Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
– А… – махнул рукой колдун. – Начинайте с чего хотите.
И она начала свой рассказ, который долго хранила внутри себя, втайне надеясь когда-нибудь выплеснуть все это наружу.
– Чудеса начались давно. Еще до моего рождения, вернее, во время. Вы только представьте – у мамы воды уже отошли, ей родить вот-вот, а во всем райцентре электричество отключили. Хорошо, акушерка опытная попалась – она при свечах меня приняла и маму не погубила. Необыкновенная женщина, она сейчас в Америке в дорогущей клинике работает, роды у жен наших олигархов принимает. Так что если надо – могу порекомендовать.
Света на секунду умолкла. Теперь Зенон смотрел на нее по-другому. Вопросы и удивление сменились чем-то, больше похожим на уважение. Она продолжила свой рассказ.
– Так вот, в тот день многие газеты написали о странной аварии на подстанции, причин которой так никто и не установил. Я храню эти статьи только ради прикола. Самое интересное, что в каждой из них написано про удивительный характер поведения всех электроприборов. После определенного срока они стали включаться сами по себе от периферии к центру, образуя четкий круг. Как это заметили? Да монтажники один подъемный кран полезли ремонтировать – план у них горел, вот и увидели с высоты это световое шоу. Не было тогда мобильников, а то бы еще и сфоткали. Их рассказы надолго поразили жителей нашего небольшого городка, а еще больше озадачило их то, что, по словам рабочих, центром этого круга было одно здание. Да, вы правильно подумали – роддом. Так я появилась на свет. И, видимо, поэтому мама назвала меня Светланой, – улыбнулась девушка. В глазах у нее мелькнули нежность и любовь: она вспомнила о маме. – А дальше началось. Ни в одном городе мы не могли задержаться надолго. Если селились где-нибудь в провинции, где мало народу, все очень быстро узнавали обо мне. Ах, да, я же не рассказала. На самом деле я точно не понимаю пока, в чем мой дар. Вообще-то я даже об этом не думаю. Все происходит само собой. Первый раз это случилось, когда мы жили под Тверью. Мне тогда было года три, и я только начала толком говорить. Ребенком была на редкость продвинутым и уже тогда, можно сказать, знала, откуда у жизни ноги растут. И что же я сделала? Да то же самое, что и вы несколько дней назад, – устроила в детском саду день правды. Подгадала под Новый год, когда и дети, и родители собрались на праздничный концерт и… Только я никакую гадость в кулер не подливала, – рассмеялась она, с укоризной глядя на обалдевшего Зенона. – Они сами все рассказали. Ясен перец, я тогда не соображала, что натворила. Меня только Динька интересовал – он мою мартышку меховую утащил и припрятал, а где – не говорил. Понятно, игрушку я вернула, ну а в придачу жизнь половины города изменила – правду ведь говорить немногие могут, особенно взрослые.
Зенон подавил профессиональный интерес и удержался от вопроса, чесавшего ему язык: «Но как?» Как удалось трехлетнему ребенку, который и сам едва научился говорить, заставить полсотни взрослых выболтать свои самые сокровенные тайны? Да еще и без всяческих магических снадобий и ритуалов? Последствия колдун себе прекрасно представлял – силу правды он испытал совсем недавно. И пока он сказал только:
– Продолжай!
– Да что тут говорить. Один этот случай, может, ничего бы и не решил. Но были и другие. То склочной соседке квартиру зальет, то крикливая продавщица по голове пачкой муки, упавшей с полки, получит. То вдруг учительница мужу в измене признается, а сынок ее, страшный задира и придурок, от страха в штаны наложит.
Тут Зенон расхохотался, припомнив случай из собственной практики.
«Хм, вот уж чудеса, у девчонки явно талант. А я только, – думал Зенон Сарсадских, – на такие фокусы способен».
– Вокруг нас с мамой будто защитное поле было: все, кто нас обидеть или ущемить пытался, тут же по заслугам получали. А люди это почему-то быстро замечают. И складывается репутация. Ведьмин ребенок, сатанинское отродье. Чего только нам вслед на улице не кричали. Боялись, но все равно пакостили. Вот мы и переезжали чуть ли не каждый год. А самое обидное, когда я добро делала, это не замечали или принимали как должное. Или еще лучше – не верили. Я маме на день рождения сюрприз сделала: она у меня полевые цветы любит, так я во дворе луга вырастила, чтобы порадовать ее. Мама была счастлива, а вот домоуправ все скосить велел, мол, выросли тут сорняки. Вот только как они за одну ночь на асфальте появились… Мама старалась меня в этом смысле воспитать, чтобы я силу свою по каждому удобному и неудобному случаю не использовала. Она-то давно поняла, что я не от мира сего. Она у меня внимательная, умная и очень хорошая. Намучилась она со мной, и жизнь у нее личная из-за меня не сложилась – только представьте. Такой монстр в доме, да я всех ее любовников в два счета до импотенции доводила. Что я могла поделать с собой: ребенок – ревновала. Но она все равно меня очень любила и любит, я поэтому и уехала. И мужа ей нашла, а чтобы не натворить чего, решила быть подальше. Хотя расстояние для меня не преграда, но я просто умею теперь себя контролировать.
Света отхлебнула чай. Зенон ждал реакции.
– Не удивляйтесь. Вкус – это дело вкуса, – пояснила она. – Я знаю, что это пойло без слез не выпьешь, но пользы в нем много.
Поэтому я подготовилась – отключила рецепторы, это же просто.
– Просто… – подумал Зенон. – Ничего себе – просто, я вот мучаюсь.
– А вы не пробовали учиться или вообще как-то продвинуться на этом поприще? – поинтересовался он, пользуясь паузой в рассказе.
– Нет, мама приучила меня скрывать свой дар. И я всегда считала, что это не благо, а наказание. До недавнего времени… Мне ведь и правда очень сильно из-за этого доставалось. Ни друзей, ни спутника жизни, ни нормальной работы – один день правды, и все тебя почему-то увольняют. Причем именно тебя, – посожалела Света.
– А что было потом? – Зенон ждал продолжения рассказа.
– Потом я плюнула на все и решила стать «нормальным» человеком. Вам судить, насколько хорошо мне это удавалось. Я приехала в Томск. Устроилась на секретарскую работу к Кристине Головановой. Она мудрый руководитель, мы с ней сработались, и я удержалась на одном рабочем месте рекордно долгий срок. Еще до этого я заставила себя научиться сливаться со стеной, то есть не привлекать внимание. Перестала краситься, эффектно одеваться, затянула волосы в конский хвост. И даже чудеса притаились. В какой-то момент мне даже показалось, что мой дар исчез и я свободна. Но тут появились все вы…
– И ты не удержалась?
– Да, это было выше моих сил! – улыбнулась рассказчица. – Особенно когда вы пытались написать молитву.
– Так это значит ты… Теперь-то я все понимаю. – Зенон мысленно раскладывал по местам части головоломки. – Но ты так долго скрывалась, неужели тебе не было страшно?
– Было, но, во-первых, я не могла не помочь, а во-вторых, совсем недавно мне промыли мозги.
Зенон улыбнулся. Его забавлял современный лексикон этой новоиспеченной красавицы, которого он никогда не слышал из ее уст в офисе.
– Совершенно случайно – хотя уж мы-то с вами знаем, что случайностей не бывает, – я встретила одного человека, который, условно говоря, вошел в клетку с тигром.
– То есть с вами? – перебил ее Зенон.
Она кивнула и продолжила.
– И растолковал мне, что не стоило зарывать в землю мои способности, что я не должна их стыдиться или бояться. А наоборот, мне нужно найти учителя и развивать свой дар, чтобы помогать людям.
Тут она взглянула прямо в глаза колдуну и сказала:
– И я нашла!
Зенон вздрогнул. Чего-то подобного он ожидал, когда девушка заговорила про обучение. Собственно, он был не против. Приобрести такую способную ученицу в конечном счете мечтает каждый маг, ведь надо обязательно передать кому-то свое мастерство. Подумывал об этом и Зенон. Вот только кандидатуры подходящей не было на примете. Он даже пару раз пытался рассмотреть для этой роли Стаса, но по здравому размышлению отказался от этой идеи. Политик не может быть магом – это совсем разные категории власти, это в принципе некорректно по отношению к обществу, да и Савельев был так далек от всего потустороннего, что сделать из него волшебника было так же сложно, как научить корову играть на балалайке. А тут такой подарок судьбы сам пришел прямо в руки. Конечно, Зенон был рад. Но вдруг странная осторожность напала на него. А вдруг это обман? То, что девушка обладает силой, – понятно, это чувствуется. Но, насколько она сильна, этого никто не знает.
– Значит, вы хотите стать моей ученицей?
– Да, очень хочу. Лучшего наставника мне не найти. Я давно наблюдаю за вами. Вы очень сильны, но сейчас вы живете в полсилы, а можете и иначе.
– Возможно, возможно… – протянул Зенон в ответ. – Но вернемся к вам. Поймите, чтобы учить вас, мне нужно понять, что вы можете. И не говорите – все! То, что вы амбициозны, я уже понял, сейчас мне нужны реальные факты.
