Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения

Вэл взяла ключ с собой в ванную и приняла душ. Прислонившись к стене под натиском горячей воды, она подняла лицо к струе, чтобы смыть остатки вчерашнего макияжа. У нее защипало глаза, и она подумала, что плачет, но это могла быть и подводка, попавшая в глаза.

«Я что, схожу с ума?»

Раздался стук в дверь.

Один раз означает «да», два раза — «нет».

Она оделась, гадая, не Джеки ли это, которая, как известно, тоже забывала свой ключ. Или добропорядочный сосед, желающий продать эфирные масла или пластиковую посуду.

— Одну минуту. — Она беспомощно посмотрела на микроволновку, о которой совсем забыла. Вода начала закипать. Дерьмо. Вэл нажала «стоп» и оставила дверцу открытой, чтобы дать остыть микроволновке, прежде чем подойти к входной двери и распахнуть ее. — Послушайте, чтобы это ни было, мы не хотим… ты…

— Я, — согласился Лука, скрестив руки на груди. На нем был вязаный свитер под кожаной курткой, волосы взъерошены от ветра. — Еще раз привет, Валериэн.

Она попятилась, что стало ошибкой, потому что он переступил порог и вошел в ее квартиру. Вэл вздрогнула, когда дверь захлопнулась.

— Так, так, — проговорил он, глядя на нее. — Какая ты пугливая.

Своими темными глазами он осмотрел комнату, обращая внимание на все — посуду, открытую микроволновую печь, пар, идущий из ванной, тишину, — прежде чем повернулся к ней лицом.

— К тому же нервная, — продолжил он. — Так вот почему ты теперь зовешься Банни?

Я не говорила ему этого.

— Как ты меня нашел?

— Я же сказал, что наблюдал за тобой. Ты человек привычки. Работа, а затем каждый день домой, с очень небольшими отклонениями. Ты так предсказуема.

Должно быть, он остановился где-то поблизости. Конечно. Он бы не привез ее туда, где на самом деле жил, на тот случай, если она действительно обратится в полицию. Паук приглашает муху в свое логово только тогда, когда готов убить.

Охотник. Относилось ли это к пауку или к закутанной в плащ и угрожающей фигуре из сказки? В любом случае, это подходящее прозвище. Он был прекрасным убийцей, как и его брат. Может быть, он больше похож на своего брата, чем она ожидала. То зрелище, которое он оставил для нее… как много Гэвин рассказал ему? Как много он знал?

Уловив движение краем глаз, она снова взглянула на него. Лука снимал куртку, перекидывая ее через руку, как будто собирался погостить.

— Что ты делаешь? — спросила она в тревоге. — Ты не можешь оставаться здесь. Мои соседки скоро вернутся!

— Ты уверена? — Его оценивающий взгляд скользнул по ней, заставив Вэл мгновенно осознать, как мало на ней надето. — Какая комната твоя, Валериэн? Эта? О нет, — заявил он, когда она попыталась проскочить мимо него, и ее спина столкнулась с его грудью, когда Лука обхватил ее рукой спереди. — Ничего этого не будет.

Не обращая внимания на ее протесты, он проводил ее в комнату. Вэл вскрикнула, когда он взял ее сотовый телефон с тумбочки и положил в карман.

— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, — мягко сказал он, опускаясь на матрас и оглядываясь вокруг. — Только потому, что ты не позвонила в полицию раньше, не значит, что ты этого не сделаешь, хотя это любопытно.

Вэл, не теряя времени, попятилась от него, когда Лука оглядывал комнату.

— У тебя довольно слабое чувство вкуса, — объявил он. — Здесь довольно убого.

— Мне все равно.

— Я удивлен, — признался он ей. — Удивлен и разочарован. Гэвин был эстетом. Я бы предположил, что любая женщина, которую он выберет, будет чувствовать то же самое.

— Гэвин был сумасшедшим, — отрезала Вэл. — И ты тоже. Зачем ты написал «мат» на зеркале?

— Я этого не делал. — Лука провел рукой по подбородку. Он был крупным мужчиной и, казалось, затмевал все ее скудные пожитки в этой слишком маленькой комнате. — Кто-то написал на зеркале?

— Ты сделал это, — настаивала Вэл. — И ты оставил мне… — Она порылась в карманах своего пальто, все еще скомканного на полу, в поисках короля и пешки, но обнаружила только ворсинки. — Подожди… — Она поискала в другом кармане, а затем полезла за своей сумочкой на коленях. — Там были король и пешка, — сказала она. — Шахматные фигуры. Ты оставил их мне.

— О, да. Ты что-то бормотала о шахматах, — проронил Лука. — На самом деле, много чего. Что-то о моем брате, о непокорности и желтых розах… — Он оборвал себя легким смешком. — Ты думала, что они настоящие?

— Только потому, что ты накачал меня наркотиками, — огрызнулась она. — И я нашла их после, а не до.

— Может быть, тебе это показалось.

— Я не сумасшедшая! Они у меня были. Они лежали у меня прямо здесь, а теперь их нет. Я видела их. Я держала их в руке, — закончила она хриплым шепотом.

— Люди много чего видят, — заметил Лука. — Это не значит, что они настоящие или нормальные.

Вэл мимолетно подумала о рисунках — неужели она тоже их вообразила? Конверт лежал на столе, но что, если он пуст? Что, если они тоже, исчезли? Дикий порыв проверить, как насекомое, жужжал в ее нервах, но она не собиралась делать это в присутствии Луки. Мысль о том, что он увидит эти рисунки…

— Пошел ты, — сказала она. — Ты не мой психотерапевт. А теперь убирайся из моей комнаты.

— Похоже, ты не понимаешь, как это работает. — Лука протянул руку, и Вэл поняла, что в гневе забылась и оказалась к нему слишком близко, когда он потянул ее за собой. — Это действительно очень просто. Не ты устанавливаешь правила в этой игре. Ты следуешь им. Даже если ты думаешь, что они сумасшедшие, ты выполняешь их.

— Или что? — Пыталась сопротивляться и с треском провалилась.

— Я убью тебя.

— Ты все равно это сделаешь.

— Возможно. — Он толкнул ее обратно на матрас. — Это окончательная развязка — по крайней мере, в извращенных махинациях моей сестры. Мы действительно любим игры в нашей семье, как ты, наверное, заметила. — Он холодно улыбнулся ей сверху вниз. — Почему ты убила моего брата?

— Это игра?

— Вопрос. — Он выхватил нож. Длинный, зловещий нож с изогнутым лезвием. Из тех, что используются на охоте. Из тех, что могут сдирать шкуры с животных. — Ответь на него, — проговорил он почти соблазнительным голосом, — и мы поиграем.

— Гэвин изнасиловал меня. — В первый раз она осмелилась произнести эти слова вслух в сочетании с его именем. Какие это были уродливые слова, резкие и грубые. Они, казалось, растворялись в гудящей тишине, как кислота. — Он убил моих друзей. Он преследовал и мучил меня много лет. У меня имелось множество причин желать ему смерти. Выбирай сам.

— Ну, а твоя причина? Настоящая?

«Я сомневалась, что смогу сделать правильный выбор. Не тогда, когда он был жив и дышал. Не тогда, когда у него все еще оставалась сила контролировать меня».

Вэл стиснула зубы.

— Я устала быть его маленькой жертвой.

— Да, Гэвин действительно неплохо поработал с тобой, — признал Лука, как будто бросая ей угощение. — Ты выглядишь совсем не так, как раньше. Но думаю, ты убила его по другой причине, о которой мне не говоришь, и это, — он небрежно махнул ножом, — меньше связано с травмой, а больше с разрушением того, что он начал.

— Мне все равно, что ты думаешь. В любом случае, ты здесь только для того, чтобы меня убить.

— Некоторые могли бы назвать это справедливостью. — Он погладил нож так, что это показалось непристойным. — Убийство за убийство. Твоя жизнь за жизнь моего брата. Честный обмен фигурами, как в шахматах.

— Это совсем не похоже на шахматы. И Гэвин на самом деле не заботился о соблюдении правил, — зло добавила она. — Он создал свой собственные, а затем нарушал каждое из них. И знаешь, что еще? Он, бл*ть, заслуживал смерти. Твой брат был чудовищем, и я бы убила его снова, только чтобы увидеть это выражение на его лице.

Ей показалось, что она заметила проблеск интереса в этих янтарных глазах.

— Что за выражение?

— Удивление. — Она осторожно взглянула на нож. — Он был так уверен, что победил меня. Ему даже не пришло в голову, что я могу быть в таком отчаянии, что тоже нарушу правила.