцем по пыльной пустой бобине.
— Не знаю. Я верю, что тебя сильно напугали. Но не понимаю, как это осуществили.
Девушка погрузилась в задумчивость, оглядела аппарат, а затем сказала, что хочет уйти отсюда.
— Да, конечно! — спохватился Андрей и поспешно подхватил Полину под локоть, потому что ее вдруг качнуло.
— Ты в порядке?
— Да. Небольшая слабость. Но это, думаю, потому что я так сильно напугалась.
— Вот уж не думал, что твоя фобия — это «ужастики», — усмехнулся он.
Они вышли на улицу и направились к гостинице, где оставались Никита и Настя. И только сейчас, после того, как он уже нашел Полину, ему подумалось о сыне — все ли там в порядке? Андрей невольно прибавил шаг. Полину он, встревоженный ее слабостью, вел под локоть, хоть она и попыталась убедить его в том, что с ней все в порядке.
— Андрей… — сказала девушка, выходя из недолгой задумчивости. — Думаю, что ключевое слово — страх. Нас держат в страхе, причем играют на самых для нас сильных страхах. Твои страхи связаны с сыном. Настин страх — потерять любимого человека от страшной болезни, от которой умерла ее бабушка. Никитку напугали клоуном. Я не могу смотреть фильмы ужасов. И еще боюсь того, что никогда не смогу стать матерью.
Она посмотрела на Андрея с вызовом: как он воспримет ее слова, не станет ли сочувствовать и рассказывать, что при современном уровне медицины не стоит делать такие категоричные заявления, что они с женой прошли через похожую ситуацию… Он понял ее и просто кивнул. Полина едва заметно с облегчением выдохнула.
— У Геннадия… — продолжила она и задумалась над тем, какой главный страх мог быть у парня. Андрей мысленно чертыхнулся про себя, вспомнив, что Полина еще не знает о случившемся. Стоит ли ей говорить сейчас? Но, рассудив, что она так или иначе узнает, и что это ей даже надо знать — уровень нависшей угрозы, — решился.
— Полина, Геннадий погиб.
— Что?! — встрепенулась она и остановилась. Испуганно распахнутые глаза, потемневшие, на фоне бледной кожи и светлых волос, показались ему двумя пропастями.
— Как это случилось?
Андрей кратко рассказал и добавил:
— Похоже, у него и правда была алкогольная непереносимость. Или, что подозреваю я, водка оказалась отравленной.
— Его убили?!
— Не знаю, Полина. Может, просто несчастный случай, может — отравили.
— Бред какой-то. Не могу поверить.
— Но тем не менее это так.
— Я хочу его увидеть!
Андрей замялся, а затем мягко, но твердо сказал:
— Не стоит. Ему уже не поможешь. Наша задача сейчас — выйти отсюда как можно скорей. Чтобы не оказаться на его месте.
Полина смотрела на него, словно не соглашаясь. Андрей вновь взял ее под локоть и повел к крыльцу.
— Пойдем, Полина. Там Никитка с Настей остались одни. И нам есть чем заняться. Я думаю, ты тоже думай. Без паники. Представь, что мы просто персонажи в твоей книге, которые попали в западню.
— И что мне завтра нужно сдавать рукопись, а развязка еще не придумана, — нервно усмехнулась она. — Хорошо. Какие у тебя мысли по этому поводу?
— Страх — верный способ контроля, исторически сложившийся.
— А еще это — сильная эмоция, с которой выбрасывается много энергии. И в данном случае мы отличные ее производители. Даже не фабрика, а целая электростанция. И вполне возможно, рядом с нами находятся «потребители». Своеобразные энергетические вампиры.
— Или монстры из Корпорации, — сказал Андрей и, перехватив недоуменный взгляд Полины, пояснил:
— Мультик такой есть, известный. «Корпорация монстров». Никита у меня его очень любит. Не смотрела?
— Что-то припоминается. Да, примерно это я и имела в виду.
Они подошли к его номеру, и Полина, оглянувшись на комнату Геннадия, тихо спросила:
— Он там?
— Да. Не надо туда заходить. Мы уже ничего не можем сделать. Его похоронами заниматься, как это цинично ни звучит, нет времени.
— Мне кажется, его могли убить для того, чтобы еще больше держать нас в страхе.
Андрей кивнул, соглашаясь с нею, и распахнул дверь.
Настя и Никита сидели рядышком на кровати, и мальчик что-то рассказывал девушке. Настя слушала его рассеянно, невпопад кивая головой. И когда Полина увидела подругу — бледную, растрепанную, заплаканную, напуганную, бросилась к ней и крепко обняла.
— Все будет хорошо, все будет хорошо… — шептала она ей. — Мы выберемся отсюда. Обещаю! Ну-ка, улыбнись, ты же всегда была в нашем дуэте позитивным полюсом!
— Я так была напугана твоей пропажей… Где ты была?
— Кино смотрела, — усмехнулась Полина. — Потом расскажу.
— Ты, наверное, не знаешь…
— Знаю, — перебила Полина, поняв, что подруга собирается сообщить новость о Геннадии. — Не будем сейчас говорить об этом. Нет других новостей? Из… Италии?
— Нет, — сникла Настя, и глаза ее вновь наполнились слезами.
— Ну-ну, не надо. Увидишь, все будет хорошо. Я почти уверена в том, что тебя просто напугали. Похоже, не стоит доверять тому, что здесь происходит. Когда кинопроектор без пленки показывает тебе фильм, это заставляет усомниться в том, что ты на самом деле видел кадры на экране, а не просто поверилв то, что их видишь.
— Галлюцинации? — поднял бровь Андрей.
— Что-то вроде того.
— Погодите, погодите, — Андрей заходил по комнате, не замечая окликов сына, который изо всех сил старался привлечь к себе его внимание. — Ну, допускаю, что-то могло быть чистым видением. Галлюцинацией, если хотите. Но что-то — нет! Те же могилы. Они, хоть и оказались бутафорскими, существовали. А вот на самом ли деле Полина видела кадры на экране или в своем воображении — это уже другой вопрос. Как и получила ли сообщения Настя или поверилав то, что их получила? А эта история с клоуном… Мы с Никитой видели в темноте светящиеся глаза и слышали хохот, но когда я включил свет, куклы не оказалось. Все это заставляет меня думать, как и Полину, что все это оказалось галлюцинациями под воздействием какого-то фактора.
— Погоди… — вскочила на ноги Настя, из всех его рассуждений услышав только то, что ее больше всего волновало. — Если это так, значит, и мой Франческо не болен вовсе?
— Скорей всего, так, Настя, — кивнул Андрей.
— Погодите, я сейчас принесу телефон, и мы посмотрим, были ли на самом деле эти сообщения, — засуетилась Настя.
Когда она убежала, Андрей прекратил кружение по комнате и присел рядом с сыном. Обняв мальчика, прильнувшего к нему, посмотрел на замершую у окна в задумчивости Полину:
