Ключ к убийству - Урса Алекс
– Правильно, – кивнул Басель, – одно дело, когда начинающий и никому не известный артист подписывает свой первый контракт с именитым продюсером. Совсем другое, когда тот же самый артист начинает зарабатывать миллионы, а все идет мимо него в чужой карман. Тут кто угодно взбесится.
– Чем дальше, тем страшнее, – проворчал Франсуа. – То есть все-таки можно предположить, что Ксавье убил Анжело? И он гениальный трюкач и невероятный актер, который запросто может сыграть невменяемость? И он все-таки врет?
Басель прожевал очередной кусок омлета и вытер руки салфеткой.
– Ну почему сразу врет, – сказал он спокойно, – может, действительно не помнит. Впал в одно из своих состояний, а потом очнулся, а на руках труп. В этом случае он и не врет. И говорить может совершенно убедительно. Ты же сам видишь, у парня в голове полно тараканов. Хотя в таком случае ему и мотив не нужен. Дай хоть взгляну на этот злополучный рисунок, – попросил Басель и протянул над столом руку. Франсуа вздохнул и вынул из внутреннего кармана куртки набросок, прихваченный из квартиры Анжело. Басель взял в руки листок и погрузился в созерцание. Подошедшая официантка принесла кофе и снова солнечно ему улыбнулась.
– Какой интересный рисунок, – стрельнула она глазками в сторону Баселя. – Это вы нарисовали? – закокетничала она. – Только очень уж странный и печальный.
– Ну почему же печальный? – тут же включился в разговор Басель, поблескивая белоснежными зубами.
– Не могу точно сказать, но как-то это грустно. Мальчик на коленях перед священником.
– Почему вы думаете, что это священник? – не понял Франсуа, одновременно проклиная на чем свет стоит женское любопытство и горя желанием узнать, что натолкнуло девушку на такие выводы.
– Ну вот, смотрите, – та наклонилась и ткнула пальчиком в рисунок, – здесь белое незаштрихованное пятнышко. Это же колоратка.
– Какая колоратка? – прошептал внезапно онемевшими губами Франсуа.
– Ну, колоратка, или римский воротник, – засмеялась девушка, – так называют жесткий белый воротничок-стойку, который надевают священнослужители. Я училась в католической школе, – объяснила она, – вот и насмотрелась там.
Франсуа выхватил из рук Баселя рисунок и уставился на то, чего не заметили ни он, ни Клэр Лэми. Кажется, официантка была права. В верхней части темной зловещей фигуры белел незакрашенный квадратный элемент, действительно напоминавший то, о чем упомянуло прелестное создание. Вот что называется свежий взгляд со стороны.
– Священник, – пробормотал Франсуа, глядя на Баселя и вспоминая свой вчерашний разговор с Альбертом Доланом. Он вытащил блокнот и порылся в записях. – Анжело Бертолини воспитывался в школе-интернате для сирот при монастыре. Может быть, то самое эмоциональное потрясение произошло с ним именно там?
Басель поднял голову и на несколько минут потерял интерес к еде. Франсуа же вовсе ни к чему не притронулся. Его мысли лихорадочно метались в черепной коробке.
– Слушай, давай еще раз допросим Анжело и узнаем у него напрямую. Про лекарственные препараты, про детство в монастыре, про эмоциональное потрясение? – предложил он.
– Угу, – пробурчал Басель, набычившись. – И что скажем? «Вы знаете, мы тут случайно ночью вломились без ордера в вашу квартиру, перерыли аптечку, конфисковали личные вещи и наследили в гостиной. А теперь хотим задать несколько вопросов». Так? Франсуа, умоляю тебя, уж если ты начудил, то сиди тихо. А то вмиг узнаешь, что такое дисциплинарная комиссия и отдел внутренних расследований. Да и вообще, что нам с детских травм Бертолини и его увлечения сильнодействующими лекарствами? Это лишь объясняет, что парень имел нестабильную психику, и дает, как ты понимаешь, еще одно косвенное доказательно его вины. Потому, что теперь получается, у него либо был мотив, либо он мог убить Седу в каком-нибудь приступе. Который в придачу Седу мог спровоцировать сам – своим таким же неадекватным поведением. Так что копание в прошлом Бертолини или в его психике нам не поможет. А времени у нас мало. Давай прорабатывать реальные версии. Нам нужно окружение Седу опрашивать, а не разбираться в невозможно темном ангельском прошлом.
– Ты прав, – потер лоб Франсуа. – Да, ты не в курсе, что там с отчетом с места происшествия?
– Отчет готов и лежит на твоем рабочем столе, – буркнул Басель, разделавшись с омлетом и откусывая здоровенный кусок тоста, щедро намазанный клубничным джемом.
– Басель!!! – бессильно простонал Франсуа.
– Ну что? – Напарник невозмутимо сделал глоток капучино. – Если бы я тебе раньше сказал, ты бы меня опять без завтрака оставил. А так хоть поели спокойно. Ну, я поел, – посмотрел он на нетронутую порцию Франсуа. Тот хотел сказать что-нибудь злобно-едкое, но в этот момент у Баселя в кармане зазвонил телефон. Тот, мигом посерьезнев, отрывисто бросил несколько фраз в телефонную трубку.
– Сиделка ресторанного критика с первого этажа появилась на работе. Поеду допрошу ее, – нажал он на отбой и поднялся из-за стола. Франсуа кивнул.
– Тогда я – в контору. Посмотрю, что в отчете. – И, сунув под салфетницу несколько купюр, в пару глотков допил остывший эспрессо.
* * *На своем рабочем столе Франсуа и правда отыскал файл с подробным отчетом с места происшествия, но открывать его не спешил. Сначала он выудил из кармана мобильный и набрал домашний номер. Тамара ответила запыхавшимся голосом. На заднем фоне Франсуа услышал гуканье Вадима и звон посуды. Кажется, у его домочадцев в самом разгаре был завтрак.
– Ты поспал? Что-нибудь поел? Как себя чувствуешь, вообще? – не дав произнести ему ни слова, затараторила в трубку Тамара. Франсуа улыбнулся. Небольшая разлука, похоже, пошла им обоим на пользу.
– Я в порядке. Извини, я так и не купил японские подгузники, – повинился он.
Тамара рассмеялась:
– Не переживай. Я наконец-то вспомнила, что когда-то до замужества была вполне самостоятельной женщиной, которая могла решить любую проблему, и заказала подгузники онлайн. Кстати, их уже привезли. А сейчас мы завтракаем. Мы за-автракаем, да? – заворковала она, и Вадим радостно пролепетал ей в ответ на своем дитячьем языке. Сердце Франсуа внезапно окатила горячая волна нежности.
– Как Вадим? Ты можешь приложить трубку к его уху? – попросил он, и Тамара, несколько раз повторив: «Это – папа. Па-па!» – видимо, дала трубку в руки малышу. Это было опрометчивым поступком. Судя по тут же появившимся помехам, Вадим, недолго думая, потащил ее в рот. Связь прервалась, и Франсуа рассмеялся. В эту минуту раздался уверенный стук в дверь.
– Войдите, – отозвался Франсуа, все еще храня на лице отсвет улыбки. Дверь распахнулась, и весь проем моментально заполнила фигура высокого широкоплечего посетителя. Франсуа с удивлением рассматривал незваного гостя и даже попытался определить его род деятельности, но по внешнему виду это оказалось непросто: классические брюки, светлая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей и серый пиджак. Мужчине было около сорока. Его черные, слегка вьющиеся волосы тронула ранняя седина. Темные глаза смотрели с неподдельным интересом. С такой располагающей внешностью обычно снимаются в рекламе дорогих автомобилей, подумалось Франсуа.
– Здравствуйте, меня зовут Тома Диалло. Я – водитель Ксавье Седу. – Мужчина улыбнулся и шагнул к столу Франсуа, протягивая руку для приветствия. – Сегодня утром я разговаривал с Жюли Лернон, и она сказала, что вы, очевидно, захотите меня допросить. Я ведь отвозил Ксавье домой в тот, – Тома запнулся, – … последний вечер. Вот и решил зайти к вам сам. У вас ведь, наверное, сейчас много работы? А вот мне после смерти Седу делать особо нечего.
Франсуа улыбнулся тому, что нечаянно угадал профессию визитера, и подумал, что Седу, вероятно, выбирал сотрудника не только по опыту вождения, но и по внешним данным. Ведь именно так и должен был выглядеть водитель респектабельного бизнесмена. Он поднялся со своего места, чтобы ответить на рукопожатие мужчины, и показал на стул напротив своего стола.
