Жизнь за жильё - Тагиров Роман

Этот день оказался не самым удачным в жизни курсантов четвёртого курса юридического института МВД. С самого утра их поставили охранять бандитов тамбовской группировки. Лихих парней взяли ночью в разных концах города, поэтому возникла проблема из-за принципа территориальности и опера РУОП ждали дежурного следователя из городского управления. Своего изолятора временного содержания в управлении не было, бандиты томились на первом этаже, пристёгнутыми к батареям и под надзором курсантов милиции. В туалет выводили по очереди и уже под охраной вооруженных сотрудников.

Сейчас один из курсантов остановился прямо над Кантемировым, наклонился и резко выкрикнул над ухом:

— Разговаривать запрещено!

— Молодой человек, я тебе жить мешаю? — возразил задержанный и удивлённо посмотрел на челябинских оперов. Александр с Романом переглянулись. Они сами оказались здесь на птичьих правах, о допросе в этих стенах договаривался следователь. Где его черти носят? Или шайтан?

Юный милиционер почувствовал копившуюся с утра и рвущуюся наружу тёмную энергию у самого горла и решил перенести всю злость на этого худощавого задержанного в пиджаке и плаще.

По мнению курсанта милиции, именно этот последний прикованный к батарее не представлял никакой опасности. В отличие от остальных крупных бандитов в спортивных костюмах и кожаных куртках.

Как бы ни был возбуждён Евгений Усольцев, инстинкт самосохранения подсказал молодому человеку наиболее безопасную цель для выплеска негативных эмоций. Для усиления своей вербальной агрессии курсант милиции добавил эффектную жестикуляцию — угрожающе размахнулся кулаком и решил двинуть сапогом по правой туфле задержанного.

Конечно, курсант милиции с не совсем здоровой психикой не мог знать, что в этот миг своей никчёмной жизни связал судьбу с кандидатом в мастера спорта по боксу, которого в течение нескольких лет один знакомый мастер спорта по самбо из госбезопасности учил не только падениям, но и подсечкам с бросками через себя. Сейчас спортсмену с прикованной к батарее отопления правой рукой бросать через себя возбуждённого оппонента было крайне неудобно. Бить — тоже… Если только левой ниже пояса. Но, это не по-нашему, не по-спортивному…

И Тимур просто и спокойно провёл классическую подсечку — шаркнул туфлей под скамейку, перенес вес тела на левую ногу и после промаха курсанта, сидя на месте, правой стопой подсёк и отправил дальше левую пятку будущего милиционера. Курсантский сапог по инерции взметнулся на высоту груди челябинских оперуполномоченных, потянув за собой остальное тело вспыльчивого сотрудника внутренних дел. Закон земного притяжения специально для Жени Усольцева никто отменить не мог, и курсант, которого никто не учил падать, со всего маху приложился спиной и затылком об старинный мраморный пол.

Раздался глухой стук, разнёсшийся по всему фойе здания. Отличная акустика…

На этой секунде деструктивное поведение практиканта остановилось, о чём и сообщил выкрик со второй скамьи болельщиков:

— Ёпс!

Челябинский сотрудник по имени Роман по привычке схватил своего задержанного за отворот плаща, хотя в этом контролирующем действии не было никакой нужды. Тимур сидел смирно и не стремился добивать курсанта российской милиции. От лестницы выдвинулся решительный сержант в бронежилете, на ходу сдёргивая короткоствольный автомат. Его коллега придвинул телефон с тумбочки и начал набирать номер.

Старший уральской группы посмотрел сверху вниз и задал риторический вопрос:

— Прапор, ты что, охренел?

— Курсант поскользнулся…

Тимур спокойно поднял голову и посмотрел в глаза своему конвоиру. Сейчас боксёр и сам себе не мог ответить на этот вопрос. Спортсмен действовал быстро и интуитивно. Да и сам вопрос не нуждался в ответе.

— Начальник, в натуре, ментёнок сам упал, — сообщил самый ближний бандит со шрамом под ухом. Остальные согласно закивали — все видели, как мент поскользнулся. А словарный запас питерского сотрудника милиции пополнился бандитским неологизмом — «ментёнок»

Евгений перевернулся на бок, упёрся руками об пол и при помощи подскочившего товарища смог встать. Вооружённый сержант милиции переводил взгляд с практиканта на задержанного.

Курсант Усольцев проходил практику в этом учреждении вторую неделю и как бы ни старался со своим юношеским максимализмом скрыть презрение к коллегам по цеху, так и не смог стать здесь своим. И в отличие от остальных курсантов открыто пренебрёг доброй старой традицией — «вливания в коллектив», хотя совсем не нуждался в деньгах. Остальные практиканты скинулись со стипендии и не подвели свой институт. В тот прекрасный вечер Женя решил оторваться от коллектива и отдохнуть в ночном баре с девчонками. О чём сам и заявил сокурсникам. А зря… Каждый достоин того, что он имеет на сегодняшний день…

Постовой посмотрел на особого курсанта милиции, закинул автомат на плечо и ухмыльнулся:

— Что, курс, ноги не держат?

В этот момент раздался властный голос с лестницы:

— Сержант, что произошло?

Участники и свидетели падения курсанта юридического института МВД разом повернули головы в сторону полковника милиции в форме, быстро спускающегося по широкой парадной лестнице. Сержант изобразил стойку «Смирно» и доложил:

— Товарищ полковник, курсант поскользнулся и упал. Всё в порядке. Работать может.

Полковник, оказавшийся одного роста с сержантом и уральскими операми, пожал руки челябинским коллегам, мазнул взглядом по прикованному новичку и подошёл к курсанту:

— Всё в порядке?

— Поскользнулся.

Женя Усольцев усиленно массировал затылок. У молодого человека с завышенной самооценкой хватило мозгов не оказаться посмешищем всего курса.

— Что здесь происходит?

Теперь все во главе с полковником одновременно повернули головы в сторону двери. Как в театре при появлении главного героя пьесы. От дверей шёл высокий черноволосый мужчина в тёмно-синем костюме и в белой рубашке с зелёным галстуком. Из нагрудного кармана пиджака виднелся конец зеленого платка. При ходьбе мужчина размахивал зонтом-тростью. Если бы Тимур встретил этого мужика в центре Питера, то наверняка принял бы его за известного артиста. Мужчина подошёл и протянул ладонь полковнику:

— Здравствуйте, Олег Алексеевич.

— И вам не хворать, Зариф Шакирович.

— Что произошло?

— Ложная тревога. Всё в порядке. — Полковник милиции кивнул на пристёгнутого. — Ваш клиент?

Похожий на артиста мужик опёрся на зонт и перевёл взгляд на оперуполномоченного Александра. Челябинский сотрудник доложил:

— Кантемиров, собственной персоной.

Прикованный к батарее гражданин в плаще поднял голову, остановил взгляд на массивных часах на левой руке незнакомца и решил представиться сам:

— Тимур Рашитович.

— Старший следователь челябинской областной прокуратуры Байкеев Зариф Шакирович, — мужик, похожий на артиста кино, внимательно разглядывал фигуранта уголовного дела.

— Тоже неплохо, — улыбнулся задержанный.

— Говорить будем?

— Обязательно. На днях я посетил Эрмитаж…

— Роман, веди этого разговорчивого гражданина на третий этаж. Я сейчас подойду с документами, — уральский следователь неинтеллигентно перебил Кантемирова и повернулся к полковнику. — Олег, на пару слов.

— Надеюсь, без протокола? — улыбнулся высокопоставленный сотрудник РУОПа. — «Чему нас учит семья и школа?»

Оба по-своему симпатичных мужика отошли в сторону. Оперуполномоченный по имени Роман вздохнул, вынул из кармана ключи от наручников, отсоединил руку Кантемирова от батареи.

— Встать. Руки за спину.

Тимур поднялся, развернулся, завёл руки и оказался лицом к братве. Лихая четвёрка внимательно наблюдала за происходящим. Всяк интересней, чем разглядывать надоевшие за день морды курсантов милиции, один из которых стоял, прислонившись к стене напротив. Щёлкнул замок наручников. Бандит со шрамом улыбнулся:

— Брателло, уважуха тебе от тамбовских. Сам откуда будешь?