Ларс Кеплер - Соглядатай
Из-за приступа мигрени он едва не выронил оружие.
Собака поскользнулась на бетонном полу, завернула за угол, увидела Йону и снова помчалась быстрее.
Йона поднял пистолет, крепко проморгался, чтобы лучше видеть, но мушка дрожала.
Было темно, но он все-таки выстрелил. Грохот гулко отразился от жести и бетона. Йона промахнулся, и пуля рикошетом отскочила от стен.
Собака приближалась мощными скачками.
Йона сморгнул и различил ее в подергивающейся картинке – острые уши и тугие, гладкие мышцы, широкие лопатки и сильные лапы. Палка стукнула об пол, когда он оперся плечом о гофрированное железо двери и снова прицелился.
– Йона! – крикнул Адам.
Мушка дрожала и плавала перед собачьей головой. Йона положил палец на курок. Прицел опустился на темное тело, послышался еще один выстрел, и пуля ударила собаке в грудь, прямо под шеей. От отдачи Йону отбросило назад. Пытаясь сохранить равновесие, он ударился рукой о стену, и дуло пистолета грохнуло по гофрированному железу.
Ноги собаки подогнулись. Тяжелое тело, устремленное вперед, рухнуло на пол, скользнуло по бетонному полу и ткнулось Йоне в ноги. Он, задыхаясь, опустился на колено. В глазах мелькали вспышки, колючая масса, которая пульсировала и расширялась.
Лапы собаки еще подергивались, когда Йона поднялся и подобрал свою палку.
Адам вскарабкался на баррикаду из старой мебели, свернутых ковров и картонок, запутался в велосипеде и упал по другую сторону кучи, ударившись головой о жестяную дверь.
Перед Йоной стояла вертикально прислоненная к стене кровать. Он столкнул ее в сторону, на кучу хлама, и протиснулся в образовавшуюся щель. Сквозь нагромождение стульев, пакетов с пластиковыми вешалками и сушилками для волос на штативе он разглядел, как Адам поднимается на ноги – и на него бросается другая собака.
Глава 44
Адам вскрикнул от боли, и Йона стал проталкиваться в щель между кроватью и стеной чулана. Под его тяжестью треснуло что-то стеклянное. Свет в главном проходе погас, но Йона успел заметить, как крупная собака вцепилась Адаму в предплечье. Она, захлебываясь рычанием, тащила его на себя, скрежеща когтями по полу.
Адам хватал воздух ртом и пытался ударить собаку.
Йона не мог стрелять в темноте, но пытался пробраться к Адаму. Торшер с треснувшим абажуром, втиснутый между двумя поваленными стульями, не пускал его, зацепившись за одежду.
Собака не разжимала пасти. Вместе с Адамом она с грохотом перевалилась к жестяной стене. Кровь из руки Адама лилась между намертво сжатых клыков собаки.
Лапы перебирали по истертому бетонному полу, когти проскальзывали.
Собака снова дернулась назад, но Адам не потерял равновесие и устоял на ногах.
Йона сшиб торшер, шнур хлестнул его по щеке, Йона обогнул кровать с другой стороны и взобрался на коробки с книгами.
Собака неожиданно резко рванула руку Адама вниз, Адама бросило вперед, и собака, выпустив руку, лязгнула зубами возле его горла. Она промахнулась, вцепилась только в воротник куртки, разорвала кожу и снова попыталась достать до горла. Адам метнулся назад, упал и лягнул ее. Собака впилась ему в ногу и потащила на себя.
Повалившись на пол, Йона обрушил за собой коробку с книгами в мягких обложках. Он кинулся к Адаму с поднятым пистолетом, но собака вдруг выпустила Адама и исчезла.
– Серьезные собаки, – сказал Йона.
Опершись о палку, он смотрел, как Адам, постанывая, подбирает с пола пистолет и встает. Йона на мгновение закрыл глаза и подумал, что вот-вот развалится на части.
Они пошли дальше, к следующему широкому коридору. Перед ними загорались лампы, снова послышалось позвякивание.
– Там, – сказал Адам.
Они успели заметить, как какой-то человек исчез в боковом проходе. Зазвенел натянутый металлический трос, который, вибрируя, тянулся вдоль жестяных стен.
– Ты видел? Это она?
– Не думаю. – Йона посмотрел на Адама, на его бледное, покрытое потом лицо. – Как ты?
Адам не ответил; он просто стряхнул кровь, которая стекала по тыльной стороне ладони и капала на бетонный пол. Предплечье было повреждено, но кожаная куртка спасла Адама, иначе от руки остались бы лоскутья.
Оба держались правой стороны – так проще наблюдать за левым проходом. Металлический трос звенел, задевая жесть.
Молодая женщина, пошатываясь, стояла в коридоре. Но это была не та девушка, которую они уже видели. Грязные белые джинсы, грязная клетчатая рубашка.
– Он сказал, что вы придете, – пробормотала она надтреснутым голосом.
– Мы из полиции, – сказал Адам.
Девушка покачнулась, потеребила висевший у нее на шее маленький собачий свисток.
– Не делайте этого, – предупредил Адам, увидев, как та, вторая крупная собака, крадется, выкатив глаза и припадая к полу.
Девушка, видимо, плакала – косметика растеклась, волосы висели спутанными прядями.
Клетчатая рубашка на талии была в крови.
Девушка покатала свисток между кончиками пальцев и поднесла к губам.
Адам поднял пистолет, прицелился и выстрелил собаке в лоб. Собака упала, эхо выстрела помчалось по проходу.
Девушка улыбнулась им искусанными губами и дернулась назад – кто-то потянул за стальной трос, которым была обмотана ее талия.
– Мы увидели сигнал «SOS», – сказал Адам.
– Какая же я сообразительная, – изможденным голосом ответила девушка.
Она двинулась в коридор; стальной трос, державший ее, лязгнул, задев о стены и пол, – девушку потянули назад.
– Сколько вас здесь? – спросил Адам. Они с Йоной шли за девушкой. Перешагнули через собаку, через черную лужу крови, растекавшуюся на полу. – Куда вы идете?
Девушка молча завернула за угол. Далеко впереди, в темном проходе, что-то слабо светилось. Они прошли мимо открытой кладовки, где смутно виднелись в темноте на полу матрас, коробки, старая обувь и штабеля консервных банок.
Кто-то потянул за стальную нить сильнее. Девушка, пошатываясь, зашагала дальше и, споткнувшись, свернула в чулан.
Свет падал на противоположную стену; тень молодой женщины закачалась на гофрированной жести и гладких стенах.
Вонь от старого мусора усилилась.
Йона и Адам последовали за девушкой, опустив пистолеты. Свет от подвешенного к потолку карманного фонарика доставал до самых дальних углов большого чулана. Среди коробок для переезда и рам от картин стоял исхудавший человек в норковой шубе нараспашку.
Филип Кронстедт.
Йона и Адам подняли оружие.
Филип зарос грязью, в уголках рта засохла пена. На голой груди кровоточили неглубокие порезы.
Женщина, которую они увидели первой, – в потертой стеганой куртке – сидела на картонной коробке перед Филипом и руками ела шампиньоны из консервной банки.
Филип еще не заметил незваных гостей. Он старательно наматывал стальной трос на огромную катушку. Не поднимая глаз, он почесал шею и подтащил девушку в клетчатой рубашке поближе.
– Филип, – прошептала она.
– Ты нужна мне, София, ты – охранник… я не хочу запирать тебя, но я же говорил: свет можно зажигать, только когда дверь закрыта.
– Филип Кронстедт? – громко окликнул Адам.
Глава 45
Филип Кронстедт обернулся, уставился на Адама мутными глазами с расширенными зрачками и тихо сообщил:
– Я шляпник.
Пот струился у Йоны по спине, он больше не мог держать пистолет.
Карманный фонарик, подвешенный к потолку, раскачивался от сквозняка, тени дрожали на стенах. Свет слабо блеснул в высоком напольном зеркале.
Йона шагнул в сторону, сморгнул и увидел в зеркале, что в картонку перед Филипом воткнут нож.
– Нам надо поговорить с вами. – Адам осторожно приблизился.
– Сколько видеозаписей ты делаешь каждый день? – спросил Филип, уставившись в пол. – Где материал? На какие выводы он наталкивает?
– Мы поговорим об этом, если ты отпустишь девушек.
– Мне плевать на Сноудена и оптические нервы, – медленно выговорил Филип и указал на потолок.
– Просто отпусти девушек, и…
– Это не «Призма», не «Xkeyscore» и не «Эшелон»[5], – громко перебил Филип. – Это гораздо серьезнее, мать его.
Йона сунул пистолет в кобуру и осторожно двинулся к женщине, которую, кажется, звали София. Он чувствовал, что его покидают последние силы, что все вокруг словно погружено в толщу ледяной воды и происходит медлительно и обжигающе сонно.
Рука Филипа потянулась к ножу в картонке.
София покачнулась, и стальной трос тихо звякнул.
– Сатурн пожирал своих детей, – сообщил Филип и фыркнул. – В смысле, АНБ[6] круче, чем… а мы – их дети…
Йона успел заметить, как он берется за нож; тут в глазах полыхнула вспышка, и ему пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть.
Черные точки еще мельтешили перед глазами, когда Йона начал разматывать стальной трос на талии Софии. Ему пришлось на секунду ткнуться лбом в ее плечо, а потом он продолжил. Девушка тяжело дышала.
