Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут
– Пообещай, что не станешь рисковать. Это я тебе как преподаватель приказываю. В наше время в городе всё ещё неспокойно. Любого из нас могут сожрать, – тут он изобразил пальцами открывающуюся и закрывающуюся пасть, – сунься мы не в своё дело. Ну, что скис?
– Ваши слова настроения не добавляют, – грустно улыбнулся я.
– Когда у тебя тяжело на душе, просто всегда помни: когда тебя не станет, у тебя не будет и этого. Конечно, сложно подумать о чём-то таком в плохом настроении. Сложно именно в том смысле, что у тебя нет сил на эти мысли, энергии нет. Но если ты находишь в себе силы на мнительность, ворчание, недовольство, то и на такую важную мысль время, уж будь добр, найди.
– Спасибо, подумаю. А что там насчёт меня? Ну, вы поняли…
– Я много думал о том, что ты мне рассказал. Об этих голосах. Изучал литературу, преимущественно зарубежную. У нас с этим мало кто работал. Одной из причин так называемого дара яснослышания может быть следствие переживаний или травмы. Похожие случаи были описаны среди людей, становившихся свидетелями страшных преступлений. Некоторые сами становились жертвами нападений, после чего их восприятие мира кардинально менялось.
– Но я же не псих. Вы хотите сказать, что эти голоса звучат в моей голове?
– А ты сам как считаешь?
– Я понимаю, что они говорят вещи, о которых я не знаю. Я не смог бы придумать такое…
– Например?
– Например, они рассказывают, что делали перед смертью или кто их убил.
– А ты можешь как-то проверить эти слова?
– Ну, раз помог вычислить душителя. Наверное, могу.
Волков покрутил в руках свои очки, задумчиво поглядывая на меня.
– Всё, что говорят мёртвые, в твоём случае может быть просто порождением твоего собственного мозга. Вот таким необычным способом он избавляется от травм. Ты рано потерял родителей, так что…
Мне стало не по себе. Хотя радоваться надо: выяснил, что я не слышу никаких мертвяков, что всё это не больше, чем работа моего мозга. Ну и славно, а то напридумывал себе связь с потусторонним миром и духами умерших, унаследованный дар и все дела. Но, странным образом, я ощущал себя ребёнком, у которого забрали любимую игрушку. И всё? И я больше не особенный?
– Это… как-то лечится? В смысле, это потом пройдёт?
– Я бы не советовал тебе идти с этой проблемой к нашим врачам. В лучшем случае тебя посадят на тяжёлые препараты. А в твоём возрасте это ни к чему. Мне кажется, по мере взросления, осмысления жизни всё это уйдёт само собой. Но я хотел бы с тобой поработать. У меня есть ряд идей, как мы можем изучить этот феномен подробнее, но тут нужно будет твоё согласие. Ладно, поговорим об этом позже.
Универ я покидал в смешанных чувствах. С одной стороны, я не был психом, что радовало. Допустим, в случае с проститутками действительно сработала интуиция: увиденная когда-то серебристая тачка и отпечаток креста, замеченный на ладони жертвы. Но если всё, что я слышу, – порождение моего мозга, то предсмертные слова журналиста, это его «скажи ей»… Выходит, этого не было? Он мог сам спрыгнуть с крыши? А Сева? А что Сева? Он страдал от неразделённой любви, стал пить, ему вспомнился журналист, сиганувший вниз. Мог ли он решиться повторить его «подвиг»? Моя история рассыпалась на глазах.
Мысли скакали в поисках ответов, но гадать я не любил. Меня интересовали факты, но, чтобы их получить, нужно было собрать как можно больше информации. Даже той, которая поначалу кажется незначительной.
Серьёзная заявка на успех
Открывая квартиру, я услышал, как в коридоре истошно разрывается домашний телефон. Быстро стащил кеды и попытался нашарить тапки. Скалли скакала, словно мы не виделись год. Телефон не замолкал. Чёрт. Ну кому я там понадобился?
– Да, – начал тараторить я, – Иван Выславович Царёв вас слу…
– Приходите сегодня ко мне, – раздался в трубке голос Лены. – Я ужин приготовлю.
– Приходите? Ты и Суслика готова принять? – не поверил я.
– Ну, он же кормил меня макаронами, а ты приютил. Ответный жест благодарности, так сказать.
– Ты умеешь готовить? – уточнил я, стараясь сильно не язвить.
– Не то чтобы сильно, но курицу запечь смогу.
– Ого, серьёзная заявка на успех.
Когда в шесть вечера мы с Вовкой, смущённым и притихшим, зашли к Лене в квартиру, то одурели от запахов. Сама квартира, хоть и небольшая, была хорошо обставлена и чисто убрана, чувствовалось, что хозяева вложили в неё душу.
Попробовав курицу с запечённой картошкой, Вовка впал в нирвану. Ещё мы пили вино, которое я принёс к ужину, и чувствовали себя настоящими «взрослыми». К чаю Вовка притащил мамины слойки с творогом. Правда, сам почти все и съел. Покончив с чаем, Лена аккуратно промокнула губы салфеткой и поинтересовалась, что слышно по моему делу.
– А ты чего интересуешься? – Суслик всё ещё не доверял Лене. Наверное, ему хотелось, чтобы это было только нашей, «мужской» тайной.
– Ну, вообще-то я подумала… Я же журналист, а тут такая интересная тема. Короче, готова помогать вам в обмен на информацию. Всегда хотела заниматься журналистскими расследованиями. С таким эксклюзивом меня любое столичное издание возьмёт.
Суслик презрительно хмыкнул, а я непроизвольно подумал, что вся эта история с Саенко и медальоном – отличный повод держать Лену рядом. Если ей это интересно, она будет со мной, пока идёт расследование. Даже если я всё это выдумал, нафантазировал… Будет рядом, а что дальше – я пока не решил. Сейчас достаточно было и этого. На какой-то момент мне даже стало стыдно за эти мысли, потому я помотал головой, чтобы прогнать досадное чувство. И честно ответил:
– Пока что подвижек нет, кроме того, что я примерно узнал, где искать родных мумии.
– Ты сам сказал: раз журналист был без вещей, скорее всего, жил неподалёку. В его квартире могло храниться что-то интересное. К примеру, результаты его расследования.
– И? Я же не могу ходить по всем подъездам и этажам, пытаясь открыть его дверь без ключа. Это ещё если бы у меня были эти ключи. Одно дело взять фото из ящика начальницы. Это вроде как грех, но простительный. Другое – стырить ключи у следователя или где там они хранятся. Я же не супермен.
– Квартиру можно открыть и без ключей, – многозначительно заявила Лена, а мы с Сусликом переглянулись. Приятель снова набычился:
– Ты та ещё штучка. Вообще-то это статья.
– Мне-то всё равно, если вам не надо – сидите дальше. Помнится, кто-то заявлял, что от этого
