Дэвид Моррелл - Крайние меры
— Припоминаю, как вы заботились о Джереми, — ответила Джилл. — Всякие мелочи. Вы смачивали полотенце в ледяной воде и обтирали его лицо, когда он метался в жару. Он к тому времени уже был в состоянии комы, но вы умывали его, разговаривали с ним так, будто он мог слышать каждое ваше слово.
Питтман поморщился от нахлынувших тяжких воспоминаний.
— Я был убежден, что он слышит. Думал, если мои слова проникнут глубоко в его мозг, он очнется и ответит.
Джилл понимающе кивнула и продолжила:
— Затем у него начались спазмы в ногах, и доктор рекомендовал вам массировать их, чтобы избежать атрофии.
— Да, — с трудом выдавил Питтман. Комок подступил к горлу. — А когда ступни сводила судорога, я натягивал на ноги ботинки на час, затем снимал и через час опять надевал. Хотел, чтобы Джереми нормально передвигался после того, как выйдет из комы и пойдет на поправку.
Когда Джилл заговорила, взгляд ее и тон выдавали сильнейшее эмоциональное напряжение.
— Я следила за вами каждую ночь, всю неделю. Восхищалась вашей преданностью. Два дня отгула провела у его постели. Когда у него начался кризис и случился инфаркт.
Питтману не хватало воздуха.
— Поэтому я не поверила газетам, не могла себе представить, что вы способны совершить убийство. И одержимы лишь одним желанием — покончить с собой из-за собственных проблем и утащить в могилу других. Целую неделю я наблюдала за вами в реанимационной палате и поняла, что вы человек мягкий и не способны нанести вред кому бы то ни было. Во всяком случае, намеренно. Себе — да. Но не другим.
— Вы, наверное, удивились, когда я появился в больнице?
— Скорее, растерялась и не могла понять, что происходит. Потенциальный самоубийца и к тому же убийца не явится в реанимационную палату. Не прикинется детективом и не станет задавать вопросы о Джонатане Миллгейте, ни за что не станет. Вы больше походили на человека, попавшего в ловушку и пытающегося любым способом доказать свою невиновность.
— Я так ценю ваше доверие.
— Не обольщайтесь. Я вовсе не доверчивая простушка. Но я видела, как вы страдали, когда погибал ваш сын. Мне не доводилось встречать такой глубокой любви. Казалось, ваша психика просто не выдержит.
— Итак, вы позволили мне сыграть роль детектива.
— Что еще мне оставалось? Допустим, я призналась бы, что знаю вас. Вы запаниковали бы и оказались за решеткой.
— Или стал бы покойником.
13
Кто-то постучал в дверь. Питтман, вздрогнув, посмотрел на Джилл:
— Вы кого-нибудь ждете?
Джилл удивленно вскинула брови:
— Нет, никого!
— Вы закрыли за мной дверь?
— Еще бы! Ведь мы в Нью-Йорке!
Стук повторился.
Питтман заставил себя подняться.
— Принесите мой плащ. Бинты суньте под раковину в кухне. Я спрячусь в стенном шкафу. Только не выдавайте меня.
В дверь забарабанили кулаками.
— Откройте. Полиция.
Джилл повернулась к Питтману.
— Полиция, — повторил тот. — Не исключено. А может, и нет. Не выдавайте меня, прошу вас. — Страх победил слабость. Питтман взял плащ у Джилл и добавил: — Притворитесь, что спали.
— А вдруг это полицейские? Они могут вас обнаружить.
— Скажете, что я заставил вас лгать под страхом смерти.
Дверь содрогалась от ударов.
— Минуточку! — крикнула Джилл и посмотрела на Питтмана.
Тот нежно коснулся ее руки и прошептал:
— Верьте мне. Умоляю. Не выдавайте меня.
Направляясь к стенному шкафу, Питтман незаметно вытащил из кармана плаща пистолет и с сильно бьющимся сердцем укрылся в темной духоте шкафа, между одеждой, плотно закрыв за собой дверь.
Через несколько секунд, которые Джилл, видимо, использовала, чтобы скрыть следы его пребывания в квартире, Питтман услышал, как она накидывает дверную цепочку. Затем послышался щелчок открываемого замка. Он представил, как девушка открыла дверь ровно настолько, насколько позволила длина цепочки, и глянула в образовавшуюся щель.
— Да? Чем могу быть полезной?
— Почему вы так долго не открывали?
— Спала. После ночного дежурства.
— Откройте же!
— Не раньше, чем вы предъявите ваши удостоверения.
К своему изумлению, Питтман услышал удар по двери, треск расколовшегося дерева и звон вырванной цепочки.
Потом тяжелый топот в прихожей. Дверь захлопнулась, в замке повернули ключ.
— Эй, что вы?..
— Где он, леди?
— Кто?
— Питтман.
— Кто?!
— Не прикидывайтесь невинной овечкой. Нам известно, что он поднялся сюда. За вашим домом ведется наблюдение. После того, как Питтман побывал у священника, мы сразу смекнули, что он обойдет всех, кто мог слышать слова Миллгейта перед смертью. И, как видите, не промахнулись.
— Не понимаю, о чем вы.
— Здесь никого нет, — донесся голос из спальни, — я проверил.
— Второй выход есть, леди?
— И в ванной никого, — раздался голос третьего бандита.
— Вы делаете мне больно.
— В кладовой его нет.
— Проверь стенной шкаф в холле.
— Так где же он, леди?
Джилл вскрикнула. Питтман услышал шаги рядом с собой.
Плотный мужчина распахнул дверь, коротко выдохнул при виде Питтмана и стал поднимать пистолет с глушителем, но Питтман выстрелил первым, и бандит рухнул.
В шкафу выстрел прозвучал так оглушительно, что у Питтмана зазвенело в ушах. Он выскочил из укрытия и направил кольт на двух типов, один из которых так выкрутил руку Джилл, что та упала на колени с искаженным от боли лицом.
Глянув на Питтмана с направленным на них пистолетом, бандиты замерли.
— Руки вверх! — взревел Питтман.
Убийцы, глядя на кольт, неохотно повиновались. Джилл в изнеможении опустилась на пол.
— Полегче, — произнес один из них. — У тебя так трясутся лапы, что пушка сама может выпалить.
— Верно, — подал голос второй. — Не осложняй своего положения. Мы из полиции.
— Это вам приснилось. Выше руки. Бросьте оружие за спину.
Бандиты заколебались, взвешивая свои шансы.
— Живо! — Палец на спусковом крючке кольта слегка напрягся.
Оружие с тяжелым стуком упало на пол.
Питтман обошел Джилл, преодолев дрожь, поднял пистолет с глушителем. После перестрелки в церкви в кольте оставался один патрон, и Питтман уложил им бандита, открывшего шкаф. И теперь блефовал, угрожая противникам незаряженным кольтом. Он, правда, успел бесшумно передернуть затвор, и пустой патронник таким образом не был виден.
Бандиты заперли дверь изнутри, и сейчас кто-то барабанил в нее.
— Джилл! Джилл! У вас все в порядке? — спрашивал кто-то тонким голоском.
— Кто это? — спросил Питтман у Джилл.
— Старик из соседней квартиры.
— Скажите, что вы раздеты, не можете открыть, что из-за телевизора не было слышно стука.
Джилл пошла к дверям, а Питтман скомандовал:
— Распахните и поднимите пиджаки.
Года два назад, когда он писал о тренировках в полицейской академии, инструктор пригласил его поучаствовать в семинаре по задержанию преступников. И сейчас Питтману очень пригодился этот опыт.
Бандиты подняли пиджаки, но оружия Питтман не обнаружил, хотя не был уверен, что его действительно нет.
— На колени!
— Послушайте, Питтман!
— Не бойтесь, я не пристрелю вас, как вашего дружка.
— Мы вам верим.
— В таком случае — на колени. Прекрасно. Теперь скрестите лодыжки и сомкните на затылках пальцы.
Пока бандиты выполняли приказ, вернулась Джилл.
— Сосед ничего не заподозрил?
— Думаю, нет.
— Отлично.
— Ничего хорошего. Он сказал, что позвонил в полицию, прежде чем постучаться ко мне.
— Господи, — простонал Питтман. — В таком случае поторопитесь. Мы свяжем этих типов и скроемся.
— Мы?!
— Да, и вы тоже! Они вычислили всех, с кем Миллгейт мог говорить перед смертью, в том числе и священника, у которого я побывал.
— Какого священника?
— Того, о котором вы мне сказали. Отца Дэндриджа. Послушайте, на объяснения нет времени. Священник мертв. Его застрелили. А теперь на очереди вы, потому что знаете по их мнению, слишком много.
— Полиция меня защитит.
— Но ведь и эти из полиции. Они сами сказали. — Глаза у Джилл округлились. Наконец-то до нее дошло, что происходит.
14
Пока Джилл одевалась, Питтман связал бандитов по рукам и ногам, использовав для этого бинты и пластырь. Внизу завыли полицейские сирены, и Джилл с Питтманом выскочили в коридор. Встревоженные выстрелом соседи выглядывали из своих квартир, но, едва заметив Питтмана, быстро захлопывали двери.
Питтман подбежал к лифту, но тут же передумал.
— Мы можем оказаться в ловушке, — бросил он и потянул Джилл за рукав к лестничной клетке. Какое-то мгновение она сопротивлялась, но потом заспешила вслед за ним. С пятого этажа они добежали до третьего, потом до второго, а на первом замерли, прислушиваясь к вою приближающихся сирен.
Питтман набрал в легкие воздух и, указывая в конец коридора за спиной, спросил:
