Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
– Привет! Ты не перезвонила. Все в порядке? – она услышала в трубке по-прежнему деловой голос.
– Да, все просто замечательно! – задыхаясь от восторга, произнесла Анжела. – Тут так красиво, просто восхитительно. Я и не думала, что Москва такая удивительная, в ней столько сюрпризов.
Стас ничего не понял и решил уточнить:
– Так ты что, в Москве сейчас?
– Конечно, ты разве не слышишь? – с этими словами Анжела отняла телефон от уха и предоставила возможность говорить Садовому кольцу.
Стас рассмеялся. Вот авантюристка, в Москву приехала. Надо ее, пожалуй, на работу взять, люди с таким напором нам пригодятся. Сказано – сделано.
– Ты к нам в гости или как?
– Или как, – радостно ответила девушка. – Я ушла от Ильи Петровича и думаю перебраться в Москву. Надо только работу найти.
– Вот и чудесно, а я как раз подыскиваю себе помощника. Ты согласна?
Согласна ли она? Да этот глупый вопрос можно было и не задавать. Но женская суть взяла свое.
– У меня есть на примете парочка мест. Если они меня не устроят, тогда, может быть, я подумаю, – стараясь разыграть рассудительность, ответила обманщица.
Но Стаса было сложно провести. Он в два счета раскусил ее игру. «Если, может быть, подумаю» – не слишком ли много условий для одного предложения? «Не играй со мной, солнышко. Хотя за выдержку хвалю!» – вынес он свой безапелляционный вердикт.
– Ну что ж, подумай. Я еще завтра в городе, потом уеду на десять дней. У тебя будет время пройти у них собеседования.
«Черт, – мысленно ругнулась Анжела. – Торчать тут больше недели в подвешенном состоянии. Нет, это не по мне, надо искать выход».
– А… тогда, может быть, начнем с собеседования у тебя, раз уж ты завтра еще на месте. Их условия я знаю, посмотрим, что предложишь ты, – осуществив виртуозный маневр, она вывела ситуацию из глубокого пике.
– Можно и так, если тебе удобно, – Стас едва сдерживал смех. Анжела не обманула его надежд – находчивости у этой красавицы было на десятерых.
На другой день они встретились в одном из его офисов, там, где было поменьше народу. Предварительно наглотавшись «Персена», Анжела спокойно переступила порог. «Сосредоточься на работе. Деловое общение – это то, что спасет тебя сейчас. Заруби себе на носу – ничего личного. Иначе гильотины тебе не избежать».
Но Стас не собирался рубить ей голову, он только отметил перемену, произошедшую с ней, коротко бросив:
– Постриглась. Тебе идет.
Но Анжела была непоколебима. Она с лихорадочным упоением обсуждала вопросы, касающиеся ее новой работы. Спрашивала, просила пояснений, то есть делала все, чтобы Стас оценил ее деловые качества и понял, что более опытного и преданного сотрудника ему не найти. Его немного смущало наличие между ними интимной связи. Но тут он себя уговорил: «Что было, то было. Мы слишком умные, чтобы ставить такие вещи на пути к великой цели. Она профессионал, амбициозна, ее увлечет наличие огромных перспектив, а прошлое вскоре забудется». Этим он окончательно успокоил себя, пожал Анжеле руку и показал ей новое рабочее место.
Девушка была рада, что их встреча прошла без эксцессов. Похвалила свое самообладание и «Персеи» и отправилась ночевать к подруге, которая уже несколько лет обитала в столице.
Глава 46. Домик в лесу
Зима пролетела так незаметно, что она даже не удивилась наступлению весны. Мартовская капель, проталины, веселое воробьиное щебетание… Как хотелось ей радоваться всему этому. Но что-то мешало. И это было пошлое, настоящее и будущее. В прошлом были успешная карьера, обеспеченная жизнь, уверенность и… любовь. Необыкновенные отношения, которые сложились тогда, когда она уже потеряла надежду быть счастливой. Да, в прошлом было счастье, хотя и недолгое. А потом была боль. Нестерпимая боль утраты. Она свинцовым комком засела в ее сердце и часто давала о себе знать. Особенно теперь, когда будоражащая сила весны затопила все вокруг своим мощным энергетическим потоком. Но это уже про настоящее. Одиночество, которое целых полгода грызло ее, было уже не столь страшным, как раньше. Гораздо хуже переносила она несвободу. И хотя ни в чем не нуждалась, отсутствие возможности покинуть пределы тюрьмы просто убивали ее свободолюбивую натуру. Место, где она жила, при других обстоятельствах называла бы райским уголком. Милый деревянный домик, построенный по проекту финской компании HONKA, удивительно гармонично вписывался в опушку лесного массива. Светлая березовая рощица подковой защищала его с севера и запада, открывая чудесный вид прямо на восток. Из окон мансарды можно было видеть второй забор, шестиметровой высотой упиравшийся будто в самое небо. Первый забор был деревянный и не так оскорблял глаз, как уродливый оцинкованный профнастил, блестевший вдалеке. Участок был большой. Места для прогулок предостаточно, и сначала ей даже нравилось любоваться розами и гортензиями, прекрасными в своем осеннем увядании. Но вскоре наступила зима. Краски поблекли, и на смену яркой листве выступила строгая графика. Заснеженный пейзаж не радовал разнообразием, а забор на горизонте не позволял забыть, что она в тюрьме. Она жила тихо. Вопросов не задавала и почти ни с кем не разговаривала. Да, собственно, возможных собеседников у нее было немного: охранники у ворот, кухарка, горничная и надзирательница, как она ее называла. Телевизор смотреть было запрещено, радио тоже. Из всех доступных развлечений в ее распоряжении были только книги. Их она читала с упоением, главу за главой, роман за романом. Знакомые, новые, ветхие фолианты, издания последних лет. Все это женщина поглощала с жадностью голодного путешественника, вернувшегося из пустыни. Но было в настоящем и что-то очень хорошее. То, что, несмотря на всю неоднозначность ситуации, радовало ее и наполняло жизненными силами. Она отдавала должное своим тюремщикам и, в сущности, даже была им благодарна. Они заботились о ней. Когда пришло время рожать, с ней возилась целая бригада врачей под руководством какого-то московского светила. Столько внимания она не получала даже в самых дорогих швейцарских клиниках. Ее и ее сына берегли как зеницу ока. И не разлучили с сыном, чего она панически боялась внутри. Они были вместе под неусыпным оком медсестры и сиделки – новых персонажей ее уединенной жизни. Все вроде бы было хорошо, насколько это возможно говорить в такой ситуации. Но неизвестность пугала, ведь она не знала ровным счетом ничего.
После взрыва попала в больницу, где пролежала без сознания несколько дней. Только придя в себя, она поняла, что больница эта особенная – больных нет, а на окнах решетки. Тогда она очень сильно испугалась и попробовала бежать. И чуть не потеряла ребенка. Ослабший после сотрясения мозга и серьезной потери организм дал сбой, и она чудом не поплатилась за свою попытку жизнью сына. После этого пленница решила не дергаться и ждать. Рано или поздно ей что-то скажут. Но надежды не оправдались. Ее окружала тишина. Она даже думала, что весь персонал вокруг глухонемой. Но это было вовсе не так – они просто привыкли выполнять приказы. Иначе в этом ведомстве не бывает.
После того как она немного окрепла, ее отвезли на дачу. Перевозили ночью. Бессловесные конвоиры выполняли все действия, как роботы. Ни лишнего звука, ни движения. Посадили в микроавтобус. Его вид напугал ее: похож на немецкую душегубку – окон нет, стены из толстенного металла. Она же не знала, зачем такие предосторожности и почему ее перевозят в свинцовом бункере. Но ее тюремщики знали.
Место, куда ее привезли, тоже было выбрано не случайно. В советские времена здесь прятали тех, кого точно никто не должен был найти – ни одна разведка мира, ни один колдун или экстрасенс. Дом-убежище стоял на поляне, окруженной непролазным лесом, в центре сильнейшей геопатогенной зоны. Несколько древних капищ были явным свидетельством тому, но располагались они ближе к опушке. К одному из них часто приходили местные знахарки – зарядиться силой. В близлежащих деревнях ходили легенды, что загаданные там желания исполняются. В глубине леса не был никто. И не то чтобы люди боялись страшных историй, были ведь и дачники со своим пофигизмом, и продвинутые туристы, и бездумно-бесстрашная молодежь, подогретая алкоголем. Все они возвращались из леса ни с чем, объясняя это тем, что вдруг передумали и решили вернуться. Более смекалистые говорили, что забыли спички, а совсем умные уезжали молча, второпях собрав свой туристический скарб. Но если бы кто-то удосужился расспросить их поподробнее, то выяснилось бы, что всех их выгнало из леса лишь одно: дойдя до определенного места, они будто натыкались на невидимую стену. Неведомая сила не пускала их дальше. Тех, кто упорствовал и пытался хитростью преодолеть препятствие, охватывал панический страх, и в результате они заканчивали свои попытки и стремительно покидали лес. Вот в таком месте и находилась еще с советских времен секретная база КГБ, а позднее ФСБ. Обветшалый дом снесли и на его месте выстроили финское чудо со всеми опциями цивилизации, включая унитазы с подсветкой и кофе-машины с искусственным интеллектом. Дом до поры пустовал – социалистические лидеры и резиденты-перебежчики исчезли вместе с развалом Советского Союза, а современные политики не прочувствовали пока всех достоинств этой резиденции. Но наконец у него появился жилец. Именно здесь было решено спрятать одну беременную женщину.
