Бентли Литтл - Возвращение
Артур смотрел, как отвратительная фигурка ковыляет внутри запертой витрины, а ее огромный орган стучит о другую фигурку, меньшего размера, и прозрачный плексиглас. Выражение лица у нее не изменилось, не могло измениться, но фигурка казалась разозленной, словно от невозможности выбраться из тюрьмы.
Серджио, Тресс и Патрик стояли плотной группой — близко, но не слишком — и смотрели. Именно Тресс позвонила ему, и поначалу он решил, что это розыгрыш. Но розыгрыш слишком затянулся, а по ее голосу Артур понял, что дело чрезвычайно серьезное. Спустившись, он понял, что это не шутка.
Несколькими месяцами раньше Артур был бы шокирован, но теперь воспринял происшествие гораздо спокойнее. Он слышал, что подобное происходило в музеях всего Юго-Запада: в Тусоне, Санта-Фе, Денвере, Солт-Лейк-Сити. Артефакты якобы начинали самостоятельно двигаться.
Раньше он не верил во все эти истории. Теперь поверил. Первое, что он сделает, когда возьмет ситуацию под контроль, — позвонит коллегам из этих учреждений и попросит подробные отчеты, чтобы понять, что случилось и где. Тот факт, что это не отдельное событие, а часть какого-то общего явления, пугал еще больше.
Артур даже не был уверен, что сможет взять ситуацию под контроль.
— Вероятно, все уже попало на камеру наблюдения, — сказал Патрик, — но, наверное, нужно это заснять, чтобы мы могли предъявить доказательства, а не только наши слова… — Он прочистил горло. — Я хочу сказать, потом.
Разумеется. Артур мысленно выругал себя.
— Принесите фотоаппарат из моего кабинета, — попросил он Патрика. — Не тот, что мы используем для составления описи, а мой личный. В сумке за письменным столом.
Помощник куратора поспешно вышел.
Артур снова повернулся к амулету. Тот казался еще более злым. Дело не в лице — а если точнее, не только в нем, потому что вырезанное из кости лицо и так было искажено яростью, — а скорее в движениях, в резких, целенаправленных рывках, которыми фигурка перемещалась по витрине и с силой ударялась о стенки.
Плексиглас витрины был небьющимся, и волноваться, что амулет вырвется на свободу, не стоило… Но Артур волновался. Он представлял, как фигурка разбивает витрину, падает на пол, встает и бросается на него. Несмотря на небольшие размеры амулета и его негнущиеся ноги, не позволявшие быстро двигаться — обогнать фигурку не составит труда, — Артур представлял, как он убегает, садится в машину и мчится домой, а фигурка медленно и неумолимо следует за ним, не останавливаясь ни перед какими препятствиями на своем пути и не обращая внимания на время…
Из служебных помещений музея послышался крик, и почти одновременно зазвонил телефон. Артур посмотрел на Тресс и Серджио и после секундного замешательства выскочил из галереи с постоянной экспозицией и по широкому коридору побежал к источнику панических криков, которые, по всей видимости, исходили из отдела каталогов. Сердце громкими литаврами билось в груди. Он увидел охранников, сгрудившихся у открытой двери, почувствовал страх в их позах.
Кларк заметил его первым, и на его лице отразилось явное облегчение. Он махнул рукой, подзывая Артура.
— Слава богу, вы здесь!
— Что случилось? — спросил Артур.
— Там…
Два охранника посторонились, пропуская его, а Кларк и Кун вошли в отдел каталогов вместе с ним.
По полу двигались артефакты. Сотни! Они спустились со столов и с полок, вылезли из ящиков — маски, томагавки, топоры, наконечники стрел, керамика, резьба, игрушки, инструменты, сандалии — и медленно ползли по гладкому блестящему полу в одном направлении, к двери, словно преследуя одну цель. Кел и Маи, научные сотрудники музея, а также их добровольный помощник, аспирант, имени которого Артур не знал, укрылись за большим дубовым столом у правой стены. Волна ползущих артефактов еще не добралась до стола, но когда доберется, трое молодых людей окажутся отрезанными от двери.
— Что нам делать? — спросила Маи. Она была в шоке — лицо неподвижное, голос бесстрастный, как у робота.
— Уходите оттуда! — приказал Артур. — Быстрее!
Перед его глазами разыгралась странная сцена — словно вдруг рассыпался кубик льда, в котором были заморожены трое молодых людей. Маи вышла из оцепенения. Она громко закричала, и через секунду они вместе с Келом и аспирантом уже огибали стол, подталкивая друг друга, торопясь по свободной полоске пола добраться до двери, где стояли куратор и охранники.
Артур вывел их в центральный коридор. Когда они проходили мимо, все смотрели на их спины, как будто ждали, что раздастся свист наконечников стрел, рассекающих воздух. Но ничего не произошло. Инструменты, игрушки и реликвии медленно, но неуклонно двигались вперед. Сотрудникам нужно было просто выйти из комнаты, чтобы оказаться в безопасности. Ни один из артефактов не мог не только открыть дверь, но даже достать до ручки. Сбежать они никак не могли!
Кларк вышел последним, вслед за Артуром, захлопнул за собой дверь и, нервно звеня ключами, запер ее.
Потом все переглянулись. Никто не произнес ни слова.
Но нельзя сказать, что в коридоре было тихо.
Сквозь звук их бурного дыхания из дальнего конца слабо освещенного коридора доносился странный повторяющийся звук, попеременные щелчки и глухие удары. Оглянувшись, Артур увидел амулет анасази, который целеустремленно двигался к ним. Он все-таки разбил витрину и теперь ковылял по коридору; негнущиеся костяные ноги цокали по гладкому цементу, огромный орган был направлен вперед, словно предупреждая всех, кто осмелится преградить ему путь.
Тресс и Серджио последовали за Артуром, вероятно, не желая оставаться наедине с амулетом, и держались ближе к охранникам, но Патрик по-прежнему был наверху, в его кабинете, куда отправился за камерой. Артур почувствовал, что волнуется. Лучше, чтобы все собрались тут, в коридоре, где он может их видеть. Его пугала мысль, что кто-нибудь из его подчиненных останется один в дальнем уголке здания.
— Что это, черт возьми?! — спросил Кел.
Артур собрался было ответить ему, но тут послышался приглушенный звонок, и из служебного лифта рядом с мужским туалетом вышел Патрик. Костяная фигурка повернулась на негнущихся ногах к помощнику куратора. Вырезанный из кости амулет был маленьким, но благодаря игре света он отбрасывал громадную тень, пересекавшую весь коридор.
Патрик сделал несколько шагов к галерее, но потом увидел, что все собрались в конце коридора, и резко остановился. Посмотрел на приближающийся амулет. Он мог обойти фигурку с любой стороны, места было достаточно — все могли ее обойти, но почему-то замерли на месте.
— Уходи! — крикнул ему Артур. — Вызови полицию!
Патрик уже начал снимать.
«Молодец», — подумал Артур.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Патрик, не опуская видеокамеру.
— Там их целая комната! — дрожащим от ужаса голосом крикнула Маи. — Они нас преследуют!
— Мы выйдем через конференц-зал и комнату охраны, — ответил Артур. — Заканчивайте снимать и бегите отсюда! Звоните в полицию! Встретимся на улице!
Патрик шагнул вперед, присел, затем снова выпрямился и опустил руку с видеокамерой.
— Готово, — сообщил он. — До встречи.
Артур посмотрел на Кларка.
— Идем отсюда, — сказал он. — Скорее.
Охранник повел людей в боковой коридор. Шепот, тяжелое дыхание, звуки шагов — все это должно было заглушать устрашающее клацанье, которое издавала костяная фигурка, но Артур каждую секунду точно знал, где она находится.
Сзади послышался громкий стук — это первый артефакт ударился о запертую дверь отдела каталогов.
Быстрым шагом они миновали коридор, конференц-зал, комнату охраны и добрались до выхода. Артур покидал здание последним. Переступая порог, он услышал невероятно высокий звук, похожий на вой, резкий и пронзительный, словно кричала птица, попавшая под чугунное колесо поезда. Жуткий звук как будто обращался к нему, и у него возникло ощущение, что амулет зовет его, пытается заманить обратно. Артур поспешил захлопнуть дверь и вместе с остальными вышел на улицу, казавшуюся безопасной.
Глава 7
IНа следующее утро в семь часов Мелани и Глен были уже в пути, выбрав маршрут, который не проходил через покинутый город; завтракали они буррито прямо в машине. Звонили Элу, чтобы сообщить о задержке, но им отвечал только автоответчик. Они также оставили сообщение Пейсу Генри.
Мелани посмотрела на Глена, взгляд которого не отрывался от дороги. Она думала, что сегодня, после ночи любви, все изменится. Так и было — в гостинице, в постели, когда они еще не встали, не разомкнули объятий. Но теперь, в машине, при свете дня, все стало как прежде, словно и не было этой ночи.
Нет, неправда. Все было; они оба это знали, и, скорее всего, следующей ночью все повторится. Но Глен относился к той категории мужчин, которые никого не впускают в свою жизнь, и Мелани понимала, что он еще не может перенести их новый статус в рабочие отношения. По крайней мере, пока. Увидев, что она наблюдает за ним, Глен сконфуженно улыбнулся, отхлебнул кофе и снова сосредоточился на дороге.
