Раскаянье дьявола - Гранхус Фруде
Тяжелые тучи повисли над городом, хлынул ливень. Всего за несколько часов лето превратилось в осень. Рино расчистил письменный стол и положил на него большой лист бумаги, чтобы собрать воедино все сведения о трех исчезновениях.
Он начал с Ангелики Биркенес, записал дату и время похищения и возвращения девочки, а также попытался установить по картотеке Ярле Утне, где тот находился в это время. Ближайшая дата ко дню похищения была четырьмя днями позже, но заказ касался городка Бё в Вестеролене — примерно в двадцати милях по воздуху и вдвое дальше по извилистым дорогам.
За восемь дней до похищения у Утне был заказ в Финнснесе. Замена кухни. Сколько времени такое занимает? Неделю? Сам Рино не справился бы и за полгода.
Рино переключился на Сару Санде. Здесь связь с Ярле Утне была более очевидной, хотя именно на дату похищения никаких заказов в окрестностях в картотеке не было. Но это было не так существенно, ведь он мог заприметить девочку ранее.
Рино записал время исчезновения Иды на 14:00 предыдущего дня, а время возвращения оставил открытым. Гюру наверняка настояла бы на том, чтобы записать в скобках вторник на следующей неделе. Рино снова пролистал картотеку, выписывая все заказы в пределах месяца после первого похищения. В итоге у него на руках оказалась карта, которая так ничего и не прояснила. Абсолютный туман. И блуждающий в нем Ярле Утне.
Домой Рино попал только в половине двенадцатого. Хотя Иоаким редко забирался в постель по своей воле, дожидаясь напоминания, иногда он все-таки удивлял родителей добровольным отходом ко сну, так что Рино старался открывать дверь потише. Из гостиной тут же послышался голос сына, приглушенный, но в то же время довольно агрессивный. Он говорил по телефону. Рино не нравилось заставать сына врасплох, так что в обычных обстоятельствах он бы позвенел ключами, чтобы подать знак, однако что-то подсказало ему, что на другом конце провода вовсе не шепчущая девушка, так что он прислушался. Но не успел Рино расслышать и слова, как Иоаким обернулся. Голос сразу же стал очень дружелюбным, а разговор оборвался.
— Государственная тайна?
— А?
— Твои перешептывания.
— Да это Рене. У него новая кошка.
— И что, обсуждали кошачий корм? «Вискас»?
— А?
— Шучу. На дворе ночь, Иоаким.
Не отрывая глаз от экрана мобильника, Иоаким встал и направился в свою комнату.
Рино ворочался в постели. Мысли не давали ему уснуть, а из комнаты Иоакима слышалось приглушенное бормотание. Сначала Рино хотел призвать сына к порядку и воззвать к тишине, но вместо этого представил себе карту событий, которую составил. Сразу же перед ним возникло лицо молодого Ярле Утне, а следом за ним неодобрительный взгляд Гюру.
Тем временем звуки в комнате Иоакима стихли, и прямо перед тем, как мозг погрузился в сон, хаос из имен и дат сложился в абсолютно понятную картину, которая весьма однозначно указывала на решение. Рино рывком сел в кровати, пытаясь удержать эту картинку в голове. Уже через пару минут он босиком стоял возле кухонного стола, разглядывая заполненный наклейками лист бумаги, который забрал домой из участка. Листочки все так же представляли собой хаотично разбросанные по карте места, которые никак не могли помочь вернуть Иду Халворсен домой. И все-таки Рино не мог избавиться от ощущения, что перед его глазами есть что-то, чего не видит уставший мозг, но что в конце концов окажется ключом к разгадке в деле об исчезновении девочки. Всех этих дел об исчезновении девочек.
Глава 29
Она все так же сидела в углу на полу. Девочка из соседней комнаты отвечала все реже и реже. Видимо, она была связана, и ей приходилось стучать ногами и головой, чтобы ответить. Может быть, мужчина поначалу был добр и с ней, но заговорил злым голосом, когда девочке не понравилось то, что он для нее приготовил. Может быть, после разговора злым голосом он решил сделать что-то ужасное?
Ида представила себе, как лежит на полу, связанная по рукам и ногам. Она задрожала и, всхлипывая, принялась звать маму. Она звала маму негромко, шептала, надеясь, что ее призыв каким-то магическим образом достигнет дома. Она плакала, что не может больше здесь оставаться, что ее нужно забрать прямо сейчас. Ида представила, как мама сидит за кухонным столом, грустно опустив голову. Представила, что ее призывы оставляют следы на небе — такие же, как остаются за самолетами. И мама сможет найти ее по этим следам.
Ухватившись за отчаянную надежду на то, что это может оказаться правдой, Ида попыталась проследить за своим дыханием, но вместо облачка пара у потолка выросла бесформенная тень. Девочке показалось, что в этой комнате уже кто-то сидел — кто-то такой же одинокий и испуганный. Ида подумала, что страх въелся в эти стены, и она пробудила его своим шепотом. Теперь он темным дымом наползал, поглощая солнечный свет. Ида попыталась моргнуть, чтобы избавиться от этой картинки, но действительно стало темнее, гораздо темнее. Потом она услышала раскат вдалеке и сразу за ним сильный грохот — на этот раз гораздо ближе. Казалось, на дом напало огромное рычащее чудовище. Оно поглотило почти весь свет из комнаты — мигнув голубым, лампочка над головой Иды погасла.
Грохот повторился, к нему примешались звуки отчаянного мяуканья. Снаружи было темно, как в ночь перед Рождеством. И снова раскат, сопровождаемый вспышкой, озарившей крышу и стены. На стенах, словно каракули, оставленные гигантским чернильным пером, появились тени от молний. Они постепенно исчезали, чтобы тут же появиться вновь. От чудовищного раската грома задрожал пол, и тени снова заметались по комнате. Иногда в свете вспышек собственные руки казались девочке синими, а иногда плюшевые зверушки превращались в страшных уродцев.
Ида зажала уши и закричала изо всех сил, и вдруг молнии исчезли. Она осторожно поднялась на ноги. В тот же момент она услышала приглушенный стук, сразу же превратившийся в равномерное журчание. Девочка увидела первые капли на окне подвала, а затем и ровные струйки дождя.
Она снова забралась на полку. Ей было видно только плотную пелену дождя. Девочка стояла на четвереньках, с удивлением наблюдая за колоссальными потоками воды. Она никогда раньше не видела такого мощного дождя. Словно кто-то перевернул над домом гигантскую бочку. Вдруг раздался душераздирающий кошачий вопль, чья-то лапка царапала стекло. Котята были напуганы.
Глава 30
Он сидел в кресле, прикрыв глаза. Тучи, сгущавшиеся за окном, были черными, словно дым из трубы завода. Черной была и боль от острых клыков, медленно впивавшихся в кость. Он впервые принял сразу две таблетки и теперь в отчаянье ждал, когда они подействуют. Через некоторое время клыки ослабили хватку, но все еще не отступали, готовясь к новому нападению. Боль была его наказанием — вполне заслуженным, он это прекрасно понимал. Таковы законы Вселенной. Все зло, которое ты направляешь вовне, бумерангом возвращается к тебе. Именно поэтому сейчас он испытывал боль на пределе возможного: за всю ту боль, которую причинил сам.
Он моргнул, прогоняя пелену слез, и посмотрел на корешки книг на полке. Путеводители в твердом переплете. По прожитой жизни. По непрожитой жизни. И как же закончить эту вечную спираль? Он вытащил книгу, обтянутую черной кожей, и взвесил ее на руке. Первая сотня страниц была нетронута, как и вторая. Но страницы в середине были прорезаны. А в отверстии лежал маленький блокнот. Он открыл его и пробежался глазами по неровным печатным буквам. Каждая страница начиналась одной и той же фразой: Я обещаю. Он почувствовал комок в горле, когда прочитал продолжение обещания. Что однажды покатаю тебя на карусели. Он закрыл глаза и с силой сжал ладонями виски. Воспоминания, словно при быстрой перемотке, замелькали перед глазами, и он сжимал голову до тех пор, пока боль не заслонила все.
От нового раската грома дом задрожал, молния искрой пронеслась по низкому небу. На крыше и на стенах шло лазерное шоу, и в хаосе туч постепенно вырастали картинки. Преступления прошлого.
