Тайна дома Гленнон-Хайтс - Эйриэнн Корриган
Я посмотрела на Мирабель, но она сглотнула и отвела взгляд.
«Может быть, это из-за меня у всех проблемы», – подумала я, вспоминая, как часто моя мама наседала на меня, убеждая, что мне стоит больше общаться со своими подругами. Я пыталась подобрать слова, но услышала, как Тэтчер сигналит снаружи.
– Извините, – пробормотала я, вставая. – Меня ждут. – Брук перевела яростный взгляд с моего лица на дверь. – Мне правда очень жаль.
Мирабель улыбнулась мне – такой улыбкой моя мама как-то улыбнулась женщине в супермаркете, которая наехала тележкой ей на ногу. Лицо Кайи оставалось бесстрастным.
Я пробиралась сквозь толпу, практически ожидая, что кто-нибудь подставит мне подножку. Снаружи стояла машина Тэтчера. Они с Беном сидели впереди, оба в солнечных очках и с таким лицом, словно только что прошли пробы на роли злодеев в новом фильме Джона Хьюза.
Джейни открыла дверь и прыгнула на кожаное сиденье.
– Господи, Ливви. Что, не могла расстаться?
– Просто стараюсь всех примирить.
– Но это бы испортило Брук всю малину.
– Она просто… – я сделала паузу, пытаясь подобрать верное слово.
– Она террористка.
– Кто террористка? – Тэтчер откинулся назад и улыбнулся нам, и в машине словно засияла лампочка на сто мегаватт.
Когда мы в последний раз были в кофейне, Брук хихикала, издеваясь над его новой работой. «Может, мы все террористки», – подумала я.
– Никто, – ответила я.
– Да вы, девчонки, просто стая барракуд. Кстати, я Тэтчер.
– Я з-знаю, – заикаясь, пробормотала я. – Мы соседи.
– Серьезно? На Олкотт-Плейс? С ума сойти. Ну и как там поживает наш райончик? – Он пихнул Бена в плечо. – С тех пор как там появился этот преступный элемент. – Даже если Тэтчер и был расстроен переездом, то никак этого не показывал. – Ну что, куда двинемся?
– В Нортхэмптон? – спросил Бен. Я посмотрела в окно, мечтая о том, чтобы меня звали Энди.
Джейни предложила: «Поехали к дому Ван Холтов!», – но я не слушала. Пока они втроем спорили, я смотрела на руку Бена, которая стискивала ремень безопасности прямо передо мной, внимательно разглядывала тонкие волоски на его пальцах и аккуратно подрезанные ногти. Той ночью, когда мы играли в мяч, его руки казались бледными, но сейчас я обратила внимание, какие они на самом деле загорелые. Плетеный браслет, который он не снимал, сполз вниз, обнажая белую полоску белой кожи, которая практически светилась в темноте салона. Прищурившись, я могла представить, что это браслет наручников.
– Что ты вообще там собираешься искать? – Бен подергал за ремень и повернулся к Джейни.
– Не знаю. Что-нибудь полезное. Может, есть какая-то связь. Может, тот, кто спокойно живет в доме, где погибли те дети, не видит ничего странного в том, чтобы отправлять письма с угрозами другим детям.
Тэтчер резко ударил по тормозам возле ограничительного знака, и Бен сжал кулак.
– Ты серьезно? С угрозами?
– Я же тебе рассказывал, – пробормотал Бен. – Пришло еще одно письмо, третье. И ты говорил, что у вас было два.
– Ну да, просто я не назвал бы их угрозами. Это было что-то вроде… признания в любви к нашему дому.
– Кажется, тебе придется это пояснить, – сказала Джейни.
– Было такое чувство, что тот чувак прямо-таки без ума от дома. Знаете эти истории про то, как люди испытывают романтические чувства к различным предметам? Тот парень, например, который несколько раз пытался жениться на вагоне метро. – Мы все трое помотали головами. – С ума сойти. Вы, ребята, просто пещерные люди. Ну, в общем, это выглядело примерно так. – Он заговорил низким голосом и без выражения, как зомби. – «Дом предназначен мне. Вы без позволения вторглись в мое сердце». – Он передернул плечами и улыбнулся. – Что-то вроде того.
– И ничего про кровь на стенах? – спросила Джейни.
– Или про трупы под половицами? – добавил Бен.
– Похоже, наш паренек совсем разошелся.
– Он называет себя Часовым, – сказала Джейни. – В ваших письмах тоже это было?
– Вроде да. Слово знакомое. – Тэтчер остановил машину на тротуаре. Через мое окно открывался вид на дом Ван Холтов – он сурово возвышался над нами, и, казалось, его остроконечная крыша царапала небо.
– Ты серьезно не обратил внимания? – недоверчивым тоном произнес Бен. – Вообще-то довольно важная деталь.
Тэтчер заглушил двигатель и смотрел вперед сквозь лобовое стекло.
– Я понимаю, почему вас это беспокоит. Но, честно говоря, из всего ужасного, что случилось с моей семьей за последний год, эти письма не попадают даже в топ-пять. – Он обращался преимущественно к Бену. – Это было не самое страшное. И не самое безумное. Просто очередной гвоздь, забитый в воображаемую крышку гроба моей прежней жизни. – Он по-прежнему не смотрел на нас. – Вы же все равно это знаете, так ведь? – Он повернулся и стал глядеть в окно. – Все в городе об этом знают.
– Прости, дружище. Я не хотел…
– Мне не казалось, что это важно. Просто письма.
– Знаешь, моя сестра Люси думала, что ты их написал, – вдруг выпалила Джейни. Мы с Беном сердито посмотрели на нее, призывая к молчанию, но было уже поздно. – Это было бы логично, правда? У нее есть теория, что дом воплощал собой твою прежнюю жизнь и все привилегии, которые ты вместе с ней потерял. Так что ты, конечно, зол на нас, что мы заняли твое место. И хочешь нас изгнать точно так же, как изгнали тебя, и наказать нас так же, как сам был наказан.
Я не отводила взгляда от дома Ван Холтов, потому что даже разглядывать дом убийцы было приятнее, чем наблюдать за социальной расправой, разворачивавшейся в салоне джипа.
– Чувак, что не так с твоей сестрой? – Тэтчер поглядел на Бена. Но Джейни несла свое:
– Вообще-то Люси очень умная и…
– Что не так с обеими сестрами?
Бен закрыл лицо руками. Я пересчитала ступеньки на крыльце особняка. Внимательно изучила серебристый почтовый ящик, висевший рядом с дверью.
– Это просто теория, – сказала Джейни.
– А еще мы обдумывали теорию, что это Бен, – добавила я. Я хотела сгладить ситуацию, но эффект получился обратный.
– Ничего
