Эхо забвения - Хелен Гард
Медленно, будто наслаждаясь этим моментом, он повернулся ко мне. Глаза холодные, взгляд тёмный, затянутый чем-то непроницаемым. Его голос прозвучал низко, почти шёпотом, но в этой тихой, едкой интонации было больше угрозы, чем в крике:
— Ты… понимаешь? — его губы искривились в странной полуусмешке. — Что ты вообще можешь понимать?!
Он шагнул вниз, не отводя от меня взгляда. Инстинкт говорил, что этот тон — нечто новое. Нечто, чего я ещё не слышал.
— Ты хоть представляешь, что я пережил? — его голос дрожал, но не от слабости, а от ярости, сдерживаемой лишь тонкой нитью самоконтроля. — Тебе вообще приходило в голову, через что мне пришлось пройти?
Он медленно, очень медленно начал спускаться по лестнице, не сводя с меня взгляда. В его глазах было что-то опасное, живое, пульсирующее болью, которую он даже не пытался скрыть.
— Мне было ПЯТЬ ЛЕТ, Алекс. — Слова звучали ядовито, и с каждым шагом он произносил их всё чётче, тяжелее. — ПЯТЬ. ГРЁБАНЫХ. ЛЕТ. И ты, блядь, смеешь говорить мне, что мне пора вернуться в реальность?
Я молчал. Не знал, что сказать.
Макс продолжал смотреть прямо на меня, и я вдруг осознал, что я стою перед человеком, которого не знаю.
Несколько долгих секунд он просто стоял, слишком близко, почти вплотную, его дыхание обжигало мне лоб.
Я попытался что-то сказать, но слова словно застряли в горле.
Затем, не проронив больше ни слова, Макс медленно развернулся, поднялся наверх и, дойдя до своей комнаты, резко захлопнул дверь так, что стены дома дрогнули.
Я стоял на месте, прислушиваясь к тишине, которая осталась после него. Внутри будто разом всё опустело, хотя, возможно, наоборот — в голове было столько мыслей, что ни одну из них невозможно было поймать.
С тяжёлым выдохом я развернулся и направился на кухню. Глаза зацепились за разбитую тарелку и осколки, разбросанные по полу. Медленно опустился на колени, начал собирать их, механически, будто на автопилоте. Взял губку, стер с пола размазанную яичницу.
Бросив крупные осколки в мусорное ведро.
Выпрямился.
Решение пришло чётко, без колебаний. Я поеду в участок. Сообщу, что Макс жив.
Пока он сам не осознает, что так дальше нельзя, придётся сделать это за него.
Схватил телефон со стола, взял ключи от машины и не раздумывая направился к выходу.
Завёл двигатель. Холодный воздух пробирался сквозь стекло, осень брала своё. Машине нужно было несколько минут, чтобы прогреться.
Откинулся на сиденье.
Взгляд сам собой поднялся на дом.
На втором этаже, за окном своей комнаты, стоял Макс. Несколько секунд он просто смотрел на меня, выражение его лица было непроницаемым. Затем он медленно протянул руку и задернул шторы.
Я выдохнул, переключил передачу и выехал со двора.
Участок был рядом, всего семь минут — и я уже парковался у знакомого с детства здания. Оно вообще не изменилось. Те же серые стены, облупившаяся табличка у входа, скучные бетонные ступени. Около участка стояли две полицейские машины, а у входа несколько копов о чём-то разговаривали.
Один из них мельком посмотрел на меня, когда я вышел из машины. Взгляд оценивающий, чуть прищуренный, но без лишнего интереса. Я не торопился. Вдохнул прохладный осенний воздух, поправил куртку и направился ко входу.
Внутри пахло несвежим кофе, бумагами и дешёвым антисептиком. Те же стойки, те же унылые коридоры, разве что стены перекрасили в более светлый оттенок. Я остановился в приёмной, переводя взгляд с одного лица на другое, пытаясь найти кого-то, кто мог бы мне помочь.
Из одного из кабинетов вышел мужчина средних лет. Я моментом замер. Лицо до боли знакомое. Он выглядел точно так же, как в тот день, когда исчез Макс.
Мужчина был крепкого телосложения, не очень седой, с тем же сосредоточенным выражением лица, что и тогда. Это был он — начальник моего отца, когда тот ещё работал копом.
Но что странно — он вообще не изменился. Всё тот же возраст, всё те же сорок с чем-то, словно прошедшие годы его не коснулись.
Он обратил внимание на меня сразу. Медленно подошёл к стойке, что-то подписал в журнале, а затем направился ко мне.
— Алекс? — произнёс он, внимательно вглядываясь в моё лицо.
Я кивнул.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — мужчина слегка улыбнулся, но во взгляде читалась настороженность. — У тебя ко мне дело?
Я на секунду замешкался, но потом кивнул.
— Тогда давай поговорим в кабинете, — предложил он и кивнул в сторону двери.
Мы прошли по коридору, шаги глухо отдавались от стен. Кабинет оказался просторным, но перегруженным — на столе лежали стопки папок, бумаги, старая кружка с недопитым кофе. В воздухе висел лёгкий запах табака, смешанный с бумагой и пылью.
Я сел на стул напротив большого деревянного стола. Он занял своё место в кресле, откинулся назад, чуть нахмурившись. На стене за его спиной висела награда в рамке с его именем — Ричард Грейсон. Под наградой — старая фотография полицейского участка, почти такой же, как сейчас, только со слегка другими деталями.
Он заметил мой взгляд и усмехнулся:
— Вижу, что ты читаешь всё вокруг так же внимательно, как и раньше. — Он склонил голову набок, оценивающе меня оглядывая. — Ты сильно изменился за эти годы, Алекс. Как твоя жизнь?
Я слегка замешкался, но быстро взял себя в руки и ответил нейтрально:
— Всё хорошо. Работаю частным детективом.
Грейсон кивнул, словно этот ответ его не удивил.
— Знаю.
Я не стал спрашивать, откуда. Вместо этого, слегка нахмурившись, сказал:
— А вот вы вообще не изменились.
Грейсон усмехнулся.
— Так зачем ты пришел, Алекс? — спросил он, скрестив руки на груди.
Я не торопился с ответом. Не знал, как начать. Как подобрать слова, чтобы они звучали правильно.
Наконец, глубоко вдохнул и сказал:
— Макс нашёлся.
Грейсон замер. Его лицо не дрогнуло, но я заметил, как напряглись пальцы на подлокотниках кресла. Взгляд остался спокойным, почти сочувствующим. Так смотрят на человека, который говорит вещи, в которые не хочется верить.
— Алекс… — он осторожно произнёс моё имя, подбирая слова. — Это… неожиданно. Ты уверен в этом?
Я нахмурился. В его голосе было что-то странное. Как будто он не удивился. Как будто знал, что скажу именно это.
— Да, уверен. Я живу с ним в доме родителей. Мы только вчера…
Грейсон медленно кивнул, но не перебил. Только чуть подался вперёд, будто пытаясь уловить каждое слово.
— Знаешь, — сказал он, выдержав паузу, — может, стоит немного подождать. Всё это… непростая история. Тебе, наверное, тяжело после
