Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката
– Мне очень жаль, – снова сказал Руле плаксивым голосом. – Я не хотел все испортить.
Я сидел, созерцая землю между своими ступнями. Не глядя на него, протянул руку и положил ему на плечо.
– А я сожалею, что накричал на вас, Льюис.
– И что мы будем делать дальше?
– У меня есть еще несколько вопросов к вам по поводу того вечера, а потом я иду вон в то здание, чтобы встретиться с прокурором и свалить наземь все его тарелки. Думаю, что к тому времени как я выйду оттуда, дело уже закроют и вы получите возможность вернуться к вашим показам особняков богачам.
– Даже так?
– Ну, формально он может захотеть, чтобы вы пришли в суд и попросили судью объявить дело закрытым.
Руле потрясенно разинул рот.
– Мистер Холлер, не могу выразить, как я…
– Можете звать меня Микки. Извините за мои давешние слова.
– Нет проблем. Спасибо. Так какие вопросы вы хотите мне задать?
Я подумал несколько секунд. Мне действительно больше нечего было утрясать с Минтоном. Я экипировался под завязку и стал просто ходячим свидетельством защиты.
– Что говорилось в записке? – спросил я.
– Какой записке?
– Той, что она дала вам в баре.
– О, ее адрес, и под ним подписано: «400 долларов», а еще ниже: «Приходи после десяти».
– Очень плохо, что сама записка не сохранилась. Но, думаю, мы и так имеем достаточно.
Я кивнул и посмотрел на свои часы. У меня оставалось еще пятнадцать минут до встречи, но я уже закончил с Руле.
– Сейчас можете идти, Льюис. Я позвоню вам, когда все закончится.
– Вы уверены? Я мог бы подождать здесь, если хотите.
– Не знаю, сколько это займет. Мне придется выложить перед ним имеющиеся у нас аргументы. Ему, вероятно, придется передать все своему боссу, что потребует некоторого времени.
– Что ж, ладно; тогда, наверное, я пойду. Но ведь вы мне позвоните, да?
– Да, позвоню. Вероятно, в понедельник или во вторник нам еще придется повидаться с судьей, и на этом уже все закончится.
Он протянул мне руку, и я пожал ее.
– Спасибо, Мик. Вы лучший в своем деле. Я знал, что, наняв вас, заполучил лучшего адвоката.
Я смотрел, как он шагает через площадь и проходит между двумя зданиями суда, направляясь в сторону автомобильной стоянки.
– Да, я лучший, – проводив его взглядом, вслух сказал я себе.
Почувствовав чье-то присутствие, я обернулся и увидел человека, садящегося на скамейку рядом со мной. Он тоже посмотрел на меня, и мы одновременно узнали друг друга. Это был Ховард Керлен, детектив из отдела убийств ван-нуйсского полицейского отделения. В течение нескольких лет мы не раз сталкивались по одним и тем же судебных делам.
– Так, так, так, – проговорил Керлен. – Гордость калифорнийской адвокатской коллегии. Надеюсь, не беседуете сами с собой, а?
– Может быть.
– Если пойдет такая молва, ваша репутация может пострадать.
– Меня это не тревожит. Как поживаете, детектив?
Керлен доставал сандвич из жесткого бумажного пакета.
– Тяжелый день. Поесть некогда.
Он раскрыл упаковку, и взору предстал бутерброд с арахисовым маслом, помимо которого в нем был слой чего-то еще, но я не мог разобрать, чего именно. Я взглянул на часы. У меня по-прежнему оставалось несколько минут до того, как встать в очередь к металлоискателю на входе в здание суда, но я сомневался, что хочу провести эти минуты с Керленом и его непотребного вида сандвичем. Я подумывал, не поднять ли тему вердикта, только что вынесенного Блейку – не проехаться ли слегка по лос-анджелесской полиции, – но Керлен нанес удар первым.
– Как там мой парень, Хесус? – спросил детектив.
В свое время Керлен вел следствие по делу Хесуса Менендеса. Он прижал его так сильно, что бедняге не оставалось ничего другого, кроме как добровольно заявить о признании своей вины и надеяться на лучшее. Он был еще жив, насколько я знал.
– Не имею понятия, – ответил я. – С тех пор я с Хесусом не общался.
– Ну да. Я так полагаю, что, как только они признают себя виновными, от них вам уже мало проку. Нет апелляции – нет и навара.
Я кивнул. Копы не скрывали своей предвзятости, когда речь заходила о судебных адвокатах. Их собственные следственные действия проводились, конечно же, далеко не безупречно. Они не верили в систему правосудия, основанную на принципе сдержек и противовесов.
– Так же как и вам, видимо, – ответил я. – Вперед, за следующим преступником. Надеюсь, ваш тяжелый день означает, что вы добываете мне нового клиента?
– Я смотрю на это иначе. Как раз задавался вопросом, хорошо ли вы спите по ночам.
– А знаете, каким вопросом я задавался? Что за чертовщина у вас в сандвиче.
Он продемонстрировал то, что осталось от бутерброда.
– Арахисовое масло и сардины. Масса качественного белка, чтобы зарядиться после трудного дня охоты за всякими паразитами на теле общества. А также бесед с ними. Вы не ответили на мой вопрос.
– Я сплю прекрасно, детектив. И знаете почему? Потому что играю важную роль в системе. Такую же необходимую, как и ваша. Когда кого-то обвиняют в преступлении, он имеет возможность проверить систему на прочность и для этого обращается ко мне. Вот в чем смысл. Когда человек это понимает, у него нет проблем со сном.
– Хорошая сказочка. Надо думать, вы в нее верите, когда, засыпая, закрываете глаза.
– А как насчет вас, детектив? Вы, опуская голову на подушку, никогда не терзались вопросом: а не засадил ли я за решетку невиновного человека?
– Нет! – тут же отозвался он с набитым ртом. – Никогда такого не было и никогда не будет!
– Вероятно, удобно иметь такую уверенность.
– Один человек как-то сказал мне: когда добираешься до конца пути, то должен посмотреть на поленницу, сложенную обществом, и поразмыслить, добавлял ли ты в нее, пока жил, или только брал. Так вот, Холлер, я в поленницу добавляю. И поэтому хорошо сплю по ночам. Но меня занимают такие, как вы. Все вы, адвокаты, только гребете из этой поленницы.
– Спасибо за проповедь. Учту в следующий раз, когда стану рубить дрова.
– Вижу, вам она не понравилась. Тогда у меня есть для вас анекдот. Знаете, в чем разница между сомом и судебным адвокатом?
– Хм… не знаю, детектив.
– Один – придонный падальщик, а другой – рыба.
Он шумно захохотал. Я встал. Мне пора было идти.
– Надеюсь, вы чистите зубы после подобной пищи, – заметил я на прощание. – Иначе туго придется вашему напарнику.
Я зашагал прочь, размышляя о том, что он сказал о поленнице, а Сэм Скейлз – о легальном мошеннике. Сегодня такие сентенции сыпались на меня со всех сторон.
– Спасибо за совет! – крикнул мне вдогонку Керлен.
Глава 14
Тед Минтон добился конфиденциальности нашей беседы по делу Руле, назначив встречу, когда помощник окружного прокурора, занимавший с ним один кабинет, присутствовал на слушании в суде. Молодой юрист встретил меня в зале ожидания для посетителей и повел к себе. Мне он показался не старше тридцати лет, но его вид, осанка и манеры говорили о самоуверенности. По сравнению с ним я был старше лет на десять и имел в активе сотни судебных процессов, тем не менее он не выказывал в отношении меня никаких признаков пиетета. Он держался так, словно встреча являлась для него просто скучным мероприятием, досадной помехой – в общем, неким вынужденным неудобством, с которым, хочешь не хочешь, приходится мириться. Что ж, обычное дело, ничего нового. Мне только на руку.
Когда мы добрались до его маленького офиса без окон, он предложил мне стул своего соседа по кабинету и закрыл дверь. Мы сели и посмотрели друг на друга. Я дал ему возможность заговорить первым.
– Итак, – сказал он. – Прежде всего я хотел с вами повидаться. Я здесь лицо в каком-то смысле новое и еще не познакомился со многими членами адвокатской коллегии. Знаю, вы один из тех юристов, сфера деятельности которых охватывает весь округ, но мы прежде друг с другом не сталкивались.
– Возможно потому, что вы не так много работали в судебных процессах.
Он улыбнулся и кивнул, как если бы я заработал очко.
– Пожалуй, это правда, – сказал он. Тем не менее должен вам сказать, что, когда я учился на юриста в Южнокалифорнийском университете, то читал книгу о вашем отце и судебных процессах, которые он вел. Кажется, она называлась «Холлер для защиты». Что-то в таком духе. Интересный человек и интересные времена.
Я с улыбкой кивнул в ответ.
– Он скончался задолго до того, как я мог по настоящему его узнать, но в доме имелось несколько книг о нем и я прочел их все по многу раз. Вероятно, именно поэтому я выбрал эту стезю.
– Наверняка нелегко знакомиться со своим отцом по книгам?
Я пожал плечами. Я не считал, что нам с Минтоном нужно общаться настолько близко, чтобы это обсуждать, особенно в свете того, что я собирался с ним сделать.
