Том Вуд - Киллер
Водитель посмотрел на Виктора, но тот ничего не сказал. Так же были отвергнуты еще два бара. Четвертый находился на тихой улице, перекрестков поблизости не было.
– Этот лучше? – спросил водитель.
Виктор достал бумажник.
В баре он взял водку и попросил у смущенного бармена клейкую ленту. В туалете он прикрепил этой лентой нож острием вверх к коже в нижней части спины. Рубашку в брюки он заправил только спереди. Он предпочитал чувствовать себя вооруженным. Теперь он, по крайней мере, может захватить несколько врагов с собой в могилу.
Он воспользовался таксофоном бара. Ответ пришел всего после нескольких гудков.
– Вы в аэропорту де Голля? – был первый вопрос женщины.
– Я в городе.
– Записывайте, – сказала женщина. – Я жду вас здесь.
– Нет, это вы приходите ко мне, – сказал Виктор и назвал ей адрес бара. – Если через тридцать минут вас здесь не будет, вы застанете только пустой стакан.
– Секундочку, так дела не делаются. Приходите вы ко мне.
– Или мы играем по моим правилам, или я улетаю первым же рейсом. Решайте.
– Ладно.
– Наденьте что-нибудь красное.
Виктор дал отбой.
Бар был полупуст, у стойки сидели лишь несколько серьезных выпивох, которые, похоже, проводили здесь уйму времени. Виктор понимал, что в нем видят чужака, но это не имело значения, поскольку никто из них не собирался прерывать свое занятие, чтобы сообщить о Викторе властям. Большинство из них слишком заняты заливанием своих мозгов, чтобы даже запомнить его.
Виктор заплатил за выпивку и вышел на холод. Он посмотрел вдоль улицы в обе стороны. Налево дорога вела в промышленный пригород, а направо – к перекрестку скоростных магистралей. Вывесок метро не было видно, а пешком женщина вряд ли придет. В отдалении были слышны сирены, но казалось, что дождь шумит сильнее. Виктор перешел дорогу и нашел закоулок, из которого мог видеть вход в бар. В ситуациях вроде этой он обычно вытащил бы пистолет, передернул затвор и снял пистолет с предохранителя, а потом сунул бы его за пояс слева от пряжки, чтобы можно было быстро выхватить его. Но пистолета у него не было, был только нож. Он мало поможет, если придет группа киллеров, но все же это лучше чем ничего.
Виктор нашел кое-какое укрытие от ветра и непрекращающегося ливня, но дождь все же доставал его, а холод пощипывал кожу. Это его не заботило. Он чувствовал себя прекрасно.
Замерзший, промокший, но пока еще живой.
К моменту, когда у бара остановилось белое такси и из него вышла рослая женщина, Виктор простоял ровно двадцать минут, выкурив за это время одну сигарету. На женщине было серое пальто по щиколотку, из-под шерстяной шляпы свешивался хвост темных волос, шея была обмотана бордовым шарфом.
Она.
Женщина приостановилась, чтобы поправить одежду, и вошла в бар. Виктора удивило, что такси высадило ее точно у входа в бар, а еще больше – то, что она вошла в бар, не осмотревшись для проверки обстановки. Либо она представления не имела о том, что происходит, либо играла роль человека, не имеющего представления об этом.
Признаков команды убийц на улице не наблюдалось, дорога была пуста, звуки машин доносились лишь издалека. По улице шел человек с доберманом, но его Виктор сбросил со счетов. Человек был слишком толстым и очень старался удерживать пса. Убийцы не стали бы использовать собаку, даже для того, чтобы отвлечь внимание.
Виктор быстро покинул свое укрытие стремительной походкой человека, идущего напрямую и не желающего сворачивать со своего пути, его голова была опущена, воротник поднят. Переходя улицу, он погладил добермана. На другой стороне он встал справа от входа в бар, прислонившись спиной к стене. Руки он, несмотря на холод, держал перед собой. Он зажег сигарету и не спеша курил, наблюдая за дорогой.
Дверь открылась минут через пять. Женщина вышла в ночь. Прежде чем она успела понять, что происходит, Виктор ухватил ее за локоть.
– Пошли.
Он почувствовал, как у нее перехватило дыхание, но она не сопротивлялась. Он повел ее по улице на запад и повернул в первый же проход между домами. Здесь он прижал ее к стене и стал обыскивать. Она сделала глубокий вдох.
– У меня нет оружия.
Чтобы убедиться, что она безоружна, хватило нескольких секунд. Он искал у нее пистолет в расчете, что тот пригодится ему самому. Краем глаза он видел, что женщина смотрит на него, но сам следил за обстановкой.
Виктор вел женщину к концу улицы в сторону промышленной зоны. Дороги были широкими и свободными, вдоль тротуаров тянулись заборы, за которыми располагались заводы. В каких-то зданиях свет горел, в других нет. Появился автомобиль, едущий по направлению к ним. Виктор завел руку за спину. Если бы на расстоянии в десяток метров между ними ему показалось, что машина собирается остановиться, он перерезал бы женщине горло и толкнул бы ее на дорогу перед машиной, а сам бросился бы бежать. Дальше по улице он нашел бы укрытие, напал из него на последнего из преследователей, вонзил ему в спину нож, перехватил пистолет и перестрелял бы остальных или погиб, ведя огонь.
Машина не остановилась.
– Куда вы меня ведете? – спросила женщина.
Виктор не ответил, но она получила ответ через пять минут, когда они сделали круг по пустынным улицам. Бар находился чуть дальше по улице.
– Почему мы возвращаемся?
Виктор ввел ее в бар, заказал им обоим выпивку и выбрал самый дальний от входной двери столик вблизи входа в туалеты. Еще раньше он заметил на другой стороне дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен». Где-то там должен был быть выход на другую улицу, которым они могли бы воспользоваться при необходимости.
Виктора еще раньше удивило, что посредником оказалась женщина, и это снова удивило его, когда он ее увидел. Она была моложе, чем он мог подумать, – ей лет тридцать или даже двадцать восемь. Это значило, что она хорошо делала свою работу, или, что ее использовали, чтобы сбить его с толку. Но он не выказал своего удивления.
Женщина промокла не меньше его, и ей это явно не нравилось. Значит, она не оперативный работник. У нее было узкое лицо и темные глаза. Она сидела, охватив пальцами стакан, и почти не смотрела на Виктора.
– Я никого не привела.
Виктор почти верил ей. Его природная подозрительность мало вязалась с сидящей перед ним женщиной. Она была слишком молодой, слишком напуганной и недостаточно умной, чтобы подставлять его. Возможно, она участвовала в каком-то деле, недоступном ее пониманию, и очень нуждалась в его помощи. Он не намеревался помогать ей, если это не поможет ему самому. Но возможно, что он ошибался. Как бы то ни было, ее шансы остаться в живых не выглядели хорошими. Виктор положил руки на стол.
– Почему вы вызвали меня в Париж?
– Кое-кто пытается убить нас обоих.
Был соблазн проявить сарказм, но Виктор сдержался.
– Из-за событий в понедельник?
Она покачала головой.
– Парижские дела – это не то, что вы себе представляете. – Она оглядела бар. – Нам лучше говорить не здесь.
Она слишком нервничала, не могла усидеть спокойно и постоянно поглядывала на дверь, привлекая излишнее внимание.
– Согласен. Так где?
– У меня есть квартира в восточной части города. Она безопасна.
Виктор скептически поднял бровь.
– Я живу там со вчерашнего дня, – объяснила женщина. – Никто не знает, что я там, иначе я бы уже была убита.
Это был веский довод. Виктор допил свой стакан.
– Везите меня туда.
01:35 СЕТ
– Вот мы и прибыли.
Женщина взглянула на Виктора, прежде чем повернуть ключ и открыть дверь. Она не могла знать этого, но от ее следующего действия зависело, убьет он ее тут же или нет. Женщина вошла в квартиру. Если бы она словом или жестом пригласила Виктора войти первым, он бы тут же перерезал ей горло, уверенный, что там ловушка. Но она этого не сделала, и пока осталась живой.
Дом был безликим семиэтажным зданием довоенной постройки и нуждался в ремонте. Возможно, когда-то он выглядел хорошо, но эти времена давно прошли. В почти пустой квартире были лишь самые необходимые и простейшие мебель и оборудование, отделка тоже самая простая. Типичная дешевая съемная городская квартира. Женщина включила свет и прошла на середину комнаты.
Виктор выключил свет и запер за собой дверь. Женщина повернулась к нему. В полумраке он увидел испуг на ее лице – она неверно поняла его действия. Не обращая внимания, Виктор прошел к столу, стоящему у стены, и включил настольную лампу, повернув ее так, чтобы она не отбрасывала их тени на оконные занавески.
Он постоял спиной к женщине чуть дольше, чем было нужно, предоставляя ей вроде бы хорошую возможность попытаться что-то сделать. Он вслушивался в ее движения, которые могли бы значить, что она выходит. Но она ничего не делала. Виктор повернулся к ней лицом.
– Меня зовут Ребекка, – сказала женщина.
