Линдси Фэй - Прах и тень
Скажу вам, мистер Холмс, это сильно меня обеспокоило. Если бы я тогда не оглянулась, не увидела бы его. Кто знает, а вдруг он ходил за мной по пятам все это время? Не очень-то приятно, когда парень, за которым ты наблюдала, сам тебя преследует. Я выскочила, сжимая в кармане нож, который вы мне дали. Стук сердца отдавался в ушах, так сильно оно билось. Я пересекла Грейт Гарден-стрит, вышла на Уайтчепел-роуд и не останавливалась, пока не дошла до скопища людей на железнодорожной станции напротив больницы.
Детектив вытащил из ящика стола телеграфный бланк.
— Мисс Монк, Стивен Данлеви знает, где вы живете?
— Он достаточно часто видел, как я захожу в дом.
— Как вы считаете, он когда-нибудь замечал, что вы за ним следите?
— Я готова поклясться, что он не обнаружил этого сегодня утром, но сейчас понимаю: это звучит несколько самонадеянно.
— Мэри Энн, уверяю вас: я не ожидал, что Данлеви проявит такое безрассудство и станет следить за вами. Впрочем, вынужден признаться, я давно подозревал, что он отнюдь не столь прост, как кажется.
— Ну это-то понятно! — вмешался я в разговор. — Чего ради солдату выслеживать мисс Монк?
— Он вовсе не солдат, — почти одновременно сказали Холмс и мисс Монк.
— Что?! — вскричал я.
Мои компаньоны украдкой взглянули друг на друга.
— Ну что ж, кому-то из вас придется объяснить мне, почему Данлеви не солдат, — раздраженно потребовал я.
Их ответы: «Его манера ходить» и «Носовой платок» я услышал одновременно.
Холмс откашлялся.
— Любой военнослужащий, который провел в армии больше двух недель, держит носовой платок за обшлагом мундира, а не в кармане, — объяснил Холмс. — Да вы и сами, Уотсон, так поступаете. Что вы сказали, мисс Монк?
— Я говорю, что у солдат другая походка, даже у санитаров.
— Ладно, — сказал я раздраженно. — Давайте прекратим обсуждать, кем не является Стивен Данлеви. Позвольте спросить, кто он на самом деле?
— Завтра вы оба будете знать столько же, сколько и я, — твердо пообещал сыщик. — Телеграмма окончательно решит этот вопрос. Пока есть пара неясных моментов, но, когда мы соберемся здесь завтра в три часа дня, все станет понятно. Мисс Монк, вы не против еще один день попользоваться метро?
— Конечно, я не такая важная леди, хоть и зарабатываю фунт в неделю.
— А вас не очень затруднит провести ближайшую ночь вне дома? Могу предложить адрес, где о вас хорошо позаботятся. — Холмс вручил ей визитную карточку. — Не исключаю, что это излишняя предосторожность, но мне хочется быть уверенным в вашей безопасности. У моего друга любезная экономка и имеется свободная комната.
— «Мистер Джордж Ласк, Толлет-стрит, один, Олдерни-роуд», — прочитала девушка. — Ну что ж, я согласна. Все необходимое у меня в карманах. А что случится завтра?
Холмс улыбнулся, провожая ее до дверей.
— Я с величайшим нетерпением жду завтрашнего дня. Мне очень жаль, что вас так напугали. Восхищаюсь силой духа, проявленной вами.
Мэри Энн слегка покраснела от смущения.
— Как видно, мне придется вынести еще несколько поездок в метро, но я к этому готова. До завтра, джентльмены. Полагаю, этот мистер Ласк сильно удивится. Впрочем, неважно. Надеюсь, он скоро смирится с моим присутствием.
На следующий день в половине третьего я сидел один с выпуском журнала «Ланцет» на коленях, курил сигару и без особого успеха пытался следить за ходом мысли автора статьи о заболеваниях, вызываемых паразитами. Без десяти три я добавил угля в камин и посмотрел, что делается за окном. Тут я услышал кошачью поступь Холмса на лестнице. Мой друг вошел, улыбаясь собственным мыслям.
— Дела идут прекрасно, — сказал он. — Не думал, что все так встанет на свои места. Заметьте: до вчерашнего дня я не имел ни малейшего понятия, что Данлеви преследует Мэри Энн, но это сыграло нам на руку. А вот и колокольчик! Мисс Монк уже здесь.
Она вошла куда в лучшем настроении, чем вчера. Весело поприветствовала нас и, увидев свое отражение в стеклах буфета, недовольно нахмурилась и поправила прическу.
— Малыши, оставшиеся на попечение мистера Ласка, — слишком сильное зрелище для одинокой девушки, — сказала она с довольным видом, извлекая заколку из кармана. — Правда, четверо старших доставляют гораздо меньше беспокойства, чем трое младших. За вчерашний вечер я успела побывать принцессой, рабыней махараджи, джинном и вьючной лошадью. И если бы мне не захотелось спать…
Девушка внезапно умолкла, услышав дребезжание колокольчика внизу.
— Мисс Монк, присядьте, пожалуйста, в плетеное кресло, — предложил Холмс. — Ваше привычное место занимает доктор Уотсон, но, если хотите расположиться поудобнее, мы предложим вам сесть на диван.
Дверь распахнулась, и на пороге возник еще один гость — светловолосый, высокий, широкоплечий молодой человек в темно-сером пальто и брюках из неяркой клетчатой ткани. Гладко выбритый, с усами, загнутыми кончиками вверх, и приятными чертами лица, искаженными в тот момент сильнейшим испугом. Было заметно, что он едва сдерживает волнение. При ярком дневном свете я не сразу узнал его, но тут меня озарило: это тот самый человек, с которым мисс Монк сидела в пабе «Квинз Хед» в ту ужасную ночь.
— Мистер Стивен Данлеви, я полагаю? Разрешите представиться: Шерлок Холмс. Впрочем, льщу себя надеждой, что вам уже известно мое имя. Доктора Уотсона, наверное, тоже помните; ну, а в компании мисс Монк вы имели удовольствие бывать не один раз.
Стивена Данлеви, казалось, нисколько не удивило, что Шерлок Холмс ждет его. Увидев мисс Монк, чьи выразительные брови изумленно взмыли вверх, молодой человек издал непроизвольный возглас облегчения.
— Что скажешь, Данлеви? — прервала эту немую сцену Мэри Энн. — Ты, по крайней мере, вымылся с тех пор, как я видела тебя в последний раз.
Наш гость, казалось, был ошеломлен этим замечанием, но Холмс, как всегда, контролировал ситуацию.
— Прошу вас, присядьте, мистер Данлеви. Рад сообщить, что ваше присутствие здесь подтверждает мнение, которое у меня сложилось о вас. Будьте так любезны, ответьте на несколько вопросов.
— Конечно, сэр. Но я не знаю, что произошло после того, как вы пригласили меня.
Шерлок Холмс загадочно улыбнулся:
— Полагаю, мне удастся описать, как разворачивались события. Есть, конечно, пара-тройка незначительных подробностей, которые я хотел бы услышать от вас.
— Я к вашим услугам. Рад видеть мисс Монк здесь, на Бейкер-стрит.
Мы с Мэри Энн озадаченно переглянулись, но Холмс оставался невозмутимым.
— Приятно это слышать. Вначале я гадал, кто вы: простолюдин из Сити или частный детектив, но теперь с удовольствием представляю вас мисс Монк и доктору Уотсону как Стивена Данлеви, журналиста «Стар» — бурлящего рассадника либерального недовольства.
От удивления у меня перехватило дыхание.
— Журналиста! А к чему тогда все эти россказни о потерянном армейском друге и убитой девушке?
— В этом и заключается главный вопрос, — сказал Холмс, зажигая сигарету с самодовольным видом. — Итак, я начинаю. Прерывайте меня, когда что-то неясно.
Стивен Данлеви — это подлинное имя — зарабатывает себе на кусок хлеба с сыром сочинением тех самых подстрекательских статеек, которые недавно в этой же комнате осуждал мой старший брат. Мол, некоторые живут тем, что выставляют на всеобщее обозрение задворки британской цивилизации, известные под именем Уайтчепел. Самые нахальные представители такого рода изданий не гнушаются даже тем, что, желая собрать наиболее достоверный материал, проводят свои расследования в чужом обличье.
Накануне убийства Марты Тэйбрам был нерабочий день. И без того шумный город переполнила праздная публика, ищущая удовольствий. Народ предвкушал замечательное веселье с рыночными забавами и фейерверками. Опытному журналисту нетрудно было отыскать тему для репортажа. Мистер Данлеви взял за несколько шиллингов напрокат одежду гренадера, спрятал блокнот поглубже и отправился на вылазку, надеясь сочинить захватывающую историю.
Будучи по натуре общительным, умея легко сходиться с людьми, мистер Данлеви случайно встретился с группой солдат, недавно получивших увольнительную. То, что они не разоблачили его мошенничество, объясняется исключительной осторожностью мистера Данлеви или же их чрезмерным опьянением, а скорее всего, сочетанием этих двух факторов. Вместе с ними наш сегодняшний гость переходил из одного паба в другой, так что к концу вечера мистер Данлеви был уже пьян не меньше своих собутыльников и готов к поиску приключений.
По общему мнению, самым компанейским из всего полка был сержант Джонни Блэкстоун. Все знали его как доброго малого и хорошего служаку, но, выпив, он превращался в отпетого хулигана. Мистер Данлеви, не имея никакого представления об особенностях характера Блэкстоуна, оставался в его компании даже после того, как близкие дружки Джонни сочли за благо покинуть его. Им-то было хорошо известно, что он, крепко набравшись, ищет малейший повод, чтобы затеять ссору.
