Ключ к убийству - Урса Алекс
– Ангел практически не спал последние полгода. Он и в своей квартире-то не появлялся, жил в звукозаписывающей студии. Но человеческий организм – не железо. Во время гастролей по Южной Корее с ним начались проблемы. – Жерар качнул головой, вспоминая.
– Какого рода проблемы? – спросил Франсуа. Жерар помрачнел. Он внимательно рассматривал спиртное в своем стакане, словно на дне бокала и был ответ на вопрос детектива.
– Ангел пару раз терял сознание. Не на сцене, слава богу, но после концерта, – объяснил он наконец, вертя зажигалку в руках. Его подбородок дрогнул.
– От переутомления? – спросил Франсуа. Жерар утвердительно кивнул.
– Ангелу нужно было отдохнуть. Ксавье это знал. Он обязан был устроить тому отпуск, – Жерар горько усмехнулся, – но старый прохвост не хотел останавливаться. Ему словно шлея под хвост попала. Он решил проблему по-другому. Для того чтобы повысить работоспособность паренька, Седу принялся скармливать Ангелу огромное количество стимуляторов. Уж не знаю, что конкретно, но Ангел все время глотал какие-то таблетки. – Франсуа почувствовал, как волосы шевелятся у него на затылке от ужаса. Вот и разгадка. Значит, все-таки лекарства Бертолини поставлял Седу. Более того, он научил Ангела, что и как принимать. Это значит, что предупреждение Клэр Лэми о том, что Анжело может иметь серьезные проблемы со здоровьем в среднем возрасте, продюсер воспринял с точностью до наоборот и вместо щадящего режима решил получить с артиста все что можно, пока тот еще в состоянии был работать и приносить Седу деньги.
– Бертолини не протестовал? – удивился тем временем Басель.
– Ангел верил Ксавье безоговорочно. Он бы и дерьмо с его ладони есть стал, – подтвердил Жерар.
– Да, но ваши коллеги по группе уверили нас, что планов убрать Бертолини не было. По крайней мере, им о них было не известно, – возразил Франсуа, все еще сильно надеясь, что Жерар что-то перепутал.
– Мои «коллеги по группе»? – произнес Жерар так, словно давил клопа голыми руками, и надолго задумался, свесив длинный нос себе на грудь. Пауза затянулась. Франсуа уже было решил, что ударник просто-напросто заснул, но тут Жерар вскинул голову и продолжил: – Сильно допускаю, что Оливье действительно был не в курсе. Его вообще старались не перегружать информацией. А вот малыш Нино был прекрасно осведомлен. Ксавье говорил с ним в мужском туалете отеля во время гастролей по Южной Корее.
– О чем конкретно был разговор? – спросил Франсуа, про себя молясь, чтобы накачанный алкоголем Жерар не отключился раньше, чем они закончат беседу.
– Ксавье предупредил Нино, что скоро ему, возможно, придется занять место Ангела. – Жерар задумчиво вставил новую сигарету себе в рот и благополучно забыл про нее.
– Он предложил Нино Тьери быть солистом группы? – удивился Франсуа. Жерар вынул незажженную сигарету изо рта, сделал глоток виски и поморщился.
– Нино был взвинчен, – объяснил он, поискав вокруг себя глазами, и взял со стойки зажигалку. Прикуривать не стал, зажег огонек и смотрел не мигая на язычок пламени какое-то время. – Он вообще-то хороший парень, наш Нино. Талантливый. И вкалывать умеет, как никто другой. Но рядом с Ангелом любой, даже самый талантливый артист выглядит как дошкольник. Нино это сильно мучило. У него ярко выраженный синдром отличника. Ему надо все и всегда делать лучше всех. Такие люди никогда не бывают счастливы, к сожалению. Не могут остановиться, отдохнуть и получить удовольствие от жизни. И потом, всегда находится кто-то, кто лучше тебя, знаете ли. – Жерар назидательно поднял палец вверх. – Кроме того, ему больше всех доставалось от выходок Ангела на концертах. Тот иногда мог такую импровизацию выдать, что все за голову хватались. Но у нас было четкое указание от Ксавье – всегда следовать за солистом и поддерживать все, что тот откалывал на сцене. А Нино был не таким. Он считал, что любая импровизация должна быть хорошо отрепетирована. Но так как он был соло-гитарист, именно он и должен был быть первым, кто реагировал на любые отклонения от схемы. А Ангел, напротив, свободный художник. Он прямо в ходе выступления мог поменять программу и выдать абсолютно новый хит. И его бесило, когда Нино не успевал среагировать. В него вообще на сцене какие-то черти вселялись. При том, что в жизни он миляга, каких поискать. Хотя знаете, все это фигня… – заключил Жерар и наконец прикурил от пламени зажигалки. – У Нино, конечно, были амбиции, но дураком он никогда не был. Он понимал, что Ангел долбаный гений, равных которому не будет еще ближайшие лет сто. Главная причина ненависти Нино банальна до омерзения. Зависть.
– У Нино с Анжело были открытые конфликты? – встрял Франсуа.
– Нет, – помотал головой Жерар, – на самом деле в коллективе была железная дисциплина. Думаю, Нино затаился до поры до времени. Но тогда в сортире гостиницы он не выдержал.
– Понятно. Так о чем все-таки говорили Нино с Седу в тот раз? – Франсуа попытался вернуть беседу в нужное русло, пока Жерар окончательно не утек мозгами в неизвестном направлении. Словно прочитав его мысли, Басель постарался незаметно убрать бутылку со стола, но Жерар перехватил его руку и, отобрав виски, строго погрозил Баселю пальцем. Затем продолжил:
– У Нино случилась настоящая истерика. Кажется, поводом послужила очередная выходка Ангела на сцене. Нино орал, чтобы Ксавье убрал от него «своего поганого итальянца», иначе он за себя не отвечает. Седу сначала пытался говорить с ним спокойно, но это не действовало. Малыш Нино верещал как гимназистка. Тогда Ксавье вкатил ему оплеуху и велел заткнуться и сидеть тихо. Потому что Ангел долго не протянет и скоро все само разрешится. И когда Ангела… не станет, Седу понадобится Нино.
– Как Нино отреагировал? – помрачнел Франсуа.
– Как я уже сказал, Нино не был дураком. Поначалу он здорово испугался. Он сказал Ксавье то, что и так было очевидно. Что группа без Ангела будет уже не та и что люди никогда не пойдут на «Панацею» в усеченном составе. Но Ксавье возразил, что после того, как Ангел «уйдет», это будет уже не важно. Что мы станем так же популярны, как Queen или Nirvana. Потому что ничто не волнует публику так сильно, как загадочный уход солиста в расцвете лет. Что продажи альбомов взлетят в разы. И что будет уже все равно, в каком составе группа.
– Что Седу имел в виду, когда говорил про «уход» солиста? – спросил Франсуа, совсем не уверенный, что хочет знать ответ.
– А вы не понимаете? – криво усмехнулся Жерар.
Франсуа понимал. Вместо того чтобы ни шатко ни валко выпускать один альбом в три года и разбираться со звездной болезнью участников группы и возможными проблемами, которые могли начаться у Анжело в среднем возрасте, Ксавье решил пойти другим путем. Он придумал сначала выжать из Анжело все, что можно, с помощью мощных психотропных препаратов, а потом, когда у музыканта не выдержит сердце от таких перегрузок, группу снова ждал бы скачок популярности. Потому что продюсер был прав. Что могло быть притягательнее и загадочнее для публики, чем смерть солиста на пике популярности? Сначала резко возросли бы продажи альбомов. Потом бы Седу выпустил какой-нибудь посмертный, написанный Анжело альбом. Группа автоматически стала бы легендой, а Ксавье заработал бы на этом такое количество денег, какое не получил бы за все время мирного, но скучного существования группы. В конце концов разбираться в причинах смерти артиста было бы особо некому. Бертолини сирота, воспитанный в приюте. Ну а передоз в творческой тусовке – дело не хитрое.
Франсуа чувствовал, что у него вот-вот лопнет черепная коробка от такого количества дерьма. Он схватил со стойки свой бокал и осушил его залпом. Виски обжег гортань и провалился в желудок. Франсуа дрожащими руками вытащил из пачки сигарету, а Жерар одобрительно кивнул и поднес зажигалку. Потом ребром ладони крутанул крышку бутылки и плеснул в бокал Франсуа еще одну щедрую порцию алкоголя.
– А вы откуда все это знаете? – перевел дыхание Франсуа.
– Я заснул в кабинке туалета. Пьяный, – охотно объяснил Жерар, поблескивая темными и выглядящими почему-то трезвыми глазами, – бухал в баре отеля на первом этаже, потом пошел отлить и заснул. А проснулся от криков Ксавье и Нино.
