Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката
Я с улыбкой кивнул в ответ.
– Он скончался задолго до того, как я мог по настоящему его узнать, но в доме имелось несколько книг о нем и я прочел их все по многу раз. Вероятно, именно поэтому я выбрал эту стезю.
– Наверняка нелегко знакомиться со своим отцом по книгам?
Я пожал плечами. Я не считал, что нам с Минтоном нужно общаться настолько близко, чтобы это обсуждать, особенно в свете того, что я собирался с ним сделать.
– Но видимо, такое все же случается, – сказал он.
– Н-да…
Он деловито хлопнул в ладони и стиснул их, жестом, который мог означать: «Итак, приступим».
– О'кей, мы собрались здесь, чтобы поговорить о Льюисе Рулете, не так ли?
– Его фамилия произносится на французский лад: «Ру-ле».
– Ру-ле. Понял. Давайте посмотрим; у меня тут есть для вас кое-что.
Он крутанулся на стуле спиной к столу, достал тонкую папку и, повернувшись обратно, протянул мне.
– Я хочу играть честно и в открытую. Здесь собраны для вас последние результаты следствия на данный момент. Я знаю, что не обязан предоставлять их вам до официального предъявления обвинения, но, черт возьми, хочу проявить гостеприимство.
Мой опыт показывал: когда прокуроры говорят вам, что играют с вами честно и честнее честного, надо держать ухо востро. Я пролистал досье, но особенно ни во что не вчитывался. То, что собрал для меня Левин, было по меньшей мере вчетверо толще. Меня не удивило, что у Минтона так мало. Я подозревал, что он от меня что-то утаивает. Большинство прокуроров вынуждают вас бороться за получение материалов проведенного штатом расследования – обращаться за ними по многу раз, вплоть до жалоб судье, – а Минтон непринужденно, как бы между делом, передавал мне по крайней мере часть материалов. Либо ему еще предстояло научиться многому, что, по моим представлениям, свойственно прокурорам, занимающимся делами о тяжких преступлениях, либо тут крылся какой-то подвох.
– Здесь все? – спросил я.
– Все, чем я располагаю.
Это было в порядке вещей. Если у прокурора пока не хватало каких-то материалов, тогда он мог задержать передачу документов защите. Я знал абсолютно достоверный факт – будучи некогда женатым на прокурорше, – что для обвинителя вполне естественно велеть полицейским детективам повременить с представлением всех бумаг, а потом заявить защитнику, что хочет играть честно, на деле не давая ему практически ничего. Адвокаты часто называют правила обеспечения их следственными документами мошенническими. Правда, то же можно сказать и про другую сторону. Понятно, ведь представление документов по делу – улица с двусторонним движением.
– Вы собираетесь выйти вот с этим на судебный процесс?
Я помахал в воздухе папкой, как бы подчеркивая ее легковесность, как и самого дела.
– Пока это не важно. Но если вы хотите поговорить о досрочном решении, о судебной сделке, то я готов вас выслушать.
– Нет, ну о какой судебной сделке можно говорить? Мы идем вперед с открытым забралом. Мы намерены отказаться от права на предварительные переговоры и выходим прямо на процесс. Никаких проволочек.
– Он не намерен отказываться от безотлагательного судебного разбирательства?
– Ни в коем случае. У вас шестьдесят дней, начиная с понедельника, чтобы выстроить свою версию либо отказаться от обвинений.
Минтон лишь чуть поджал губы, как если бы сказанное мной стало не неприятным сюрпризом, а лишь малым неудобством. Дымовая завеса удалась ему неплохо. Я знал, что нанес чувствительный удар.
– Что ж, в таком случае, вероятно, нам следует поговорить о документах с вашей стороны. Что у вас есть для меня?
Он оставил свой обходительный тон.
– Я пока свожу материалы воедино, картина еще не полная, – ответил я. – Но она будет готова к моменту предъявления обвинения, в понедельник. Однако наверняка большая часть того, чем я располагаю, и без того уже находится вот в этой вашей папке, как вы считаете?
– Вполне возможно.
– Вам ведь уже известно, что так называемая жертва, из-за которой возбудили дело против моего клиента, проститутка? И что с момента так называемого инцидента она продолжает свое занятие?
Рот Минтона открылся примерно на полдюйма, и хотя тут же опять закрылся, его реакция являлась красноречивым знаком. Я нанес ему еще один чувствительный удар, однако он тотчас от него оправился.
– Собственно говоря, – произнес он, – я осведомлен о роде ее деятельности. Но меня удивляет, что об этом известно вам. Надеюсь, вы не шныряете вокруг моей жертвы, мистер Холлер?
– Зовите меня Микки. А то, чем я занимаюсь, должно интересовать вас меньше всего. Лучше вглядитесь хорошенько в дело, Тед. Я знаю, вы новый человек в таких процессах и не захотите дебютировать провалом. Особенно после фиаско с Блейком. Но нынешнее дело непростое, в нем зарыта кусачая собака, и она цапнет вас за одно место.
– В самом деле? Каким же образом?
Я посмотрел мимо его плеча, на стоящий позади компьютер.
– Он читает DVD?
Минтон обернулся назад. Устройство выглядело довольно древним.
– Должен. Что у вас есть?
Я отдавал себе отчет, что демонстрировать противнику запись камеры видеонаблюдения из бара – все равно что выложить перед ним главный козырь. Но я был также уверен, что если он его увидит, то в понедельник уже не состоится никакое предъявление обвинения да и само дело рассыплется. Моя же задача заключалась в ликвидации судебного дела и вызволении моего клиента из-под прессинга государственной машины. И в данном случае как раз имелось средство этого добиться в ближайшее время.
– У меня на руках пока нет всех улик и документов, но зато есть вот это, – сказал я.
Я протянул Минтону DVD-диск, полученный от Левина. Прокурор вставил его в компьютер.
– Копия пленки из бара «Морган», – пояснил я, пока он запускал устройство. – Ваши ребята так и не дошли туда, но мой человек это сделал. Тут представлена запись того самого воскресного вечера, когда случилось предполагаемое нападение.
– Запись могли подделать.
– Могли, но она настоящая. Можете сами ее проверить. В моем распоряжении оригинал, и я предоставлю его в ваше распоряжение после предъявления обвинения.
После недолгой возни Минтон запустил диск. Он молча смотрел запись, в то время как я обращал его внимание на время в углу экрана и на те же самые тонкости, на которых останавливался Левин, – в том числе на мистера Икса и его левую руку. По моему указанию Минтон перемотал запись вперед, а потом замедлил, чтобы получше разглядеть момент, когда Реджи Кампо приблизилась к моему клиенту у стойки бара. На лице прокурора выражалась хмурая сосредоточенность. Когда запись закончилась, он извлек диск и задержал в руке, немного приподняв.
– Могу я оставить это у себя до получения оригинала?
– Сделайте одолжение.
Минтон вложил диск обратно в конверт и положил на стол, поверх стопки папок.
– О'кей, что еще? – спросил он.
Теперь рот открылся у меня.
– Что вы подразумеваете под «еще»? Этого разве не достаточно?
– Для чего?
– Послушайте, Тед, может, прекратим валять дурака?
– Будьте так добры.
– О чем мы сейчас вообще толкуем? Данная видеозапись не оставит от уголовного дела камня на камне. Давайте забудем о предстоящем предъявлении обвинения и о судебном процессе и поговорим о том, чтобы на будущей неделе отправиться вместе в суд с заявлением о снятии всех обвинений и прекращении производства по делу. Я хочу раз и навсегда покончить с этой мерзкой тяжбой, Тед. Причем без сохранения за истицей права на повторные иски. Чтобы уж больше никаких наездов на моего парня, если вдруг кому-нибудь тут придет в голову передумать.
Минтон улыбнулся и покачал головой:
– Не могу на это пойти, Микки. Женщину жестоко избили. Она стала жертвой зверского нападения, и я не собираюсь снимать никаких обвинений против…
– Зверского нападения? Да она уже целую неделю как опять занимается своими штучками. Вы…
– Откуда вам это известно?
Я покачал головой:
– Слушайте, я пытаюсь вам помочь, спасти от конфуза, а вы о чем беспокоитесь – не перешел ли я какую-то черту по отношению к жертве… Что ж, Тед, у меня есть для вас новости. Она отнюдь не жертва. Разве вы не видите, с чем здесь столкнулись? Если дело дойдет до суда присяжных и они увидят этот диск, все ваши тарелочки посыплются. Обвинение проиграет дело, и вам придется возвращаться и объяснять вашему боссу Смитсону, почему вы не заметили надвигавшейся беды. Я не так хорошо, как вы, знаю Смитсона, но убежден в одном: он не любит проигрывать. А после вчерашнего провала я бы сказал, что он не любит этого чуть-чуть больше.
– Проститутки тоже могут стать жертвами. Пускай даже любительницы.
Я покачал головой и решил выложить все свои козыри:
