Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
Анжела вытаращила глаза и, несмотря на свое грустное состояние, рассмеялась.
– Вот что значит иметь дело с колдунами. Сидишь тут, мучаешься, слова подбираешь. А тебе вдруг – раз! И все твои страхи коту под хвост. Оказывается, все давно известно!
– Извините, вырвалось! – ретировался Зенон. – Но уж больно вы переживаете, а мне очень помочь вам хочется.
– Мне и самой себе помочь хочется. Думала ведь – пройдет. Я же действительно сильная, никогда такого не допускала, по жизни шла уверенно и нюни распускать себе не позволяла. После того как еще в школе меня один покоритель девичьих сердец чуть до нервного срыва не довел, я уж больше не сдавалась. А тогда, помню, мне худо пришлось. Спасибо маме – мудрая женщина, надоумила. Объяснила мне, малолетней дурехе, что это не последняя любовь в моей жизни. А сейчас я почти уверена в обратном – теперь как раз последняя. И не говорите мне, что найду я другого, и лучше, и красивее, и умнее. Может, и нашла бы, но вся беда в том, что я искать не хочу. Не хо-чу! Понимаете?
– Понимаю, еще как понимаю! – Зенон покачал головой. – И что, совсем никак?
– Не-а! – Анжела говорила грустно и очень уверенно.
– А может, нам к магии обратиться? – предложил колдун.
– К магии… А это как? – с сомнением спросила девушка.
– Приворот, например, сделать. Знаешь, что это такое?
– Нет, расскажите, если это, конечно, не профессиональная тайна.
– Это просто и почти безвредно. Условно говоря, нужно только перепрограммировать объект. – Зенон даже обрадовался так легко найденному решению.
– Что значит «перепрограммировать»? – Анжела хотела докопаться до истины.
– Ерундовое дело. Объясняю популярным современным языком. Представь себе компьютер, – от волнения Зенон даже перешел на «ты», – на нем установлены определенные программы. А теперь представь, что этот компьютер и есть человек с его мыслями, чувствами, желаниями и намерениями. Но мы хотим изменить его чувства и желания. Правильно?
Анжела пожала плечами.
– Допустим, – неуверенно ответила она.
– И для этого нам нужно… просто-напросто… стереть старые программы и записать новые! Те, которые устраивают нас! И все! – радостно заключил он.
Анжела засомневалась еще больше.
– Стереть, записать… И как это делается?
– По принципу компьютерного вируса. Сначала мы уничтожаем систему защиты, потом запускаем вирус, который стирает имеющуюся информацию, а на ее место вставляет нужную нам. Правда, этот процесс может сопровождаться легкими недомоганиями, особенно во время вторжения в защитное поле, но потом человек обычно приходит в себя. Хотя бывает и так, что…
– И это вы предлагаете сделать со Стасом? – в недоумении девушка смотрела на колдуна.
Зенон осекся, быстро поняв, что, кажется, переборщил.
– Нет, такой путь я точно не выберу, – отрезала гостья. – Мало того что мы вторгнемся со своими, как вы их называете, вирусами в святая святых человека – в его душу. Если я вас правильно поняла, то предполагается сделать именно это. Мы же можем нанести ему непоправимый вред, нарушив естественный защитный барьер, и вдобавок превратить сильную личность в безвольного зомби, тупо выполняющего чьи-то приказы. Но еще хуже то, что те чувства, которые появятся в результате этой манипуляции, будут искусственными, привнесенными, лживыми. Нет уж! Пусть я буду страдать, но получить любовь такой ценой я не хочу. Если когда-нибудь Стас полюбит меня, так пусть это будут искренние эмоции, идущие от сердца. Мне только такая любовь нужна. К тому же вскоре ведь ваши чары пропадут?
– Да, проводить ритуал нужно раз в три-пять лет в зависимости от силы защитного поля жертвы! – со знанием дела пояснил Зенон.
– Полный бред! Давайте забудем об этом. И что еще вы можете предложить? – умение вести конструктивный разговор не покидало Анжелу даже в такой ситуации.
– Быть всегда с ним рядом, может, он поймет, что не может жить без тебя! – с грустью проговорил колдун.
– Я подумаю…
Анжела встала с диванчика. Она собралась уходить. Визит к колдуну не принес ей ответа на вопрос «Что делать?», однако дал ответ на другой вопрос: «Чего точно не делать?» Этого было уже достаточно. Она поняла, что кроме нее самой ей никто не поможет, и надо сказать, ей это придало сил и уверенности. Уходила девушка приободрившись и повеселев, было видно, что она уже приняла важное для своей судьбы решение.
Проводив ее, Зенон пребывал в задумчивости. Его грызла совесть: и как это он мог предложить такое? Единственным его оправданием были добрые намерения и желание сделать Стаса и Анжелу счастливыми, пусть даже против воли одного из них.
Глава 44. Бесценный бриллиант
Губернатор смотрел на свою помощницу поверх очков. Он понимал, что сейчас его уши определенно будут подвергнуты атаке. Анжела стояла перед ним и, что было совершенно не характерно для этой бойкой барышни, переминалась с ноги на ногу.
– Рассказывай, Анжелина, что тебя тревожит, – он всегда называл ее настоящим именем, считаться с чьими-то пожеланиями было не в его правилах. Он еще раз окинул ее взглядом. Молодая эффектная женщина, внешности которой могли позавидовать сотни, если не тысячи представительниц того же пола, была сейчас бледна как прокисший кефир. Свои сексуальные пухлые губы она искусала в кровь, видимо за ночь, а мешки под глазами подтверждали, что подушка сегодня приняла настоящие водопады слез.
Она решилась заговорить.
– Илья Петрович (Борис Степанович), я принесла вот это. – Анжела подошла к столу и положила под нос губернатору завизированную размашистой подписью бумагу.
– Ты никак надумала уходить? – взгляд поверх очков повторился. Анжела утвердительно покачала головой.
– Ну и в чем же причина? – Илья Петрович встал со своего места и подошел к ней почти вплотную, чтобы заглянуть в ее красивые даже в несчастном состоянии глаза. То, что он в них прочитал, заставило его взять девушку за руку и усадить на свой любимый кожаный диван.
– Рассказывай, красавица! Вижу, на душе у тебя совсем плохо, – с участием обратился он к Анжеле.
– Илья Петрович! – губы у Анжелы задрожали. – Я хочу уехать к маме.
– Хм… То, что ты решила погубить свою карьеру и сбежать с корабля, который вовсе не тонет, мне уже понятно. Однако если он не тонет, значит, причина в другом – просто капитан не любит, – выдвинул он мудрое предположение. – Я тебе как отец. Тут и сомнений быть не может. Значит, виновник торжества кто-то еще. Колись, девочка, кто тот злодей?
Анжела удержала всхлип и прикусила губу.
– Ну хватит! Налей себе воды или вон у окна подыши, хватит тут истерику распускать. Я тебя такой не люблю. Умная, красивая, смелая, весь мир у твоих ног может лежать. Поклонники толпами бегают. А ты? Довела себя до такого состояния, что только ворон на огороде пугать. Быстро бери себя в руки.
Но сказать обычно гораздо легче, чем сделать. И на словах про поклонников Анжела не удержалась и заплакала. Губернатор был расстроен такой картиной. Он сам принес ей стакан воды и почти силой влил в ее вздрагивающие от рыданий губы. Когда она чуть-чуть успокоилась, он снова вернулся к допросу.
– Хорошо, диван кожаный – не промокает, – постарался сначала разрядить обстановку губернатор.
Анжела замученно улыбнулась и в последний раз всхлипнула.
– Говори! – прозвучало почти как приказ.
– Я больше не могу находиться в этом городе. Мне все опостылело, все раздражает…
– Потому что его здесь нет? – Илья Петрович продолжил фразу вопросом.
– Да! Потому что он уехал в Москву и вернется очень нескоро, если, конечно, вернется вообще.
– А ты тогда решила загубить свою жизнь, отправить коту под хвост годы учебы в институте, блестящую карьеру, перспективы и саму себя? – голос губернатора звучал очень строго.
– Нет, я этого не сделаю никогда. У меня достаточно здравого смысла. Я смогу забыть и жить дальше, просто сейчас мне нужен передых. А потом я вернусь.
– Только не обманывай меня, а заодно и себя. Ты вернешься от мамы, но поедешь ты не в Томск, а в Москву. Я прав?
Анжела сначала помотала головой. Но потом, поняв, что отпираться бессмысленно, ведь думай она о возвращении, она бы просто взяла отпуск, прошептала:
– Да!
Губернатор покачал головой.
– А ты понимаешь, что ты делаешь?
Анжела вопросительно посмотрела на него. Он взял стул, поставил его напротив дивана и уселся на него.
– Я, кажется, догадался, кто герой твоих грез. И тут мне нечего сказать. Вкус у тебя есть. Он далеко пойдет, голова у него варит, амбиций, хватки и стремлений у него на десять человек. К тому же он родился под счастливой звездой – удача ему благоволит. Да и с внешними данными у него все в порядке: симпатичный, голубоглазый, фигура. Вы, девушки, таких любите. Но вот что у него внутри? Ты знаешь?
Анжела была удивлена и оценкой, и последовавшим под конец вопросом. Она даже не спросила, как Илья Петрович понял, как догадался, но сомнений быть не могло – говорил он именно о том, по кому она всю ночь лила свои слезы. Она обдумала ответ.
