Ларс Кеплер - Соглядатай
Подойдя к стойке, Адам предъявил удостоверение, получил магнитную карту и направился к лифтам. «Затерянный номер» располагался в глубине коридора; на дверной ручке висела пластиковая табличка «Do not disturb»[4].
Поколебавшись, Адам расстегнул молнию черной кожаной куртки. Белая футболка заправлена в черные джинсы, слева на поясе – «Зиг Зауэр».
Я просто спокойно войду, сказал он себе, найду Эугена, отведу в сторонку и задам пару вопросов.
Адам откашлялся и вдавил карточку в щель устройства. Замок щелкнул, загорелась зеленая точка. Адам шагнул в темный холл и закрыл за собой дверь.
Музыка, приглушенные голоса, скрип кроватей.
Освещение тусклое, однако в номере не было совсем темно. Адам огляделся. Он стоял в тамбуре, где гости оставили свою одежду.
Какая-то женщина со светлыми, по-мальчишески стриженными волосами вышла из ванной и подмигнула Адаму в темноте. На ней были только черные шелковые трусы; женщина была так красива, что у Адама сильно забилось сердце.
Остатки белого порошка прилипли к блеску для губ в углу рта. Женщина смотрела на Адама расширенными черными зрачками в тонких кольцах льдисто-голубого цвета. Она облизала губы, сказала Адаму что-то – он не разобрал что, – и исчезла в спальне.
Он последовал за ней, не в силах оторвать глаз от ее голой блестящей спины.
Сладкий дымный запах разливался по комнате, тонущей в сумраке.
Адам остановился, перевел взгляд на кровать, но тут же отвернулся. Боком пробрался вдоль стены, прошел мимо голого мужчины с бокалом шампанского в руке и снова встал.
Никто не замечал его присутствия.
Какая-то женщина, опустив глаза, протиснулась мимо, направляясь в холл. Обои в номере были волнистыми, розовыми, ковер – коричневый в солнышках. Ни одна лампа не горела, но в щель над шторами пробивался, растекаясь по потолку, свет уличных фонарей.
В комнате было душно от запаха разгоряченных тел. Куда бы Адам ни смотрел, взгляд везде упирался в блестящие половые органы, широко открытые рты, груди, языки, ягодицы.
Кроме музыки, в спальне почти ничего не было слышно. Те, кто занимался любовью, сосредоточились на этом деле, гонясь за собственным или чужим наслаждением. Другие отдыхали в стороне, наблюдали за оргией, мастурбировали.
Пульс застучал в ушах; Адам почувствовал, как к щекам приливает кровь.
Надо попытаться найти Эугена.
Адам прошел мимо красивой женщины лет тридцати. Не удержавшись, взглянул на нее. Одетая только в блузку с нанесенным вручную рисунком, она сидела на письменном столе, закрыв глаза. Влажное влагалище было словно припудрено и походило на полированный мрамор с проведенной розовым мелом чертой.
Ничто здесь не было так уныло и грязно, как он себе представлял.
Место для уверенных в себе интровертов. Адам обогнул кровать, размышляя, не относится ли все это к модному стилю жизни.
Он был того же возраста, что и большинство собравшихся здесь, – но он просто сделает свою работу, поедет домой, к жене, в Хегерстен, и навсегда забудет увиденное. Он уже знал, что не сможет рассказать жене об этом – всерьез точно не сможет. Он или отшутится, или преподнесет это как нечто тошнотворное.
Он посмотрел на людей вокруг, подумал: я мог бы сказать, что они зажрались и мне жаль их, но это неправда. В эту минуту – точно, неправда.
Он почувствовал укол зависти.
Глава 39
Адам прошел дальше, через открытые раздвижные двери в смежную комнату. Обои здесь были темнее, с резким крупным рисунком, похожим на светло-зеленые кристаллы.
Музыка звучала громче. Двое голых мужчин водружали на кровать оранжевое пластмассовое кресло. В кресле сидела женщина с прямыми черными волосами – она смеялась, вцепившись в подлокотники, пока прочие раскачивали кресло на матрасе. К забаве присоединились еще несколько человек, кто-то схватил женщину за ноги, и она засмеялась еще громче.
Женщина с мальчишеской стрижкой стояла на коленях у стеклянного столика; она пальцем собрала остатки белого порошка и сунула палец в рот.
Сделав шаг в сторону, Адам чуть не наступил на толстый тюбик любриканта. В лужице залипли пыль и волоски.
На подоконнике стояло с десяток бокалов с шампанским. Конденсат стекал по стеклу, на мраморном подоконнике обозначились лужицы.
В глубине комнаты оказался проход без окон, с гардеробами и полкой для сумок. Дверь в ванную была приоткрыта. Голая женщина скорчилась на крышке стульчака, живот в складках, рука напряжена.
– Что с тобой? – вполголоса спросил Адам.
Женщина подняла голову и посмотрела на него. Взгляд был темным и влажным; Адам почувствовал, что лучше ему покинуть гостиницу.
– Помоги мне, – прошептала женщина.
– Что с тобой?
– Не могу встать, – пробормотала она.
Стройный мужчина вышел к ним из спальни и остановился в дверях. Его член слегка покачивался в такт шагам.
– Паула здесь? – спросил мужчина. Посмотрел на них из-под полуприкрытых век, повернулся и снова скрылся в спальне.
– Помоги встать. – Женщина дышала открытым ртом.
Адам потянул ее за руку и поставил на ноги. Он стал пятиться, женщина, пошатываясь, пошла из ванной и случайно сорвала полотенце с держателя. Только теперь Адам увидел, что к ее бедрам пристегнут дидло. Женщина споткнулась, налетела на Адама и обхватила его рукой за шею.
Ее дыхание было насыщено алкоголем, дидло съехал и болтался между ног. Колени у нее подгибались, Адам старался не дать ей упасть, чувствуя на себе ее тяжелые груди.
– Можешь стоять?
– Эта штука правильно сидит? – промямлила женщина ему в шею. – Проверь завязку сзади, а?
Женщина повернулась, уперлась одной рукой в стену над коричневыми часами так, что хрустнуло пластиковое покрытие.
– Ты видела Эугена? – спросил Адам.
Черная кожаная повязка между ее ягодиц перекрутилась, женщина неуверенно потеребила ее вялыми пальцами.
– Она перекрутилась, – сказал Адам.
Он не знал, что делать. Поколебавшись, он расправил ленту, но потом заметил, что ниже она тоже перекручена.
Кожа женщины была горячей и потной; Адам дрожал, чувствуя, как холодеют его пальцы, ползущие по ленте вниз между ягодиц женщины.
Голый мужчина протиснулся мимо них и, покачиваясь, направился в ванную и стал мочиться, не закрывая дверь и не обращая на них внимания.
Адам попытался поправить кожаный ремень между ног женщины, ставший мокрым и скользким. Женщина пошатнулась и прижалась щекой к стене, пластиковые часы качнулись на гвоздике.
В смежной комнате захныкала женщина, двое мужчин прошли мимо ванной, а потом Адам увидел в дверном проеме ту красивую женщину со стрижкой под мальчика. Теперь она была совсем голой. Широкими шагами женщина направилась в соседнюю комнату – и тут увидела его. Подняла наполненный шампанским бокал со светлым отпечатком губ на ободке, показывая, что пьет за него.
Женщина с дидло вяло отодвинулась в сторону, проехалась плечом по стене, опустилась на пол и улеглась, прижавшись щекой к ковровому покрытию.
Незнакомка с короткой стрижкой подошла к Адаму – на шее пылали красные пятна – и прильнула к нему, прижалась лбом к его груди, потом подняла улыбающееся лицо.
Адам не смог сдержаться. Он поцеловал ее, и, когда женщина ответила на поцелуй, он почувствовал у себя на языке стерженек украшения.
Адам подумал, что не сможет сдержаться. Это ошибка, он уже теперь знал, что пожалеет, горько раскается потом, но единственное, чего он хотел прямо сейчас, – это войти в нее.
Женщина на полу пробормотала: «Я упала!» и потянула его за ногу так, что он покачнулся.
Женщина с короткой стрижкой расстегнула ему брюки, Адама окатила волна ледяного страха.
Слишком доступно, слишком соблазнительно, подумал он.
Однако рука задвигалась по ее груди – горячей, твердой, припудренной чем-то шершавым и блестящим.
Адам никогда еще не видел такой красивой женщины.
Он приподнял ее, прижал к стене и скользнул внутрь. В нем сплелись раскаяние и вожделение. Он качнул бедрами – и увидел, как на языке у женщины блеснул Сатурн. Ее тело трепетало и дергалось под его ударами. Она улыбалась, закрыв глаза, но не стонала, не вздыхала и, кажется, вообще не интересовалась происходящим – видимо, перебрала наркотиков.
Две женщины вышли из комнаты и, посмотрев на них, последовали дальше.
Женщина с дидло поднялась и встала позади него; ее руки вдруг юркнули Адаму под футболку и принялись гладить его поясницу и спину. Адам попытался увернуться, опасаясь, как бы она не нашарила пистолет, но она вдруг отпрянула, что-то проворчала и заковыляла в спальню.
Адам понял, что его, видимо, раскрыли, но теперь уже не мог остановиться. Женщина что-то сказала ему в шею, Адама обдало ароматом малины у нее изо рта. Женщина хотела, чтобы он сбавил темп, положила руку ему на грудь, но он убрал руку и крепче прижал партнершу к стене.
Глава 40
Войдя в третью комнату, Адам сразу увидел Эугена Касселя. На голове черный цилиндр, а в остальном – абсолютно голый. Пятеро совокуплялись на огромной кровати. Абажур настольной лампы покосился и вздрагивал вместе с кроватью. Эуген стоял на коленях позади женщины, опустившейся на четвереньки.
