Книга потерянных вещей - Джон Коннолли

– Но разве вы не хотите встретить прекрасного принца? – спросил он.

– Я встретила прекрасного прынца, – мечтательно глядя в окно, сказала Белоснежка. – Он разбудил меня поцелуем, а потом ускакал. Сказал, вернется, как тока убьет какого-нибудь дракона.

– Лучше б здесь остался и позаботился о нашем драконе, – пробурчал Собрат Номер Три.

Белоснежка швырнула в него полено.

– Вишь, чего мне приходится выносить, – сказала она Дэвиду. – Весь день сижу одна-одинешенька, пока они работают в руднике, а как вернутся домой, должна выслушивать их жалобы… Я даже не знаю, какого хрена они там копают. Хоть раз бы чего-нить нашли!

Дэвид заметил, что гномы переглянулись. Ему даже показалось, что Собрат Номер Три издал короткий смешок, за что получил пинок и совет заткнуться от Собрата Номер Четыре.

– Короче, я собираюсь оставаться с энтими типами, покуда не вернется мой прынц, – сказала Белоснежка. – Или пока не явится другой прынц и не женится на мне. Не знаю, чо раньше будет, то или это.

Она откусила заусенец на мизинце, пожевала его и выплюнула в огонь. Затем произнесла, заканчивая тему:

– Ну? Где! Мой! Чай!

Задребезжали тарелки, чашки, горшки и кастрюли. С потолка полетела пыль. Дэвид увидел мышиное семейство, спешно покинувшее свою норку и через щель в стене в страхе убегающее из этого дома.

– Я всегда чуток ору, когда жрать хочется, – сказала Белоснежка. – Да уж. Эй вы, ну-ка дали мне вон того кролика…

* * *

Они ели в тишине, если не считать чавканья, хлюпанья, рыгания и пыхтения, доносящихся с той стороны стола, где сидела Белоснежка. Вот уж кто ел так ел. Ободрав до костей своего кролика, она принялась бесцеремонно таскать мясо с тарелки Собрата Номер Шесть. Она умяла целый каравай хлеба и полголовы ужасно вонючего сыра. Кружку за кружкой она поглощала эль, который гномы варили в сарае, а завершила трапезу двумя огромными ломтями кекса с изюмом, испеченного Собратом Номер Один, хотя и выругалась, косточкой от изюма расколов себе зуб.

– Я же говорил, что он суховат, – прошептал Собрат Номер Два Собрату Номер Один.

Тот только нахмурился.

Когда не осталось никакой еды, Белоснежка с трудом встала из-за стола и, пошатываясь, направилась к своему креслу, где тут же заснула. Дэвид помог гномам убрать и вымыть посуду, а затем сел с ними в углу, где все семеро закурили трубки. Табак вонял так, будто кто-то жег старые сырые носки. Собрат Номер Один предложил свою трубочку Дэвиду, но тот очень вежливо отклонил предложение.

– Что вы добываете в руднике? – спросил он.

Несколько гномов закашлялись, и Дэвид заметил, что все они прячут глаза. Но Собрат Номер Один, похоже, собрался ответить.

– Уголь… Ну… Что-то вроде.

– Как это?

– Ну, почти что уголь. Это такая штука, типа, в некотором смысле, вроде как уголь.

– Углистая такая, – услужливо подсказал Собрат Номер Три.

Дэвид задумался.

– Э-э, вы имеете в виду алмазы?

И тут же к нему устремились семь маленьких пальцев. Собрат Номер Один прижал ладошку ко рту Дэвида и сказал:

– Не произноси здесь этого слова. Никогда.

Дэвид кивнул. Как только гномы убедились, что тот понял серьезность положения, они отступили.

– Так вы не рассказывали Белоснежке об… э-э… этом углистом веществе? – спросил Дэвид.

– Нет, – ответил Собрат Номер Один. – Никогда. Мы просто не говорим на эту тему.

– Вы ей не доверяете?

– А ты бы доверял? – спросил Собрат Номер Три. – Прошлой зимой, когда с едой было плохо, Собрат Номер Четыре проснулся и обнаружил, что она грызет его ногу.

Собрат Номер Четыре торжественно кивнул, подтверждая, что все сказанное – чистая правда.

– До сих пор следы остались, – сообщил он.

– Если она разузнает о руднике, то взыщет с нас за каждый камешек, – продолжил Собрат Номер Три. – И тогда мы будем еще угнетеннее, чем теперь. И еще беднее.

Дэвид оглядел хижину. Действительно, небогато. В доме были две комнаты: та, где они сейчас сидели, и спальня, которую Белоснежка забрала себе. Все гномы спали на кровати в углу, около камина – трое на одном конце и четверо на другом.

– Не будь ее рядом, мы смогли бы тут немного подремонтировать, – сказал Собрат Номер Один. – Но если станем тратить деньги на ремонт, это вызовет ее подозрения, так что пусть остается как есть. Мы даже вторую кровать купить не можем.

– Но разве люди, живущие по соседству, не знают о руднике? Неужели никто не подозревает?

– О, мы всегда говорим, что от нашей работы в руднике нет никакого толку, – сказал гном. – Мол, хватает только на то, чтобы ноги не протянуть. Разрабатывать рудник – это тяжелый труд, и никому неохота корячиться, если знаешь, что там особо не разбогатеешь. Пока мы живем затаившись и не сорим деньгами, не покупаем модную одежду или золотые цепи…

– Или кровати, – вставил Собрат Номер Восемь.

– …или кровати, – согласился Собрат Номер Один, – все будет в прядке. Правда, никто из нас не молодеет. Было бы неплохо слегка расслабиться, побаловать себя чем-нибудь…

Гномы посмотрели на храпящую в кресле Белоснежку и все как один вздохнули.

– Если честно, мы надеемся кого-нибудь подкупить, чтобы нас от нее избавили, – наконец признался Собрат Номер Один.

– То есть вы хотите заплатить кому-нибудь, чтобы он женился на ней? – уточнил Дэвид.

– Конечно, он должен быть поистине отчаянным малым, но ведь мы в долгу не останемся, – сказал Собрат Номер Один. – Я не уверен, что во всей стране найдется столько алмазов, чтобы ради них кто-нибудь согласился жить с Белоснежкой, но мы бы дали достаточно для облегчения этой ноши. Ему хватило бы на лучшие затычки для ушей и самую большую кровать.

Некоторые из гномов начали клевать носами. Собрат Номер Один взял длинную палку и робко подошел к Белоснежке.

– Она не любит, когда ее будят, – объяснил он Дэвиду. – Мы решили, что так будет лучше для всех.

Он ткнул палкой Белоснежку. Безрезультатно.

– Думаю, надо посильней, – посоветовал Дэвид.

На этот раз гном постарался, и его уловка сработала. Белоснежка ухватилась за палку и рванула на себя, отчего Собрат Номер Один чуть не угодил прямо в камин, однако вовремя сообразил отпустить свой конец палки и приземлился в ящик с углем.

– Упс, – сказала Белоснежка. – Неудобно.

Затем вытерла слюну на губах, встала и побрела в спальню.

– Утром бекон, – пробормотала она. – Четыре яйца. И сосиску. Нет,