21 день - Анн-Кристин Гелдер
Я набираюсь смелости, чтобы обернуться. Но, прежде чем делаю это, чувствую что-то между лопатками.
Нож в спину. Боль яркая, как лампа накаливания. Ранение смертельно.
Из моего горла вырывается вопль, когда я разворачиваюсь и бью вслепую. Кулак ударяется о подбородок… Стефана, одного из моих коллег по работе.
Так это он хотел на меня напасть? Значит, я опередила?..
Хватаю из комода садовую лопату и принимаю угрожающую стойку, но в следующий момент пальцы Стефана сжимают мое запястье.
— Лу! — кричит он мне, без усилий удерживая меня. — Ты чего?
Только теперь я понимаю, что у него нет ножа в руке, да и по виду ясно — он меня точно не прикончить сюда шел. Напротив, он глядит на меня со смесью раздраженности и беспокойства. Из нас двоих я сейчас явно опаснее.
— Прости, — смущенно бормочу я.
Стефан опускает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, явно пытаясь оценить, не нападу ли я на него снова. Наконец он отпускает мою руку, но для меня все еще выглядит подозрительным.
— Что это с тобой? — спрашивает он, осторожно ощупывая подбородок. — Ты стала профессиональным боксером? Откуда у тебя такой удар?
Я молча смотрю на него, пытаясь игнорировать адреналин, бурлящий в моих венах. Я слишком остро отреагировала. Слишком остро.
— В холодильнике кончилось пиво, а ты все не спускалась, вот я и подумал, вдруг у тебя кладовая или что-то такое… — оправдывается он, но ни одно из его слов в голове не укладывается.
— Вечеринка окончена, — бесцветным голосом говорю я. — Лучше уйди.
— Но мы ведь только… — возражает он, но я перебиваю его:
— Вечеринка окончена.
Иду по коридору и рывком открываю дверь в гостиную. Я не могу больше терпеть этих людей в моем доме. Ни секундой дольше.
— Вечеринка окончена! — кричу я изо всех сил.
Результат впечатляет. Внезапно наступает гробовая тишина, все взгляды прикованы ко мне. А я оглядываю их. Кто из них присылает мне эти чертовы электронные письма?
Кто из них ждет хорошего шанса ударить в спину?
— Уходите, — выдавливаю дрожащим голосом. — Сейчас. Все.
— Лу, — говорит Карстен своим привычным тоном гуманиста, которым регулярно обводил меня вокруг пальца. — Давай лучше…
— Убирайся! — Я машу в его сторону лопатой. Кажется, нервный срыв близко. — Вы все, вон из моего дома. Уходите! Ну, живо!
Внезапно гости оживают. Ловлю на себе непонимающие взгляды, но никто больше не осмеливается со мной заговорить, и даже разговоры между собой прекратились. Они покидают мой дом в ледяном молчании, явно смущенные и напуганные.
Напряженно наблюдаю, как они уходят, и вздыхаю с облегчением, когда за последним закрылась дверь калитки. Несколько секунд стою в коридоре с закрытыми глазами и только потом понимаю, что только что сделала.
Я позволила своим инстинктам руководить моими действиями, а мозги выбросила на ветер. Снова.
Внезапно чувствую слабость. Медленно сползаю по стене, пока не сажусь, свернувшись калачиком, на пол. Что ж, теперь все мои приятели точно думают обо мне как о ненормальной, и мне не в чем их винить. Что произошло, если посмотреть на все их глазами? Сперва я приглашаю немаленькую компанию потусоваться на вечеринке, к которой совершенно не подготовилась, потом бью коллегу, потом, визжа как резаная свинья, всех выставляю из дому. Так себя нормальные люди не ведут.
Тем не менее какая-то часть меня счастлива быть одной, хотя это именно то, чего я боялась. Ведь есть вероятность, что чокнутый отправитель писем вернется навестить меня тет-а-тет.
Только через несколько минут я обретаю достаточно самообладания, чтобы оценить ситуацию сколько-нибудь объективно. До того как нагрянула Таня, я вообще-то хотела податься в бега. Комната в пансионе все ещё забронирована, и мне, как никогда, нужна удаленность от дома.
С решимостью встаю, чтобы убрать стаканы и бутылки в гостиной. Я так напряжена, что каждое движение отдается болью в спине. Сама мысль о том, что кто-то из гостей остался незамеченным, спрятался и только и ждет, чтобы найти меня и наброситься, невыносима.
Когда с беспорядком худо-бедно покончено, начинаю искать Моцарта. Напрасно. Если раньше он обижался из-за моей невнимательности, то сейчас, наверное, в страхе дал деру от такого дикого скопления людей. Проверяю, чист ли лоток, убеждаюсь, что у него достаточно еды и воды на следующие несколько дней, кладу лопату в сумку и ухожу.
Когда я закрываю за собой дверь, страх, сделавшийся моим постоянным спутником с момента первого письма, ослабляет хватку. Да, это верное решение — временно повернуться спиной к своему дому.
Хотя до гаража всего несколько метров, я вздрагиваю от каждого шороха и нервно сдавливаю пальцами перцовый баллончик в кармане. Сажусь в машину, блокирую все двери, кладу руки на руль и закрываю глаза. Все в порядке. Я буду держать дистанцию между собой и этим сумасшедшим.
Двигатель с гулом оживает, я качу к пансиону.
Чувствую себя лучше с каждым преодоленным километром, и уже через двадцать минут, когда я паркуюсь на небольшой стоянке перед уютным домиком, мое решение ощущается как личный триумф. Как будто я перехитрила его. Как будто выпала из его дьявольского плана. Несмотря на угрозу, я была достаточно сильна, чтобы перестать быть безропотной жертвой и натыкать ему палок в колеса.
Регистрируюсь, уточняю, что мне не придется платить по счету, покуда я не съеду, беру старомодный большой ключ от комнаты и следую за хозяйкой на два этажа вверх, где она сначала указывает на дверь, а затем с улыбкой прощается.
После распаковки у меня остается достаточно энергии, чтобы перекусить и принять душ, затем я падаю на кровать, совершенно обессиленная, и засыпаю мертвым сном.
11
В ту ночь я спала удивительно хорошо. Похоже, удаленность от моего привычного окружения сыграла немалую роль. В пансионе впервые за долгое время у меня появилось ощущение, что я могу спокойно думать, не чувствуя угрозы или преследования.
Незнакомец может свободно передвигаться по моему дому. Он знает, где находится мой блок предохранителей, пароль от моего ноутбука и почтового ящика, данные доступа к моему онлайн-банкингу и даже PIN-код к мобильному телефону. Он мог убить меня уже раз десять… и почему-то не сделал этого. Что наводит на мысль, что мне ничего особо не угрожает — хотя бы пока!
Возможно, куда лучшим решением было бы как-то выстоять и вытерпеть нападки на меня? Задурить его, притвориться, что я сдалась, и дать деру незадолго до нулевого дня, ведь именно тогда петля затягивается?
Просто… что,
