Айдар Павлов - Время Полицая
Черепашка Гоша спал как убитый, спали все нормальные люди. От гнетущей тишины к двум часам ночи, Насте захотелось отложить "Божественную комедию" и куда-нибудь позвонить. Все равно куда – хоть послушать длинные гудки. Для этой цели ничего более подходящего, чем визитка Михаила Яновского, под рукой не нашлось.
-…Слушаю, – ответили в "Кобре".
Настя меньше всего ожидала, что в офисе снимут трубку.
В два часа ночи убийца отставного майора Павла Лажкова в вялом оцепенении сидел на директорском месте ТОО "Кобра", погруженный в воспоминания о тяжелом минувшем дне: гусарское "Грах-грах-грах", "мерзкий жирный боров" Кобры и так далее. Ему тоже не спалось, его взгляд лежал где-то между пистолетом ТТ и обрывком бумаги из блокнота, на который он наспех записал "адрес": восемь – семь.
И вот, снова позвонила эта воровка с Измайловского.
– Слушаю, – ответил Миша.
– Как? Вы все еще работаете? – спросила она.
– Опять вы?
– Опять я.
«251-74-36» – на новом аппарате, который Миша поставил вместо раздолбанного Полицаем, определился телефонный номер.
– Ну и что вы решили? – спросил он.
– Решила позвонить. Нет, мне, правда, интересно: вы круглосуточно делами занимаетесь?
– Как вам сказать…
– Вот уж не ожидала вас услышать.
– Почему?
– Ну, все спят.
– А…
– А вы что подумали?
– А я подумал о нашей общей радости.
Настя засмеялась:
– Ну-ну.
– Где, все-таки, деньги, Настя?
– Все-таки, у меня.
– А почему они, все-таки, у вас?
– Во-первых, слишком много почему, Миша, а во-вторых, у меня есть деловое предложение. Вы же деловой человек?
– Ну-ну, – передразнил Миша, улыбнувшись.
– Предлагаю сначала найти общий язык, подружиться, а потом уже решать финансовые проблемы. Я понимаю, обидно прошляпить пятнадцать тысяч, не выходя из машины, – но поймите и вы меня: чтобы выбросить такие деньги из дома, я должна хотя бы на что-то рассчитывать взамен.
– На что?
– Вы согласились бы стать моим другом?
– Разумеется, – искренне ответил Миша. – Только и всего?
– Думаете, хорошая дружба не стоит пятнадцати тысяч?
"Не такая уж она дурочка", – понял Миня.
– Настоящая дружба стоит больше, – ответил он.
– Не такой уж вы дегенерат, каким хотите казаться, – похвалила Настя. – Если не будете вопить: "Где деньги! Где деньги! – думаю, мы найдем общий язык.
– Проблема в том, что вы мне очень понравились, Настя, – признался Миша.
– Проблема? Я всем мужикам нравлюсь, никто не делает из этого проблемы.
Миша тяжко вздохнул.
Потолок не осыпается?
– Что?
– Ну, вы так вздыхаете, а потом смотрите в потолок, – я же помню.
– Неужели?
– Много я про вас успела узнать? Что еще про себя расскажете? Друзья у вас есть?
Миша пожал плечами:
– Скорее нет, чем да.
– Любимая девушка?
– Скорее нет.
– А вообще что-нибудь есть, кроме денег?
– Скорее нет, чем да, – продолжал Миня.
– И всё?
– Еще у меня появилась ты.
– Нормально! Ну и тип! Хочешь, поговорим о духовном?
– Ну, давай, поговорим, – пресно ответил Миша.
– Любишь Данте Алигьери?
– Мне уже все равно.
– Слушай, я тебе почитаю. – На проводе зашуршали страницы. Настя листала книгу.
– А о чем-нибудь другом нельзя?
– Ты что, ненавидишь Данте Алигьери?
– Ox… – Миша размял шею и переложил трубку с правого уха на левое: – Читай, если тебе так хочется.
– Конечно, хочется! Не буду же я сама себе читать Данте Алигьери, – проворчала Настя. – Ты друг – ты и поможешь разделить это горе.
– На фига ты вообще связалась с Данте Алигьери?
– Зарубежная литература, что я могу сделать, скоро экзамен. Нас заставляют все это читать.
– Ну, читай, читай, – благодушно разрешил Миша.
– Короче, что тебе лучше: о предателях или о насильниках над ближними? Ну, это про всяких убийц, диктаторов, разбойников. Интересно? Они у нас на седьмом круге в первом поясе… А предатели друзей – сейчас посмотрим… Пре-да-те-ли, ау-у! Что-то не вижу… Где-то здесь. Алло! Миша! Что ты там бормочешь?
Ответа не последовало.
– Миша! – позвала Настя после паузы. – Ты там живой? Тебе не интересно?
– Как сказать…
– Погоди, вот нашла: предатели друзей и сотрапезников… Предатели благодетелей… Еб! – извини, кошмар какой-то – они в самом низу…
– Что? – процедил Миша.
Он понял, что за полминуты выделил столько пота, сколько за полчаса в спортзале. Мише становилось жуть как дурно от Данте Алигьери и героев того времени: предателей, убийц, чревоугодников… Он смог лишь отпустить галстук, душивший его, точно змея, но не мог остановить печальной повести о предателях, с которыми, видимо, имел что-то общее. Иначе, с какой милости его так колбасило? Язык отнялся. Ноги не шли. Руки цеплялись за огрызки подлокотников. Он сидел, прижимая трубку плечом, и слушал, слушал…
Прочитав другу все, что можно было прочитать о предателях, Настя поинтересовалась, не спит ли он?
– Нет, – ответил Миша
– Ну, если тебе совсем тошно от Данте Алигьери, я могу закончить.
– Пора бы, – согласился он с облегчением.
– Дальше тут ужас что твориться. – Без малейшей надежды в голосе сообщила Настя: – Девятый круг – четвертый пояс… Последний, четвертый. Ниже только Люцифер, ну, самый страшный упырь… Мы же с тобой не предавали Иисуса Христа… Предательство пророков разных, цезарей, нет, это не про нас, проехали. Кажется, разобрались, – подвела черту Настя. – В аду девять кругов, в каждом – свои пояса… Очень удобно. Хочешь, заезжай на восьмой круг, хочешь – на четвертый…
– А хочешь, я заеду к тебе? – неожиданно предложил Миша.
– Ой, нет-нет, – залепетала Настя. – Только не это!
– Мы друзья или нет?
– Пока не знаю.
– Вот и выясним. Я закажу столик в ресторане, а ты начинай потихоньку одеваться.
– Прямо сейчас?! – воскликнула Настя.
– Все равно, мы сегодня не заснем. Хотя бы красиво проведем время.
– Ты больной? Никуда я с тобой не пойду. Среди ночи!
– Спорим, что пойдешь?
– Еще слово об этом – я вешаю трубку, ясно?
– Давай, попробуем.
– Что попробуем?
– Повесить трубку.
– Ах, так?!
Гордая Настя со злость швырнула трубку на аппарат и надулась. Она была уверена, что с бородой покончено. Однако через полминуты телефон зазвонил.
– Алло? – Настя сняла трубку.
– Друзья так не поступают, – на проводе был тот же Миша.
Настя заорала и от ужаса выдернула телефонный шнур из розетки.
«Какой кошмар! Он узнал мой номер!» – поняла она. Вычислить адрес по номеру телефона можно за две-три минуты. Настя почувствовала, что через двадцать-тридцать минут этот Миня припрется сюда и…
Что случится дальше, страшно было подумать. Тормозить нельзя.
Она закинула бумажник Мини Яновского в сумку Вадика Романова, запрыгнула в сапоги, накинула куртку и вышла в прихожую. Чтобы не цокать каблуками, Настя поднялась на носки и бесшумно поковыляла по темному коридорчику.
Было темно. Настя буквально напоролась на отца.
– А!! …О, Господи, как я перепугалась!
Отец расположился по центру входной двери, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, не давая дочери в очередной раз исчезнуть в неизвестном направлении. Настя поняла, что из дома ей не уйти. По крайней мере, нормальным путем.
– Куда, если не секрет? – спросил Олег Михалыч, включив в прихожей свет.
– Пойду, погуляю. – Настя зажмурилась.
Слева, словно тень, обозначилась фигура матери. Предки были одеты. Опасаясь очередного исчезновения, они вообще не ложились спать.
– Куда она опять? – чуть не плача, простонала Маргарита Серафимовна, с надеждой посмотрев на мужа.
– Идет гулять, – объяснил тот. – С мешком ворованных денег, в три часа ночи, – до первой гоп-компании.
– Это не ворованные деньги, – возразила Настя. – Я еду в Таллинн к своему молодому человеку, это наши деньги. Ты меня не пропустишь?
– Только через мой труп. – Отец непоколебимо стоять в оцеплении.
На слове "труп" мать заплакала.
– Настя, что с тобой происходит? – ударяя кулаком в грудь, спросила она. – Я же чувствую; с тобой что-то происходит!
– В Таллинн! – воскликнул отец. – Этого только не хватало!
– Ладно. – Настя развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала к своей комнате.
– Насколько я понимаю, разговора у нас не получится? – бросил ей вдогонку Олег Михалыч.
– Обломись, – ответила дочь, хлопнув дверью.
Она уже знала, что сделает дальше. Распахнув окно, Настя выглянула на улицу.
Измайловский проспект. Гирлянды желтых фонарей. Исполком по ту сторону магистрали. И мелкий дождь.
По пустой дороге пронеслась Волга с шашками на крыше.
