Книга потерянных вещей - Джон Коннолли
Воцарилось напряженное молчание.
– Мы не разговариваем о бывшем товарище Собрате Номер Семь, – наконец сообщил товарищ Собрат Номер Один. – Он официально вычеркнут из партийных списков.
– Он стал работать на свою мамочку, – услужливо объяснил товарищ Собрат Номер Три.
– Капиталист! – выпалил Собрат Номер Один.
– Пекарь, – поправил его Собрат Номер Три. Он встал на цыпочки и прошептал Дэвиду: – Нам теперь нельзя с ним разговаривать. И есть булочки его мамы, даже вчерашние, которые она продает за полцены.
– Я все слышал, – сказал Собрат Номер Один. – Мы можем печь свои собственные булочки, – раздраженно добавил он. – Не нуждаемся в булочках классового врага.
– Нет, мы не можем, – возразил Собрат Номер Три. – Наши всегда черствые, и она недовольна.
И тут же относительно хорошее настроение гномов испортилось. Они похватали свои инструменты и собрались уходить.
– Встретились, поговорили, – сказал Собрат Номер Один. – Приятно было познакомиться, товарищ… Э-э, ты ведь товарищ?
– Думаю, да, – согласился Дэвид. Он не был уверен, но вовсе не хотел новой стычки с гномами. – Мне можно есть булочки, раз я товарищ?
– Если их не испек бывший товарищ Собрат Номер Семь…
– Или его мамочка, – презрительно усмехнулся Собрат Номер Три.
– …ты можешь есть все, что пожелаешь, – предупреждающе погрозив пальцем Собрату Номер Три, закончил Собрат Номер Один.
Гномы перебрались через канаву на другой стороне дороги и по едва заметной тропинке зашагали к лесу.
– Простите, – окликнул их Дэвид. – А нельзя ли мне остаться у вас на ночь? Я потерялся и очень устал.
Товарищ Собрат Номер Один задумался.
– Ей это не понравится, – сказал Собрат Номер Четыре.
– Но в то же время, – заметил Собрат Номер Два, – она всегда жалуется, что ей не с кем поговорить. Может, увидев новое лицо, она придет в хорошее расположение духа…
– Хорошее расположение духа, – мечтательно повторил Собрат Номер Один, как будто ощутил изумительный аромат мороженого, которого давным-давно не пробовал. – Хорошо, товарищ, – обратился он к Дэвиду. – Пойдем с нами. Посмотрим, какой ты есть.
Дэвид так обрадовался, что вприпрыжку побежал за гномами.
* * *
Пока они шли, Дэвид узнал о гномах чуть больше. Правда, ему казалось, что он сумеет узнать о них гораздо больше, но мальчик плохо понимал, о чем они ему говорили. Он выслушал много какой-то чепухи о «собственности „рабочих“ на средства производства» и «принципах Второго Конгресса Третьего Комитета», но никак не Третьего Конгресса Второго Комитета, который, похоже, закончился дракой из-за того, кому мыть чашки.
У Дэвида были соображения насчет того, кем может оказаться эта «она», но из вежливости он решил уточнить. На всякий случай.
– С вами живет какая-то дама? – спросил он Собрата Номер Один.
И болтовня, которой были увлечены гномы, тут же прекратилась.
– Да, к сожалению, – сказал Собрат Номер Один.
– Со всеми семерыми? – продолжил Дэвид.
Он сам не знал почему, но было что-то странное в том, что женщина живет с семью маленькими человечками.
– Отдельные кровати, – сказал гном. – Никакого озорства.
– Да нет же! – воскликнул Дэвид. Он попытался представить себе, о каком таком озорстве упомянул гном, но решил, что лучше вовсе об этом не думать. – Э-э… ее имя случайно не Белоснежка?
Товарищ Собрат Номер Один остановился как вкопанный, так что за ним образовалась небольшая свалка.
– Она ведь не твоя подружка? – подозрительно осведомился он.
– О нет, вовсе нет, – заверил его Дэвид. – Я никогда не встречал эту даму. Я слышал о ней, вот и всё.
– А-а, – протянул удовлетворенный ответом гном и снова зашагал по тропинке. – Все о ней слышали. «О-о-о, Белоснежка, она живет с гномами и ест их поедом и дома, и не дома. Они даже прикончить ее толком не могут…» Да уж, о Белоснежке все знают.
– Э-э… прикончить? – переспросил Дэвид.
– Отравленным яблоком, – объяснил гном. – Не слишком хорошо сработало. Мы не рассчитали дозу.
– Я думал, ее отравила злая мачеха, – удивился Дэвид.
– Ты не читал документы, – сказал гном. – Оказалось, что у злой мачехи есть алиби.
– Нужно было сначала проверить, – вступил в разговор Собрат Номер Пять. – Кажется, как раз в это время она травила кого-то еще. Невероятное совпадение. Просто не повезло.
Теперь настала очередь Дэвида застыть в замешательстве.
– Так вы хотите сказать, что это вы пытались отравить Белоснежку?
– Мы просто хотели, чтобы она какое-то время поспала, – сказал Собрат Номер Два.
– Какое-то очень долгое время, – уточнил Номер Три.
– Но зачем? – спросил Дэвид.
– Скоро сам увидишь, – сказал Собрат Номер Один. – Как бы то ни было, мы скормили ей яблоко: ням-ням, баюшки-баю, ах-ах, «мы ее теряем, но жизнь продолжается»… Мы положили ее в гроб, окружили цветами и маленькими рыдающими крольчатами – ну, сам знаешь, все эти штучки, – как вдруг появился этот долбаный принц и поцеловал ее. У нас тут и принца-то никакого поблизости не было. Он возник черт знает откуда на своем чертовом белом коне. А потом слез и набросился на Белоснежку, как гончая на кроличью нору. Не знаю, о чем он там думал, когда решил мимоходом поцеловать странную, вроде как мертвую женщину…
– Извращенец, – фыркнул Собрат Номер Три. – Таким место в дурдоме.
– Короче, притащился он на своем белом коне, как большой надушенный чехол на чайнике, и влез в чужие дела. Дальше, как тебе известно, она проснулась, причем – о-о-о-о! – в ужасном настроении. Принц получил изрядную выволочку, и это после того, как она врезала ему за «непозволительные вольности». Пять минут он ее послушал – и, вместо того чтобы жениться, снова влез на своего коня и скрылся в лучах заходящего солнца. Больше его здесь не видели. В яблочных штучках мы обвинили местную злую мачеху, но в итоге получили урок: если уж ты собираешься ложно обвинить кого-то в дурном деле, убедись, что выбрал подходящего человека. В общем, был суд, мы получили условные приговоры за подстрекательство при отсутствии доказательств, а еще нас предупредили, что если когда-либо что-нибудь случится с Белоснежкой – хоть она ноготь сломает, – то нам крышка.
Чтобы Дэвид понял, о какой крышке идет речь, товарищ Собрат Номер Один изобразил затягивающуюся на его шее петлю.
– Ой, – сказал Дэвид. – Но это совсем не та сказка, какую я слышал.
– Сказка! – Гном фыркнул. – Кому-нибудь другому будешь рассказывать, как «стали они жить-поживать да добра наживать». Похоже, что у нас много «добра»? Нет у нас никакого «добра». Живем-поживаем да зла наживаем.
– Надо было оставить ее медведям, – хмуро произнес Собрат Номер Пять. – Уж они-то умеют организовать хорошее убийство.
– Златовласка, – одобрительно кивнул Собрат Номер Один. – Это классика, настоящая классика.
– О, она была отвратительна, – сказал
