Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения

— Эй, детка, — сказала Мередит, — Банни прислала… о, боже мой. Что случилось?

— Ничего. — Вэл стиснула зубы, волна горячего и иррационального гнева прокатилась по ней. Несколько месяцев Мередит и Джеки довольствовались тем, что игнорировали ее. А теперь это? — Я в порядке, — добавила она. — Это ерунда. — И затем, защищаясь. — Оставь меня в покое.

— Это, — проговорила Мередит, — не похоже на ерунду.

— Я думала, ты сказала, что уходишь с парнем, которого знаешь, — присоединилась Джеки. — Он сделал это с тобой?

Слишком близко к правде, и, возможно, Мередит поняла это по выражению лица Вэл, потому что в ее взгляде появилась ожесточенность.

— Тебе нужно позвонить в полицию.

— И что им сказать? — огрызнулась Вэл. — Что меня трахнули слишком жестко? Что это было слишком для меня и заставило плакать?

Джеки быстро заморгала.

— Что?

— Я просила об этом. — Вэл схватила себя за подбородок. — Мне нравится, когда грубо.

Мередит покачала головой.

— Подожди, — сказала она, — дай мне разобраться…

— Я хочу, чтобы люди причиняли мне боль, когда трахают меня, — произнесла Вэл с такой яростью, что даже Мередит моргнула. — Большое спасибо за вашу заботу, но избавьте меня от допроса. Если бы действительно заботились обо мне, вы стоило сказать что-нибудь прошлой ночью, когда это имело значение.

— Прошу прощения? — холодно сказала Мередит. — Что это должно означать, Банни?

— Вам не терпелось увидеть, как я уйду. — Она почувствовала слезы на глазах. — Понимаю. Я оказалась третьей лишней на вашем маленьком свидании. Я была никому не нужна. Но вы — ни одна из вас — не сказали мне позвонить, когда я вернусь домой, или хотя бы поинтересовались, как его зовут. — Вэл втянула воздух. — И почему? Потому что на самом деле вам все равно. Так что, пожалуйста, избавь меня от своего беспокойства — если это вообще так.

— Если ты сказала, что знаешь его, почему мы должны сомневаться? — Джеки сама была на грани слез. — Ты, казалось, собиралась совершенно спокойно пойти с ним.

Потому что именно люди, которые тебя знают, могут причинить тебе больше всего боли.

— Джеки, не надо, — заявила Мередит. — Это не твоя вина.

— Нет, — сказала Вэл немного дико. — Это моя вина. Я сама напросилась на это.

— Это не то, что она имела в виду, — возразила Джеки. — Это не то, что мы обе имели в виду. Мы действительно волновались!

Мередит взяла Джеки за руку и сжала ее. Обращаясь к Вэл, она спросила:

— Что с тобой не так? В последнее время ты ведешь себя очень странно. Если бы мы знали, что ты такая…

«Вы бы никогда не позволили мне переехать?» Вэл мысленно закончила слова Мередит, в ней поднялась горечь, которая покрыла ее горло, как цианид.

«Но ты меня не знаешь, — хотела сказать она. — Ты не знаешь, какая я».

Может быть, я всегда такая.

Может быть, это то, кто я есть.

Проглотив слова обратно вместе со слюной, хлынувшей в рот, Вэл взяла из раковины стакан воды и отвернулась, чтобы выпить. Она гордилась собой. Ее рука не дрожала, хотя слезы начали капать из глаз.

— Я сейчас пойду в свою комнату, — проговорила она едва сдерживаясь. — Пожалуйста, дайте знать, если найдете мой ключ.

Она чувствовала, как ее соседки пристально смотрят на нее, когда закрывала дверь своей спальни.

Вэл поставила воду возле своего матраса и сбросила одежду, избегая своего отражения в зеркале. Она переоделась в пижаму и рухнула на постель, пожалев об этом, как только ее больное тело запротестовало. Уставившись на свои пустые, облупленные стены, она услышала, как Джеки и Мередит разговаривают тихими, обеспокоенными голосами. Гул, то усиливающийся, то затихающий. Слова не разобрать, но она знала, что они говорили о ней.

Она закрыла глаза, позволяя всему исчезнуть, кроме снов. В глубинах ее сознания, как водоросли, запутались воспоминания, наполовину забытые. Всякий раз, когда она теряла бдительность, они всплывали на поверхность, врываясь в нее, как акула, почуявшая кровь. Вэл чувствовала запах сандалового дерева и роз. Ей показалось, что она даже слышит его смех.

Мат.

Глава 10

Бриллиант

Вэл пошевелилась, просыпаясь, запах роз казался лишь угасающим воспоминанием, которое отступило, как прилив. Ее губа запульсировала, и она прикоснулась к ней, все еще в полусне, нахмурившись. Что…

И тут она вспомнила.

Она всегда так делала.

Распахнув глаза, зеленые и налитые кровью, Вэл судорожно вдохнула, дико осматривая свою комнату, вглядываясь в тени. Она была в постели. В безопасности в постели. На полу валялось ее скомканное пальто. На столе стоял ноутбук и коллекция грязных чашек и тарелок. Справа — стопки книг и дневников.

«В безопасности, — прошептала она себе. — Ты в безопасности».

Ничего не казалось неуместным, кроме обычного беспорядка. И все же — и все же…

Она могла бы поклясться, что была не одна. Ее кожу покалывало, она улавливала лишь наполовину осознанные ощущения, хотя и не замерзла. Странно испытывать холод, завернувшись в халат и одеяло. Вэл потерла руки и вздрогнула от прикосновения ткани к чувствительной коже. Когда она облизнула губы, то почувствовала медный привкус собственной крови.

Старые пенни. Этот вкус заставил ее вспомнить другое время, другую комнату…

Вэл поднялась с матраса, дергаясь, как будто могла стряхнуть с себя воспоминания, как грязную воду. В квартире стояла тишина. Хотя внимательно прислушивалась, Вэл не слышала ни звука. Мередит и Джеки, должно быть, ушли. Хорошо, она не хотела встречаться с ними лицом к лицу.

Раковина была заполнена посудой от завтрака, а на карточном столике лежал ключ от ее комнаты вместе с краткой запиской. «Нашла это у тебя на полке в холодильнике, — говорилось в ней. — Поговорим позже».

Поговорим позже! Кем Мередит себя возомнила? Это было похоже на то, что написала бы ее мать. Обвинения, завернутые и перевязанные в вежливость.

«Не собираюсь я с тобой разговаривать», — раздраженно подумала Вэл, хватая ключ. Она оставила записку. Ее собственное обвинение. — «Значит, я его не потеряла. Только положила не в то место».

Слава богу. Вэл не хотела рассказывать о пропаже своим соседка и видеть, как они суетятся из-за смены замков. Они будут притворяться милыми, но и в этом тоже будут винить ее. Бедная, неблагополучная Вэл. Она сердито вздохнула.

Но в холодильнике? Серьёзно?

Теперь ее соседки подумают, она что не только сумасшедшая, а еще недееспособная. Вэл знала, что не засовывала ключ в холодильник. Она бы запомнила, как делала что-то подобное.

Но она это сделала, и это выглядело не очень хорошо в сочетании с вчерашним срывом. Если они не подумают, что она сумасшедшая, они определенно решат, что она психически неустойчива. Слишком много наркотиков — или, может быть, в ее случае, недостаточно. Она и раньше пробовала антидепрессанты, но они заставляли ее набирать вес и только усугубляли уныние. Вопреки совету своего психиатра, Вэл перестала их принимать и больше никогда к ним не возвращалась.

Может быть, стоит. Она уставилась на бутылку вина, которая стояла нетронутой на столике рядом с диваном, как еще одно обвинение. Она была почти совершенно пуста. «Я добавлю это в список».

Вэл проспала. Часы на духовке показывали, что сейчас гораздо позже, чем она думала. Пульсирующая головная боль свидетельствовала об обезвоживании. Ей казалось, что кто-то берет горячие иглы и неспешно втыкает их ей в лоб, чтобы медленно поджарить ее мозг.

«Когда все это закончится, я с кем-нибудь встречусь, — решила она. — Может быть, я даже обращусь к этому психиатру».

Она покачала головой, разогревая воду в микроволновке для чая. Кого она обманывала? Вэл никому не доверяла настолько, чтобы раскрывать свои секреты. Она пыталась раньше, по крупицам и обрывкам — никто, кому она пыталась довериться, не был готов справиться с ней. В большинстве дней она едва ли чувствовала себя способной справиться с собой. У нее оказалось больше багажа, чем в аэропорту.