Филипп Ле Руа - Последний Завет
Оказалось, они единственные, кто едет по городу. Несмотря на шипованную резину, машину опасно заносило. Уэйнтрауб был слишком взволнован, чтобы вести автомобиль по обледенелой дороге.
– Поосторожнее, а то во что-нибудь врежетесь, – предупредила она.
– Вы совершили оплошность, вас вышибут.
– Малланд – продажная тварь, купленная Уолдоном. Он тормозит следствие.
– Вы плохо делаете свою работу. Вы дразните подозреваемого у него в доме, обвиняете его, чтобы заставить реагировать. Вы оскорбляете начальника полиции у него в кабинете. Ваши действия обернутся против вас.
– Спасибо, я уже догадалась.
– Уолдона мы пока не трогаем, но Малланд нам нужен.
– Он – грандиозное ничтожество.
– Я знаю ваше мнение о Малланде. Слушайте, мне звонил Максвелл. ЦРУ только что в Маниле арестовало гуру синтоистской секты. Тетсуо Манга Дзо пока еще не признался, но его вовсю дожимают. А мы пока будем разрабатывать след, обнаруженный Лавом. Бывшие подопытные Гровена и Флетчера. Они бродят по улицам, пытаясь найти укрытие от чудовищного мороза. Один из них мог убить докторов. Я рассчитываю на людей Скотта Малланда, чтобы прочесать местность.
– Дело куда сложней. Искать надо выше. Обвинить бомжей слишком легко. Лав подсунул вам эту версию, чтобы поскорее вернуться к себе. Я настаиваю, чтобы вы позволили мне допросить О'Брайена.
– Вы уже получили неделю отпуска. В последние дни на вас свалилось немало испытаний. Вы доведены до крайности.
– Об этом и речи быть не может!..
– Успокойтесь, Нутак! Это приказ. Либо вы идете в отпуск, либо на биржу труда.
– Черт побери, это несправедливо! Это мое расследование.
– ФБР существует не для того, чтобы служить вашим личным интересам…
Машину резко бросило на тротуар. Уэйнтрауб попытался, вывернув руль и воспользовавшись ручным тормозом, вернуть ее на мостовую. Четыре шипованные шины вцепились в лед, машина столкнулась с препятствием и остановилась.
Два кулака в рваных шерстяных перчатках замолотили по капоту. Уэйнтрауб вылез из машины, ухватившись за дверцу. За десять секунд в кабине стало чудовищно холодно. Пешеход был завернут в коричневую оберточную бумагу. Уэйнтрауб подошел к нему, чтобы узнать, не ранен ли он. И прежде чем Кейт решила присоединиться к нему, ее начальник взлетел в воздух, пролетел над радиатором и метров сто скользил по мостовой, как пингвин. А пострадавший пешеход вскочил в машину, сел за руль и рванул с места, задев федерального агента Уэйнтрауба, который размахивал руками на пустом перекрестке.
– Стоять! – закричала Кейт, выхватывая пистолет.
Существо в оберточной бумаге продолжало вести машину, не обращая на нее внимания. Нутак повторила приказ. Безрезультатно. Кейт выстрелила. Один раз. Второй. Шестой. И она попала: взорвался череп, лопнуло стекло. Стеклянные осколки, ошметки плоти и кровь полетели по ветру. Заглохшая машина продолжала катиться и наткнулась на пожарную колонку, превратившуюся в ледяную хижину. Прижатая подушкой безопасности, Кейт с измученным видом подняла глаза на подбегающего Уэйнтрауба. Да, он прав. Ей просто необходим отпуск.
31
«Ниссан», не так давно принадлежавший Татьяне Мендес, катил по Аляска-хайвей к Ванкуверу. Сидящая за рулем Кейт с легким сердцем превышала дозволенную скорость. Рядом с ней, скрючившись в три погибели, спал Брэд: ноги на бардачке, спинка сиденья опущена. Из автомагнитолы доносилось:
Meat is murder.[9]
Никогда Кейт не слушала столько поп-рока. Они проехали две тысячи миль за два дня и две ночи в ритме «Смэшинг Пампкинз», «Суперграсс», «Сьюд», «Стоун Роузес», «Сайлянсерз», «Стереофоникс», «Скенк Ананси», «Сиу анд Банши», «Симпл Майндз», «Стрейнглерз», «Стайлтскин»… Перед самым отъездом Брэд в спешке сунул руку в свою фонотеку, расположенную в алфавитном порядке. По случайности рука его попала на букву «С».
Отпуск Кейт измерялся в километрах. Надо рулить, надо мчаться по дороге, иначе это никакой не отпуск. Напечатав отчет об обстоятельствах смерти Вика Рассела, безработного раздельщика туш, который имел неосторожность доверить свое тело докторам Гровену и Флетчеру, перед тем как оказаться на пути Дерека Уэйнтрауба, она передала ключи от агентства шефу.
Застегнув молнию на чемодане, она позвонила Брэду и предложила ему совместное путешествие вдоль побережья на юг. Музыкант обладал тремя идеальными качествами: он был свободен, у него был покладистый характер, и он нравился эскимоске. Они взяли машину Татьяны («тойоту» Кейт после покушения так и не отыскали). Они пересекли границу Канады и пообедали в Уайтхорте на Юконе. Следующей ночью они передохнули часок в Досон-Крик в Британской Колумбии. Вечером в субботу они подъезжали к Ванкуверу.
Все эти мили, которые они проехали рядышком, не ускорили наступления их близости. Напротив, поцелуй Брэда, когда она лежала в ванне, был далек, а совместная поездка освежила их отношения. Разговаривали между собой они мало, в основном слушали музыку. Иногда новости. Из последнего сообщения они узнали про взрыв бомбы в переполненном покупателями торговом центре в Германии, о том, что террористы угрожают устроить взрывы в сети магазинов «Сирз» и «Икея», а также что один известный своей алчностью американский журналист совместно с не слишком умным израильтянином открыл тайные коды Библии, в соответствии с которыми конец света неминуем. Короче, ничего, что побуждало бы слушать дальше. Средства масс-медиа сейчас являются рупором вселенских выродков. По сравнению с ними даже голос Морриси и музыка Джонни Марра вызывают оптимизм.
Брэд, когда не спал, записывал фрагменты новых песен в школьной тетрадке, истершейся от долгого пребывания в заднем кармане брюк. Кейт вела машину и, глядя на ленту асфальта, думала о своей тяжелой профессии, о неудобстве принадлежности к двум культурам, о своей эмоциональной пустоте, о незавершенном расследовании, о том, что ее списали в архив.
За два последних дня Брэд открыл, что под слоем приобщения к американскому образу жизни Кейт таит резко выраженный вкус к снежному безмолвию, эскимосским маскам, к песням китов на просторах Тихого океана у острова Ванкувер, к водке «зубровка» у горящего камина. К одиноким, но вовсе не разнузданным удовольствиям. А Кейт поняла, что он был без ума от Татьяны, одержим воспоминаниями о ней, и с каждым днем в его памяти она становится все лучше и прекрасней. В его разговорах неотступно присутствовала красавица медсестра, ею были полны его сны. И сейчас Кейт куда больше знала о покойной и ее амурных похождениях, чем о своем спутнике.
– Ты когда-нибудь собираешься сделать остановку? – потягиваясь, осведомился он.
До сих пор он безропотно покорялся эскимоске.
– Надоело?
– Вовсе нет, но если ты собираешься так ехать до Сан-Диего, придется заняться нашей кобылкой. До сих пор было холодно, и можно было не бояться, что цилиндры обгорят, но с повышением температуры воздуха все может случиться.
Она обогнала грузовичок и продолжала увеличивать скорость, чтобы доказать ему, что их кобылка еще на многое способна.
– У меня в Ванкувере есть друзья, – заметил Брэд. – Мы могли бы остановиться на ночь у них. Мне хочется поспать в постели.
– Уже почти полночь. Мы их разбудим.
– Что ты. В субботу в это время они играют в «Бронко». А потом отправляются пожрать.
– Они что, из твоей группы?
– Да.
– А как же так вышло, что они выступают без тебя?
– Долго рассказывать.
– У нас времени навалом.
– Это все из-за женщины.
– Из-за Татьяны?
– И Линды. Прежде чем стать моей подружкой, она была на подпевках. А потом мы с ней стали петь дуэтом, и она приобрела вес в группе. Ну а потом я встретил Татьяну. И тут такое началось. Линда в ярости сорвалась в Ванкувер. Джон, гитарист, поехал за ней, чтобы уговорить ее вернуться. Ударник Уако последовал за Джоном, потому что он влюблен в него. Чтобы спасти группу «Муктук» от распада, было заключено соглашение. Зимой я сочиняю музыку и тексты песен, а остальные работают здесь вместе с Линдой, которая поет и играет на бас-гитаре. Летом группа перебирается на Аляску, но без нее. На Аляске я заменяю ее. Мы – единственная группа в мире, которая меняет вокалиста в зависимости от времени года и страны. В Штатах голос «Муктука» – это я. В Канаде – Линда.
– Вы с Линдой так и не помирились?
– Нет. Она классная девушка, только жутко ревнивая и злопамятная. И, похоже, ее вполне удовлетворяет совместная жизнь с моими музыкантами-педиками.
– Ты что, собираешься остановиться у своей бывшей невесты, которая терпеть тебя не может?
– Ну, это не только ее дом. Это еще и Джона и Уако.
– Ладно. Едем к ним. Это несколько оживит наше путешествие.
