Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
Анжела была удивлена и оценкой, и последовавшим под конец вопросом. Она даже не спросила, как Илья Петрович понял, как догадался, но сомнений быть не могло – говорил он именно о том, по кому она всю ночь лила свои слезы. Она обдумала ответ.
– Знаю, – она старалась говорить уверенно. – Он чудесный человек, он не только лидер, умница и работяга, он нежный, добрый, ласковый.
Губернатор посмотрел на нее испытующе, будто у него глаз-рентген.
– Влюбленные все так говорят: и мужчины, и женщины без исключения. А мне бы непредвзятое мнение услышать, – вздохнул он. – Конечно, я и сам о нем неплохого мнения. Судьба у него сложилась непросто, но ведь он в этом не виноват. Неординарные личности и жизнь получают неординарную.
Анжела даже в таком состоянии не удержалась от улыбки, вспоминая тот самый отчет, который подготовила по просьбе Ильи Петровича. А губернатор тем временем продолжал:
– Ты у нас тоже не промах, в глаза хвалить не буду, но ты достойна самого лучшего. И уж если по чесноку, лучшей пары тебе не найти. Но…
– Хотите сказать, сердцу не прикажешь? – вскинула свои восхитительные глаза Анжела.
– Знаешь, дорогуша, я тебе один мудрый вещь скажу, только ты не обижайся, – пародируя грузинскую речь одного киношного персонажа, проговорил губернатор. – Я так своих дочек учу, а их у меня, ты знаешь, три. Так вот. Я им говорю: Ксюша или Машенька, не важно, если ты вошла в комнату, а Вася, который до сих пор там находился, за пять секунд не понял, что перед ним бесценный бриллиант Ксения или Мария Ильинична Барсукова (у губернатора фамилия – Шайборд), – смело посылай этого Васю ко всем чертям. Они меня слушают. И счастливы. А ты? Ты уверена, что Стас увидел в тебе этот самый бесценный бриллиант?
Анжела загрустила еще больше.
– Гляжу я, что не увидел, – сокрушенно покачал головой губернатор. – Ты, конечно, меня не послушаешь, потому что сама уже все решила и считаешь это наилучшим решением, но, на мой взгляд, ты совершаешь одну из самых серьезных в своей жизни ошибок. Поверь старику, у меня богатый опыт. Ты хочешь посвятить себя мужчине, которого ты любишь, но это неправильно. Ты просто уничтожишь свое «я». Не ты им, а он тобой должен заниматься. Помогать тебе, заботиться, интересоваться твоей жизнью и создавать в ней интерес. Но ты, похоже, знаешь, что этого не будет. Вот поэтому ты жертвуешь собой и бросаешь свою жизнь на алтарь любви. Ты только не учитываешь одну деталь – ни один мужчина этого не оценит. Да, он скажет тебе спасибо и будет безмерно благодарен, но потом, вразрез со всеми твоими надеждами и предположениями, в один прекрасный день появится на приеме в компании недалекой фотомодели с длинными ногами и представлениями о жизни на уровне «бентли» и Монако. И вот тут главное, чтобы рядом с тобой оказался кто-то, кто отнимет у тебя яд, веревку и оттащит с балкона.
– Вы недооцениваете меня, – голос у Анжелы был теперь намного крепче и спокойнее. – Я никогда в жизни не сделаю этого с собой. Да, я полюбила человека, который поразил меня своими неординарными качествами. И я не могу сидеть сложа руки и ждать. Я буду действовать – такова моя натура. Но я не слабак, я никому на свете не позволю уничтожить мою личность. Просто я хочу сделать попытку. Получится – я буду счастлива. Не получится – я переживу все это и буду жить дальше. Но никаких веревок и балконов не будет! Будьте уверены.
– Ну хоть тут ты меня немного успокоила, – улыбнулся повеселевший от таких мудрых слов губернатор. – Раз ты хоть в этом руководишь ситуацией, я за тебя спокоен. Ты прыгаешь с обрыва, но каску и страховку все же приготовила. Молодец! Хвалю!
Губернатор одобрительно потрепал ее по плечу.
– Я в тебя верю. Ты справишься с любым испытанием, так что иди и борись. И помни: счастье бывает только на двоих, иначе для кого-то из вас это будет мукой! Не обманывай себя и никогда не живи с этой мукой в сердце!
Он вернулся на свое место во главе стола и подписал заявление.
– Отдай секретарю. И удачи, – он протянул ей документ. Анжела подошла, чтобы забрать бумагу. Задержалась на минуту и сказала:
– Но сначала – к маме!
Илья Петрович с восхищением смотрел вслед своей бывшей помощнице.
Глава 45. Расставшись, мы с тобой спасем свою любовь
Слова из песни Ирины Аллегровой и Игоря Крутого неотступно преследовали Анжелу с самого утра.
– Почему именно сегодня? – негодовала она. – Я не хочу расставаться, я не для этого сюда приехала.
А приехала она в Москву, как говорится в народе, разгонять тоску. И тут мы не сильно грешим против истины, ибо что может быть мучительнее любовных переживаний!
Немного развеявшись и поднабравшись сил за время отпуска, проведенного с мамой, Анжела выглядела замечательно. Она решила сменить имидж и, пропустив мимо ушей мамины протесты, отрезала свои шикарные волосы. Теперь ее симпатичную головку украшало стильное каре, идеально подходившее образу динамичных москвичек.
Но Москва встретила ее испытанием. Сейчас она стояла посреди заснеженной улицы и, ругая коммунальные службы, пыталась пристроить на прежнее место отломанный каблук. Но сделать это без помощи сапожника не удавалось еще ни одной женщине в мире, и поэтому, плюнув на свою затею, она доковыляла до мастерской и в изнеможении опустилась на стул, не особо разглядывая окружающую обстановку. Отлетевший каблук рушил все ее планы, и думать сейчас о чем-то другом она не могла. Она стащила сапог с ноги и протянула приемщику. Увидев миловидную блондинку, мужчина за стойкой расплылся, как ему видимо казалось, в обворожительной улыбке, показывая запыхавшейся Анжеле ряд потемневших золотых зубов. Она едва не отпрянула в сторону и только тут посмотрела вокруг. Положение у нее было не из приятных. Сапог в ремонте, она сидит на стуле и не может никуда убежать. Помещение подвальное, дверь железная, кричи – никто не услышит. Посмотрела на мобильник – связи нет.
«Прекрасно! – подумала она. – Приключения начинаются, не успела приехать в Москву и тут же влипла в историю». Она решила быть тише воды ниже травы, чтобы не привлекать внимания и получить назад свой злосчастный сапог. Вид у нее был такой несчастный, что даже самый жестокий злодей, наверное, расплакался бы при виде этой бедняжки. Она сидела в диком напряжении и боялась пошевелиться. Стук молотка несколько успокаивал. «Если он там и ремонтирует каблук, значит, занят и ему пока не до нее, можно перевести дух», – рассуждала она. Но тут ее пронизала мысль: «А вдруг он не один?» И кто-то еще не верит в материальность мысли – из подсобки высунулась голова. Лицо расплылось в такой же блаженной улыбке, что и предыдущее, и Анжела почувствовала, как струйка пота пробежала по спине.
«Только не отключайся, – подбадривала она себя. – Если ты хлопнешься без чувств, твоя песенка спета». Она представила страшную картину и действительно чуть не хлопнулась в обморок. Спасла ее только выдержка, выработанная на прежнем посту помощника губернатора.
– Вот, возьми! Готов твоя сапог, – первый разбойник протянул ей отремонтированную обувь. – С тебя триста рублей. За срочность, понимаешь?
Анжела выхватила из его рук сапог, натянула на ногу, вскочила и хотела бежать.
– Деньги заплати, да! – остановил ее сапожник.
Она трясущимися руками порылась в кошельке, достала деньги, сунула их бандиту, буркнув: «Сдачи не надо», и, ковыляя на странно приделанном каблуке, метнулась к двери. Прыгая через две ступеньки на крутой железной лестнице, ведущей из подвала наверх, она услышала у себя за спиной дружный хохот.
– Совсем на голову больной девушка, – говорил один бандит другому. И оба они продолжали смеяться.
Вылетев на улицу, Анжела встала как вкопанная посреди тротуара. На нее натолкнулся мужчина и, даже не задумываясь, тут же обругал ее коровой. И тут Анжела расхохоталась. Она проиграла в мозгу всю ситуацию, представила свой вид, поняла, что невесть чего перепугалась, да еще и насмешила сапожника и его подмастерье.
«Фу, ну я и артистка. Вот что может сделать с человеком разыгравшееся воображение», – посмеивалась она над собой. Потом отошла в сторонку, достала зеркальце, осмотрела себя, проверяя, не осталось ли на лице следов недавнего испуга, а после поискала глазами кафе. Увидев нечто подходящее, направилась туда, гордо неся на плечах красивую голову. Заведение оказалось довольно приятным и, главное, тихим. Это то, что ей было нужно. Она достала телефон и, немного помедлив, набрала заветный номер.
– Слушаю! – ответил знакомый голос.
– Стас! Привет! Тебе удобно говорить? – Анжела даже почти не волновалась. Ей было трудно решиться на звонок, но, начав разговор, она уже не терялась.
– Да. Нет. Перезвони через час, пожалуйста, – прозвучал деловой ответ. В трубке раздались гудки.
«Только не это! – посетовала, говоря уже сама с собой, Анжела. – Как мне скоротать этот час? Не сидеть же здесь…» В итоге она решила пойти гулять по московским улицам. Время года, конечно, было не самое подходящее, но выбирать-то не приходилось. Она спросила, как пройти на Красную площадь, ей объяснили, оказалось, совсем недалеко. Сначала она просто шла, но потом будоражащий кровь дух московских улиц захватил ее воображение. Она вертела головой, разглядывала дома, Большой театр, ГУМ, Манеж, библиотеку, храм Христа Спасителя, прошлась по бульвару, свернула на Арбат. О времени Анжела совсем позабыла и вздрогнула только тогда, когда в кармане задергался мобильник.
