Дин Кунц - Славный парень

Она взяла его мокрые ботинки.

—  В гостиной есть газовый камин. Там мы и вы­сушим нашу обувь. А пока она будет сохнуть, что-нибудь перекусим.

За окнами занялась серая заря, ливень терял си­лу, все более превращаясь в мелкий дождик.

—  Ты выглядишь слишком уж счастливой, — сказал Пит, когда Линда вновь появилась на кухне.

Глава 38

Мужчина, который искал Синтию, с высоким лбом, кустистыми седыми бровями, волевым ртом и загорелой, выдубленной кожей, выглядел как капи­тан из куда более сурового века, тот самый, что пре­следовал белого кита, убил его, выпотрошил и вер­нулся в порт с бочками, полными китового жира и амбры.

Он остановился на пороге кухни, нахмурился, увидев сидящего за столом Крайта.

—  Кто вы?

—  Редьярд Киплинг. Вы, должно быть, Малколм.

—  Редьярд Киплинг... это же писатель, который уже умер.

—  Да, меня назвали в его честь, и мне не нравятся его произведения, за исключением одного или двух стихотворений.

Подозрительность свела обе кустистые брови в одну.

—  Что вы здесь делаете?

—  Бет и Джеймс пригласили меня. Мы все — луч­шие друзья Джуди и Френки.

— Джуди и Френки в Париже.

—  Я собирался поехать с ними, но поездку при­шлось отменить. Вы уже позавтракали, Малколм?

—  Где Синтия?

—  Мы с Синтией так хорошо провели время. Вы­пили горячий шоколад, съели гренок из корично- изюмного хлеба. Ваша жена — просто душа компании.

Крайту требовалось завлечь старика на кухню. «Глок» лежал на том стуле, где его не видела Син­тия. Малколм тоже его не видел. Но, если бы Крайт потянулся к пистолету, Малколм, который уже за­подозрил неладное, мог убежать. И уж конечно же, убежал бы, увидев поднимающийся пистолет.

Малколм хмуро смотрел на тарелку и кружку Синтии.

—  Но где она?

Крайт указал на закрытую дверь туалета.

—  Отлучилась по зову природы. Мы как раз гово­рили об усилиях Синтии по спасению орлов и ки­тов. Я этим восхищен.

—  Спасению кого?

—  Орлов и китов. И ее борьбе с голодом в Афри­ке. Вы должны гордиться ее благородством.

—  Бетани и Джим никогда не упоминали ника­кого Редьярда Киплинга.

—  Честно говоря, я не такая уж интересная лич­ность, Малколм. На каждую тысячу историй о Джу­ди и Френки у них едва ли набиралась одна про меня.

Острый взгляд серо-стальных глаз старика оста­новился на Крайте.

—  Что-то с вами не так.

—  Что ж, мне никогда не нравился мой нос, — признался Крайт.

—  Синтия! — позвал Малколм.

Ни один не посмотрел на дверь туалета. Оба не сводили глаз друг с друга.

Крайт потянулся за «Глоком».

Старик развернулся и побежал.

Крайт вскочил на ноги так быстро, что свалил стул, передвинул селекторный переключатель на автоматическую стрельбу и нацелил на дверь. Мал­колм к тому времени исчез из виду.

Крайт бросился за ним. Столовую старик про­скочил шустро, как мальчишка, но в гостиной задел угловой столик, покачнулся, схватился за кресло, чтобы устоять на ногах.

Крайт выпустил короткую очередь, которая при­шила спину Малколма от поясницы до шеи. Глуши­тель так эффективно погасил грохот выстрелов, что и от детского пугача шума было бы больше.

Старик упал лицом вниз и остался лежать, повер­нув голову. Глаз, который увидел Крайт, был широ­ко раскрыт, но об остроте взгляда говорить уже не приходилось.

Стоя над Малколмом, Крайт выпустил в него все остававшиеся в обойме патроны. Тело дергалось, но стрелял-то он уже в труп.

Расходовать двадцать, а то и больше патронов на мертвеца смысла вроде бы не имело, но Крайт пола­гал, что это необходимо.

Менее уверенный в себе человек, чем Крайт, не обладающий таким самоконтролем, заменил бы пустую обойму полной и тоже разрядил бы ее в по­койника. Крайт всегда гордился свойственными ему сдержанностью и выдержкой, но и его фанта­стическое терпение приблизилось к пределу.

Он открыл парадную дверь и увидел плащ Син­тии на диване-качалке. Зонты, ее и Малколма, ле­жали на полу.

Он занес все в дом и запер дверь.

Повесил плащ в стенной шкаф в прихожей. Туда же поставил и зонты.

На кухне, сев за стол, взял мобильник и проверил сообщения. Когда он еще разговаривал с Синтией, ему дали знать, что «Эксплорер» брошен на стоянке у ресторана.

Об угнанных автомобилях из окружающих ресто­ран кварталов заявлений не поступало, но хозяин мог хватиться своего автомобиля лишь через не­сколько часов.

Крайт подумал об автобусе и отправил соответ­ствующее сообщение. Не так уж много автобусов проходило по этому маршруту в столь поздний час.

Так что пришлось бы задать вопросы двум-трем шо­ферам, не больше.

Он не собирался убирать трупы из туалета и гос­тиной. Синтия и Малколм погибли только потому, что их дочь и зять не настояли на соблюдении едва ли не главного правила: мой дом — моя крепость. Нельзя же превращать собственное жилище в про­ходной двор. Теперь это его не касалось. Он не лез в дела чужой семьи.

Прибравшись на кухне, он поднялся на второй этаж, в большую спальню, чтобы узнать, нет ли у Бетани и Джима порнографических видео и инте­ресных секс-игрушек.

Ничего такого не нашел. Выяснил, что Джим складывает носки, а не скатывает. На нескольких трусиках Бетани обнаружил вышитого розового зайчика. Таблоиды тут бы ничем не поживились.

В шкафчиках ванной самой интересной его на­ходкой оказалось слабительное, в большом количе­стве и разных фармацевтических компаний. Эти люди то ли совсем не ели клетчатку, то ли их тол­стый кишечник был столь же неэффективным, как и канализация в странах третьего мира.

Бетани и Джим были такой безликой парой, что Крайт не мог не удивиться, что легендарные Джуди и Френки хотели с ними знаться.

Зубные щетки были розовой и синей. Он почис­тил зубы розовой, предположив, что это щетка Бе­тани. Но дезодорантом воспользовался мужским, а не женским.

Оставшееся время пришлось коротать на кухне с последним номером журнала «О», который присла­ли по почте.

В 7:15 он открыл входную дверь и улыбнулся, увидев на диване-качалке чемодан и небольшую до­рожную сумку. Прибыла заказанная им одежда.

Дождь полностью прекратился. С деревьев капа­ла вода. Солнце прорвалось сквозь облака, и мокрая улица начала парить.

Пятнадцатью минутами позже, полностью оде­тый, он оглядел себя в большом зеркале на двери ванной, примыкающей к спальне Бетани и Джима.

Когда Бетани стояла голой в ванной, возможно, мужчины из Зазеркалья с восхищением наблюдали за ней без ее ведома. Крайт не мог видеть тех, кто жил в зазеркальной реальности, на него смотрело только собственное отражение, но это не означало, что зазеркальцы тоже могли видеть лишь себя.

Спустившись вниз и подходя к входной двери, он услышал, как в замок вставили ключ, повернули, дверь открылась.

Женщина вошла в дом, удивленно вскрикнула, увидев Крайта.

—  Вы меня напугали.

—  А вы — меня. Бетани и Джим не сказали мне, что кого-то ждут.

—  Я — Нора, из соседнего дома.

Короткая стрижка и синий лак на ногтях этой миниатюрной, но грудастой женщины ему опреде­ленно не понравились.

—  Это прямо-таки дом из телесериала, — улыб­нулся Крайт, — где все заходят, не постучав и не по­звонив в дверь.

—  Бет платит мне за то, что я готовлю обед на пять дней в неделю и ставлю его в морозилку. В по­недельник я набиваю ей холодильник, во вторник — готовлю.

—  Значит, за вчерашний первоклассный обед я должен поблагодарить вас.

—  Так вы тут поживете?

—  Я — невежливый, являющийся без предупреж­дения гость, но дорогая Бет всегда делает вид, что рада мне. Я — Ричард Кицвинкел, но все зовут меня Рикки.

Он отступил на шаг, приглашая ее отойти от две­ри и заслоняя лежащего в гостиной Малколма.

—  Послушайте, Рикки, я не хотела вам мешать...

—  Нет, заходите, заходите. Синтия и я так душев­но поболтали после того, как наши ранние птички упорхнули за червячком или что там еще можно по­клевать в инвестиционном банке.

—  Синтия здесь?

—  На кухне. Недавно пришел и Малколм, — Крайт понизил голос. — Хотя он, конечно, сухарь в сравнении с несравненной Синтией.

Она шагнула вперед и закрыла за собой дверь.

—  Обед действительно был первоклассный?

—  Какой... Ах, вы про ваш обед. Божественный. Просто божественный.

—  И чем она вас угощала?

Глаза у нее были небесно-синие. Полные губы, гладкая кожа.

—  Курицей. Мы ели курицу.

Он подумал о том, чтобы изнасиловать ее, но в результате просто убил. Для разнообразия голыми руками.

Лишние смерти не радовали тех, кто давал ему все эти поручения, но посторонних он убивал край­не редко. И полагал, что щедрые заказчики его пой­мут. Как ни крути, в жизни случается всякое.

Выйдя на крыльцо, Крайт закрыл дверь и запер ее ключом Норы, хотя, похоже, этот замок никого не останавливал.