Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
Виктор еще заметил, как мать отскочила в сторону и на ее лице появилось совсем детское выражение обиды.
— Нельзя было поаккуратней? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он у шофера, едва сдерживая раздражение.
Тот ничего не ответил.
«Ладно, пошел ты к черту!» — в сердцах подумал Виктор и демонстративно повернулся к окну.
Молчаливый шофер отвез его на военный аэродром, развернулся и, даже не попрощавшись, уехал.
— Добрый день, — подошла к Виктору невысокая девушка в строгом костюме. — Прошу пройти со мной.
Тот, уже ничему не удивляясь, подчинился.
Девушка кого-то напоминала Виктору, и он мучительно пытался вспомнить, где же ему встречался этот четкий профиль и вздернутые губы.
— Профессор Никифоров просил встретить вас и посадить на нужный рейс, — объяснила девушка.
Виктор лишь улыбнулся и ничего не ответил.
«У шефа одно слабое место — любит красивых ассистенток…» — с иронией подумал он.
Минуты регистрации показались ему вечностью — никак не мог дождаться вылета. С девушкой расстался довольно сухо, чем, как показалось, немного разочаровал ее.
Наконец объявили посадку, и через некоторое время Виктор уже сидел в салоне Ана-24.
Когда заработали турбины, он все же вспомнил, где видел девушку. Она появилась на базе полгода назад. Звали ее Наташа, и, несмотря на довольно юный возраст, она имела две или три ученых степени по разным специальностям.
Кое-кто, правда, двусмысленно улыбался, когда речь заходила о том, как они получены, однако Наташа держала себя гордо и уверенно, чем и покорила многих недоброжелателей.
Девушка считалась подопечной Никифорова и должна была проводить опыты по телекинезу. Никто толком не знал, какие именно, но это было нормальное явление — в их лаборатории работа каждого окутывалась тайной.
Через месяц Наташа неожиданно исчезла. Поговаривали, что у нее наметился явный провал: несколько подопытных животных погибло, поэтому девушку посчитали бесперспективной.
«И вот теперь она на военном аэродроме», — сказал сам себе Виктор.
Он откинулся в кресле и начал думать о рукописи и предстоящей работе…
IV
Как только самолет приземлился и подали трап, Виктор Франк первым сошел на посадочную площадку. Сощурившись от яркого света, он на мгновение замер. Солнце било в глаза и мешало разглядеть группу встречающих, стоящих у кромки поля. Прикрывая лицо рукой, Виктор пошел вперед и тут же попал в чьи-то крепкие объятия.
— Привет! — на него пахнуло хорошим табаком и одеколоном, которым пользовался только профессор Никифоров.
— Здравствуйте, — Виктор вначале растерялся, но тут же взял себя в руки.
— Можешь немедленно приступать к опытам, все готово, — шеф обнял его за плечи и повел к своей машине.
«Что это с ним? — удивился Виктор. — Сам приехал за мной…»
Через пятнадцать минут темно-синий автомобиль уже стоял у здания лаборатории. Никифоров предложил на несколько минут зайти в нему в кабинет. Виктор кивнул и первым направился по коридору к знакомой двери.
Переступив порог и оглядевшись, он почему-то подумал, что за прошедшие три недели в апартаментах шефа ничего не изменилось.
— Присаживайся, — Никифоров указал на стул, а сам опустился в кресло. — Кури…
Виктор подвинул к себе пепельницу и задумчиво начал разминать сигарету.
— Разговор будет недолгим… Мне хотелось бы вначале спросить: как случилось, что рукопись попала именно к тебе?
— Не знаю, — Виктор пожал плечами. — Я вернулся после отпуска домой, а она лежала на столе в моей комнате.
— Та-а-к, а в Архангельске ты ничего не заметил подозрительного? — спросил шеф.
— Откуда вы знаете, что я проводил отпуск именно там? — удивился Виктор.
Никифоров грустно улыбнулся и со вздохом ответил:
— Ты уже несколько лет в нашем ведомстве и все еще задаешь такие вопросы.
Виктор потер виски, как бы говоря этим, что наука заслонила для него многие немаловажные вещи.
— Неужели ты мог подумать, что сотрудник нашей лаборатории, тем более такой перспективный, может исчезнуть из поля зрения… — профессор вновь улыбнулся.
— Значит, вы в курсе всего, что со мной произошло, — высказал догадку Виктор.
— Не совсем, — шеф достал из верхнего ящика стола какую-то папку и, раскрыв ее, начал зачитывать: — Тринадцать ноль ноль. К гостинице подъехала машина «скорой помощи», из которой вышло несколько медицинских работников, один из них профессор. Наш агент докладывает, что у пациента ничего серьезного. Легкое нервное истощение…
Никифоров поверх очков посмотрел на Виктора, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.
— Продолжим, — шеф вновь уткнулся в папку. — Пациент и его подруга взяли такси и попытались скрыться в восточном направлении по прибрежному шоссе…
— Никуда мы не пытались скрыться! — возмутился Виктор. — Просто Оля решила не мариновать меня в автобусе и предложила проехаться с ветерком.
Профессор перевернул страницу и, не обращая внимания на реплики подопечного, вновь начал читать:
— Двадцать седьмого февраля. Пациент в одиннадцать ноль-ноль приезжает в Архангельск, где по совершенно непонятным причинам полдня разъезжает на такси. Складывается впечатление, что он кого-то ищет…
— Боже мой! — у Виктора перехватило дыхание. — Теперь мне наконец-то ясно, кто был тот высокий блондин в кожаной куртке — наш агент!
Никифоров отложил папку в сторону и с сомнением покачал головой.
— Не торопись, Виктор, с выводами. Мне кажется, что наши агенты, — шеф подчеркнул слово «наши», — вряд ли работали бы так грязно…
— Ну как же! Этот парень попадался мне повсюду: в московском аэропорту, в Архангельске, во дворе моего дома…
Виктор запнулся, вспомнив выпученные стеклянные глаза белоголового. Ему вдруг стало не по себе от мысли, в какую опасную игру его втянули.
Никифоров внимательно наблюдал за ним, не решаясь первым нарушить молчание. Сейчас он почему-то напоминал стервятника, который приготовился клюнуть падаль.
— Так кто этот интересный мужчина, который прохаживался по вашему двору? — Ноздри шефа начали раздуваться, хотя он и пытался скрыть рвущееся наружу волнение.
«Ничего не буду рассказывать ни про монстра, ни про сны», — решил Виктор, а вслух произнес:
— Да вы все и сами знаете…
Никифоров откинулся на спинку кресла и что-то невнятно пробурчал.
— Что? — переспросил Виктор.
— Это к вам не относится, — отмахнулся шеф. — Идите работайте… Хотя ладно, скажу, но лишь исходя из личных симпатий.
Профессор задумчиво потер лоб и откашлялся.
— Мне кажется, в вашем близком окружении есть человек… Э-э-э… Короче говоря, наводчик…
— Кто?
— Наводчик, — повторил Никифоров. — Это значит, что скорее всего, он и стучит на вас…
— Куда?
Профессор раздраженно вскочил с кресла и зашагал по кабинету.
— Вы что, Виктор, с луны свалились? Стучит в КГБ или еще в какую-нибудь конкурирующую с нами организацию…
— Зачем? — вырвалось у Виктора, но он тут же прикусил язык.
— Не заставляйте меня говорить в ваш адрес комплименты… Вы прекрасный ученый, на счету которого, несмотря на юный возраст, несколько очень важных открытий, в которых заинтересованы не многие, но очень влиятельные организации. А ваши последние опыты, хотя пока и не совсем удачные, заставляют задуматься: нужно ли вообще какое-либо оружие? Если вы найдете способ оживлять организм — пули и яд можно будет вообще выбросить на свалку.
— Я уверен, что сделаю это! — твердо заявил Виктор.
— Приятно слышать, — шеф похлопал подчиненного по плечу и неожиданно сменил тон. — Между прочим, хочу вам посоветовать: поменьше откровенничайте с вашей подругой.
— С Олей?
— Именно, — Никифоров открыл дверь, показывая, что разговор окончен.
Своими последними словами профессор заронил искру сомнения в душу Виктора, заставив его на время забыть об опытах. Он шел по коридору в свой отсек, на ходу обдумывая сказанное.
«За последние дни мне уже дважды говорят нечто подобное. Сначала Павел, а теперь Никифоров…»
Однако он все-таки решил, что Оля вряд ли может быть замешана в этом деле. В первую очередь, потому, что очень сильно любит его, в чем Виктор ни на миг не сомневался.
— Всем салют! — с порога поздоровался он с коллегами.
Мужчины, работавшие в лаборатории, как по команде подняли головы и удивленно замерли.
— Никто не ожидал увидеть меня раньше срока? — Виктор подошел к шкафчику и взял свой халат.
Лишь его молоденький ассистент радостно шагнул навстречу и залепетал:
— Виктор Николаевич, а кому вы подарили еще недельку?
