Стивен Кинг - Возрождение
Он кивнул.
— Как человек, кому довелось понести… утрату… могу с этим согласиться. Но есть кое-что, о чем ты, готов спорить, и сам в глубине души знаешь. Эта боль у тебя в мозгах, а уж они перекладывают ответственность на ногу. Мозги в этом смысле очень изобретательны.
Он сунул пузырек в карман (на что я смотрел с глубоким сожалением) и наклонился вперед, глядя мне прямо в глаза.
— Я думаю, что смогу помочь тебе с помощью электротерапии. Гарантий нет, и лечение может дать лишь временный эффект, но я верю, что могу подарить тебе то, что в спорте называется вторым дыханием.
— Как вы вылечили Конни, когда ему прилетело лыжной палкой, да?
Похоже, мои слова его удивили.
— Ты помнишь, надо же.
— Конечно! Как я мог забыть?
А еще я помнил, как Кон отказался идти со мной к преподобному Джейкобсу после Ужасной проповеди. Не совсем как в той истории, где апостол Петр отрекся от Иисуса, но из той же оперы.
— Сомнительное излечение, Джейми. Скорее, то был эффект плацебо. Я же предлагаю тебе настоящее лекарство. То, которое — по крайней мере, я на это надеюсь — закоротит болезненный процесс ломки.
— Ну это вы сейчас так говорите.
— Ты судишь меня по ярмарочному образу. Но это всего лишь образ, Джейми. Когда я не ношу этот сценический костюм и не зарабатываю себе на хлеб, то стараюсь говорить правду. Черт возьми, даже со сцены я чаще всего говорю правду. Этот снимок действительно будет поражать друзей мисс Кэти Морс.
— Ага, — сказал я. — Пару лет или около того.
— Перестань увиливать и ответь на мой вопрос. Ты хочешь выздороветь?
Мне на ум пришел постскриптум записки, оставленной Келли ван Дорном у меня под дверью. «Если ты не завяжешь — через год будешь в тюрьме», — написал он. Это если повезет.
— Я пытался завязать три года назад. — Почти правда, хотя в то время я участвовал в программе «Замещающая терапия марихуаной». — Все делал как надо, прошел через почесуху, приливы и спонтанный понос. Нога болела так, что я едва мог ходить. Там что-то с нервами.
— Думаю, с этим я тоже справлюсь.
— Вы что, какой-то чудо-целитель? Вы хотите, чтобы я в это поверил?
Он сидел на ковре рядом с кроватью и теперь поднялся.
— На сегодня хватит. Тебе нужно поспать. Впереди еще долгая дорога к выздоровлению.
— Так дайте что-нибудь, что мне поможет.
Он сделал это без разговоров, и мне действительно полегчало. Да вот только недостаточно. К 1992 году моя настоящая помощь жила на кончике иглы. Нельзя было взять и избавиться от этого дерьма взмахом волшебной палочки.
По крайне мере, я так думал.
Большую часть недели я прожил в его «Баундере» на супе, бутербродах и мизерных дозах героина, которых как раз хватало, чтобы тряски становились терпимыми. Он принес мою гитару и сумку. В сумке должен был быть запасной шприц, но когда я заглянул в нее (во второй вечер, пока Джейкобс развлекал публику своими «Молниеносными портретами»), то ничего не нашел. Я умолял его вернуть шприц и дать мне столько героина, чтобы я смог ширнуться.
— Нет, — сказал он. — Если хочешь уколоться в вену…
— Я только под кожу!
Он взглянул на меня, словно говоря: «Да-да, конечно».
— Если ты этого хочешь, то ищи все необходимое сам. Сегодня, может, ты еще не в состоянии выйти, но завтра точно сможешь, и я уверен, что в таком месте тебе не придется долго искать. Только сюда не возвращайся.
— А когда состоится так называемое чудесное излечение?
— Когда ты достаточно окрепнешь, чтобы выдержать небольшой электрический заряд в лобную долю.
При мысли об этом я похолодел. Спустив ноги с его кровати (сам Чарльз спал на выдвижной раскладушке), я стал наблюдать, как он снимает костюм для выступлений, аккуратно вешает в шкаф и надевает простую белую пижаму, в какой мог бы разгуливать статист из фильма ужасов про сумасшедший дом. Иногда мне казалось, что именно там ему и место — в сумасшедшем доме, и не потому, что он по сути дела стал ярмарочным фокусником. Иногда — особенно если Джейкобс заговаривал о целебных свойствах электричества — в его глазах зажигался нездоровый огонь. Примерно с таким же взглядом он когда-то читал проповедь, лишившую его работы в Харлоу.
— Чарли… — Так я его теперь называл. — Вы говорите о лечении электрошоком?
Он серьезно посмотрел на меня, застегивая свою дурдомовскую пижаму.
— Да и нет. Безусловно «нет» в общепринятом смысле, потому что я не собираюсь лечить тебя обычным электричеством. То, что я говорю на ярмарке, кажется невероятным, потому что этого жаждет публика. Они приходят сюда не за реальностью, Джейми; они приходят за фантазией. Но тайное электричество в самом деле существует, и способы его применения многообразны. Просто пока я не сумел открыть некоторые из них, в том числе тот, который интересует меня больше всего.
— Не хотите рассказать?
— Нет. Я дал несколько утомительных представлений и хочу спать. Надеюсь, утром ты все еще будешь здесь, но если нет — что ж, это твой выбор.
— В былые времена вы сказали бы, что никакого выбора нет — на все Божья воля.
— То был другой человек. Юноша с наивной верой. Ну что, спокойной ночи?
Я пожелал ему того же и лег на кровать, которую он мне уступил. Пусть Чарли перестал быть священником, но он во многом остался добрым самаритянином. Я не был наг, как тот человек, наткнувшийся на грабителей по пути в Иерихон, но героин ограбил меня, отняв так много. Джейкобс накормил меня, дал кров и достаточно наркоты, чтобы не дать мне рехнуться окончательно. Вопрос теперь состоял в том, дам ли я ему шанс полностью убить мой мозг. Или вообще убить меня, шибанув по голове своим «особым электричеством».
Раз пять, а может, и десять или всю дюжину, у меня возникало желание выйти в парк и таскаться по аллее, пока не найду то, что мне нужно. Эта потребность, словно бур, все глубже и глубже вгрызалась в мою голову. Понюшки героина ее не утоляли. Тут нужна была хорошая доза прямо в центральную нервную систему. Один раз я даже спустил ноги с кровати и потянулся за рубашкой, полный решимости встать и покончить с этим делом, но потом снова лег, дрожа, дергаясь и обливаясь потом.
Наконец я начал задремывать. Погружаясь в сон, я думал: «Завтра. Я уйду завтра». Но я остался. И на пятое утро — кажется, на пятое — Джейкобс сел за руль своего «Баундера», повернул ключ зажигания и сказал: «Давай прокатимся».
Выбора у меня не было — разве что открыть дверь и выпрыгнуть, потому что мы уже ехали.
6
ЛЕЧЕНИЕ ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ. НОЧНАЯ ЭКСКУРСИЯ. РАЗОЗЛЕННЫЙ ОКЛАХОМЕЦ. БИЛЕТ НА «ГОРНЫЙ ЭКСПРЕСС».
Мастерская Джейкобса находилась в западной части Талсы. Не знаю, как этот район выглядит сейчас, но в 1992 году там была промышленная зона, где большинство предприятий, судя по виду, пришло в упадок или уже умерло. Он припарковался у полупустого торгового центра на Олимпия-авеню, напротив вывески «Автомастерская Уилсона».
— Агент сказал, что помещение давно пустует, — объяснил Джейкобс. Он стоял передо мной в линялых джинсах и голубой тенниске, волосы — чистые, аккуратно причесанные, глаза сияют от возбуждения. От одного его вида мне становилось не по себе. — Пришлось заключить договор на год, но все равно аренда обошлась мне дешевле грязи. Пошли.
— Вы бы сняли вывеску и повесили свою, — заметил я и изобразил ее очертания лишь слегка дрожащими руками. – «Молниеносные портреты. Ч. Д. Джейкобс, правообладатель». Смотрелось бы неплохо.
— Я не задержусь в Талсе надолго, — сказал он, — а портреты просто помогают мне прокормиться, пока я занимаюсь своими опытами. Я многого достиг с тех пор, как был пастором, но до конца еще далеко. Ты и представить себе не можешь, насколько. Входи, Джейми, входи.
Он отпер дверь и впустил меня в офис, где не было никакой мебели, хотя на грязном линолеуме виднелись следы от ножек стола. Настенный календарь был открыт на апреле 1989 года.
Крыша у гаража была из гофрированного металла, и я ожидал, что сентябрьское солнце накалило его, как духовку. Но внутри оказалось на удивление прохладно. Я услышал шорох кондиционеров. Джейкобс протянул руку к выключателям — недавно переделанным, судя по тому, как провода торчали из незакрытых щитками отверстий, — и загорелось с десяток ярких ламп. Если бы не заляпанный маслом пол и два прямоугольных отверстия на месте бывших подъемников, гараж можно было бы принять за операционную.
— Наверно, кондиционирование стоит диких денег, — сказал я. — Да еще со всеми этими лампами.
— Дешевле грязи. Кондиционеры я сконструировал сам. Они потребляют совсем мало тока, и большую его часть я произвожу сам. Мог бы и все потребности покрывать, но тогда сюда заявятся инспектора из энергетической компании Талсы проверить, не ворую ли я электричество. А лампы… Их можно потрогать рукой и не обжечься. Даже кожа не нагреется.
