Дин Кунц - Славный парень

Более всего в предлагаемой сделке устраивал Крайта тот факт, что он мог рассчитывать на по­мощь группы поддержки и когда получал заказ не от «Джентльменского клуба», а от мафии или челове­ка, решившего таким способом избавиться от воз­никших проблем. Они не хотели, чтобы Крайт рабо­тал исключительно на них, однако соглашались по­стоянно оказывать ему всемерную помощь.

Для такой щедрости было две причины. Во-первых, они признавали уникальность таланта Крайта и стремились уберечь от тюрьмы столь ценного для них человека.

Во-вторых, они не хотели, чтобы Крайт, получая заказы только от «Джентльменского клуба», сумел выявить некую закономерность и, отталкиваясь от нее, догадаться, какие же цели преследовал «Клуб» и к чему стремился. Расплачивались с ним налич­ными, и люди, которые приносили деньги от «Клу­ба», ничем не отличались от тех посыльных, что дос­тавляли деньги от различных мафиозных групп или от мужей, сыновей и бизнесменов с предательским сердцем.

Они платили ему наличными также и для того, чтобы никто и никогда не мог связать их с килле­ром, на случай, если придет день, когда он, несмот­ря на все их героические усилия, попадется.

После той поездки в лимузине по Чикаго Крайт никогда больше не сталкивался лицом к лицу с че­ловеком, который, вне всякого сомнения, состоял в «Джентльменском клубе».

В действительности для него не имело значения, был ли человек, приносящий деньги, курьером «Джентльменского клуба» или нет. Убивать ему нравилось, за это хорошо платили, и он полагал се­бя обязанным забывать лица тех, кто приходил к не­му. Что, собственно, и делал.

Крайт обладал удивительной способностью окон­чательно и бесповоротно забывать любое воспоми­нание, если у него возникало такое желание. Лица мужчин, обращавшихся к нему с заказом, или курь­еров, действующих от лица заказчиков, исчезали из его памяти, подобно тому, как исчезает в глубинах космоса астронавт, фал которого оторвался от ко­рабля.

Жизнь значительно упрощалась, когда ты мог по­слать далеко-далеко, без единого шанса на возвра­щение, не только лица курьеров, но неприятные эпизоды, а то и большие временные периоды, воспо­минание о которых не приносило ничего приятного.

Он никогда не говорил по телефону ни с одним из членов «Клуба». Общение шло исключительно кодированными электронными посланиями. Голо­совой анализ не мог стать вещественной уликой, представленной суду, и никто и никогда не доказал бы на все сто процентов, чьи пальцы отпечатали то или иное сообщение.

В таверне «Зажженная лампа», где он по ошибке принял Тимоти Кэрриера за заказчика, он предпо­ложил, что за этой миссией стоит не «Джентльмен­ский клуб». «Брамин» и его люди никогда бы не ска­зали Крайту, что он может оставить половину денег за неубийство. Они своего решения не меняли. Если приговаривали человека к смерти, то хотели, чтобы он или она умерли окончательно и без надежды на воскрешение.

Крайт до сих пор сомневался, что именно «Клуб» жаждал смерти этой Пейкуэтт. Она, похоже, ничего собой не представляла. Богатые, облеченные вла­стью джентльмены не удостаивали такую женщину даже взглядом, не говоря уж о том, чтобы навести на нее профессионального киллера.

Отослав сообщение, он вернулся на Тихоокеан­скую прибрежную автостраду и поехал на юг, к рес­торану, около которого Кэрриер оставил «Эксплорер». Обыскал внедорожник, но не нашел ничего полезного.

Едва Крайт закончил обыск, завибрировал его мобильник. Группа поддержки доложила, что води­тель автобуса вспомнил мужчину и женщину, по описанию похожих на Кэрриера и Пейкуэтт, кото­рые вышли в Дана-Пойнт.

Крайт поехал в Дана-Пойнт. А группа поддержки тем временем проверяла все телефонные звонки Пейкуэтт, в надежде найти ее абонента в этом при­брежном городке.

Облака отступали, в небе прибавлялось синевы, солнечный свет заливал прибрежные холмы, пля­жи, море.

Крайта переполняла энергия, ему не терпелось добраться до этой женщины и ее самозваного рыца­ря. Не терпелось оборвать их жизни.

Глава 41

Оптовый клуб предлагал фантастические цены. Галлоновая банка майонеза стоила сущие гроши, а количества блоков сыра, которые можно было при­купить за довольно скромную сумму, хватило бы на постройку дома с двумя спальнями.

Поскольку Тим и Линда пришли за одноразовым телефоном, они не стали брать торговую тележку, достаточно большую, чтобы перевозить в ней смир­ную лошадь. Другие покупатели наполняли свои те­лежки упаковками туалетной бумаги по двенадцать рулонов каждая, коробками с колготами, бочонка­ми с маринованным чесноком.

Молодая пара пилотировала две тележки, в кото­рых на детских сиденьях устроились совершенно одинаковые трехлетние девочки. Они использовали преимущества распродажи детских товаров в прохо­де 9: две вещи по цене одной.

Иногда Тим тревожился, что американцы могут слишком уж привыкнуть к такому изобилию и будут думать, что такой выбор и по таким ценам были нормой всегда, а теперь уже являются нормой и в большинстве самых дальних уголков этого мира. Общество, которое не знает своей истории, может развалиться на удивление быстро. И в голове людей сиюминутная пропаганда не должна занимать место сложного, а иногда и ужасного прошлого их страны.

Они купили нужный им мобильник и электро­бритву для Тима. Кассирша, явно удивленная та­кой, в два предмета, покупкой, лишь поднятием бровей выразила неодобрение столь несвойствен­ной американцам сдержанности.

Далее они поехали в ближайший автоцентр. Тим сидел за рулем, а Линда использовала его сотовый телефон, чтобы активировать только что купленный одноразовый мобильник. Поскольку покупался мо­бильник с предоплаченными минутами, у нее не спро­сили ни номера кредитной карточки, ни фамилии.

Эта система, еще не запрещенная законом, пре­доставляла огромные возможности террористам, которые могли использовать одноразовые мобиль­ники то ли для разговоров, засечь которые не было никакой возможности, то ли в таймерах взрывных устройств.

К счастью, даже честные граждане имели воз­можность обратить себе на пользу достижения на­учно-технического прогресса.

Автоцентр представлял собой множество сало­нов, где покупателю предлагались самые разные мо­дели от известных и не очень производителей. Са­лоны располагались бок о бок с обеих сторон дороги формой, соответствующей цифре 8. Флаги колыха­лись на легком ветерке, транспаранты зазывали скидками, и тысячи автомобилей стояли на черном асфальте площадок, напоминая драгоценные камни в витрине ювелира.

В каждом салоне все имеющиеся на территории парковочные площади использовались для новых и требующих ремонта автомобилей, а также для авто­мобилей потенциальных покупателей. Соответст­венно, автомобили сотрудников, отремонтирован­ные, ожидавшие, пока их заберут владельцы, и сдан­ные в салон старые, но еще не выставленные на про­дажу, стояли вдоль дороги.

Тим припарковался у тротуара в затылок двух­летнему серебристому «Кадиллаку». Из дорожной сумки Линды достал виниловый, на «молнии», па­кет с инструментами.

Линда осталась в «Хонде», чтобы проверить, сколько минут, а может, и часов займет обещанная «мгновенная активация» мобильника.

Совершенно открыто, достаточно быстро, но без излишней суетливости Тим снял переднюю и зад­нюю номерные пластины с «Хонды» Терезы, поло­жил их в багажник.

Никто из водителей проезжающих автомобилей не обратил ни малейшего внимания на человека с инструментами, который возился с автомобилем на территории автоцентра.

Выставочные залы салонов находились далеко от дороги, за площадками с автомобилями, так что со­трудники салонов не могли видеть те автомобили, что стояли вдоль дороги.

Тим подошел к серебристому «Кадиллаку». Об­наружил, что дверцы заперты. Заглянув в окошки, увидел, что никаких личных вещей в кабине нет, дверца бардачка откинута, внутри пусто.

Все говорило за то, что автомобиль сдали в салон, но еще не подготовили к перепродаже, поэтому он мог простоять у тротуара несколько дней.

В Калифорнии при продаже через салон подер­жанного автомобиля номерные знаки не менялись и новый покупатель ездил без номерных знаков, пока не получал их по почте после регистрации в ДТС.

Если бы Тим решил, что на «Кадиллаке» ездит кто-то из сотрудников, он бы двинулся дальше, по­ка не нашел автомобиль, сданный в салон на пере­продажу. Хотел, чтобы о снятых номерах заявили как можно позже.

Он отвинтил номерные пластины с «Кадиллака» и переставил на «Хонду».

— Связи так и нет, — сообщила ему Линда, когда Тим сел за руль. — Будь я по-прежнему писательни­цей, написала бы роман о психопате, преследую­щем человека, которому не дали гарантий мгновен­ной активации мобильника.

— И что делает псих, когда настигает этого чело­века?