Аллен Уайлер - Смертельные ошибки
Впереди, за сетчатой изгородью высотой в десять футов, уже маячила голая бетонная стена диспетчерской вышки аэропорта. Небо было затянуто низкими тучами цвета пушечной стали, местами сгущавшегося до черноты. Тучи пришли со стороны Олимпийских гор.
— Я был слишком щедр. Ты и твои коллеги это знали. Вы злоупотребили моим великодушием. А теперь тебе и твоим коллегам пора пересмотреть мою… гм… компенсацию за сотрудничество.
Машина подъехала к зоне приема пассажиров.
Молчание.
— И какой же, как ты полагаешь, должна быть твоя компенсация, amigo?[21]
— Ближе к двум миллионам.
— К двум миллионам, — бесстрастно повторил Бенсон, после чего кивнул чуть ли не с одобрением.
Машина остановилась. Серджо открыл пассажирскую дверцу, но не вышел.
— Я уверен, фирму «Прогноз» заинтересует подобный разговор. Не так ли?
Бенсон повернулся и окинул чиновника ничего не выражающим взглядом.
— Не торопись бежать с корабля. Мне придется обсудить это с коллегами. А пока советую тебе не вступать в переговоры ни с кем из «Прогноза». Надеюсь, это совершенно ясно?
Взгляд Бенсона пронзил сердце Серджо Веричелли страхом, но он тут же стряхнул с себя тревогу. Ситуацию контролирует ОКАУЗ, а вовсе не инвесторы «Мед-индекса». Они нуждаются в нем больше, чем он в них.
— Я не шучу. Или вы заплатите мне два миллиона сейчас, или одобрение уйдет к конкурентам.
— Не беспокойся, amigo, о тебе позаботятся.
Наслаждаясь удовлетворением, которое приносит власть, Серджо с улыбкой вышел из машины. Щелкнула крышка багажника. Он вынул свою сумку, но сначала прочитал номер модели на крышке багажника. «А 420 CLK».
Он решил навестить центр продаж «мерседесов» прямо на следующий день.
Тайлер запер дверцу своего подержанного и побитого «рэнджровера», натянул на голову короткую кожаную куртку, чтобы защититься от проливного дождя, и, шлепая по неглубоким лужам на автостоянке, припустился к ресторану — спортивному бару на озере Юнион,[22] недалеко от Онкологического центра Фреда Хатчинсона. Тайлер никогда здесь раньше не бывал, но один из коллег Нэнси порекомендовал это заведение, потому что бар был близко от работы и там подавали рыбу с картошкой «умереть — не встать». Тайлер улыбнулся. Нэнси не забыла о его вкусах и предпочтениях.
Он нашел ее за столиком на двоих у большого панорамного окна, выходящего на причал с катерами и парусными яхтами. Нэнси улыбнулась, когда он подошел, и Тайлер решил, что это добрый знак. Ее черные волосы были стянуты на затылке в «конский хвост»: такую прическу Нэнси предпочитала на работе. Вместо контактных линз — простые очки в тонкой металлической оправе. Ни следа косметики на безупречной коже, которую она всячески оберегала от прямого солнечного света. Строгий «профессорский» вид, никакого кокетства. С ее стороны это была сознательная попытка как-то замаскировать если не свое азиатское происхождение, то по крайней мере свою красоту. Тайлер знал: она считает, что люди автоматически оценивают интеллект красивых женщин вдвое ниже.
— Привет, Тайлер. — Ее улыбка угасла. — Господи, что с тобой случилось?
Он замер, не успев сесть, и оглядел свои промокшие насквозь джинсы.
— Зонтик забыл захватить.
— Да нет, я хочу сказать: ты страшно похудел… Лицо… Ты только посмотри на себя… Как будто тебя только что выпустили из одного их этих ужасных нацистских концлагерей или что-то в этом роде.
— Просто много работал, — солгал Тайлер.
Ему хотелось ее поцеловать, но он не знал, как она к этому отнесется, поэтому он предпочел просто сесть.
— Ты когда в последний раз был у врача? Что-нибудь случилось?
— Ты имеешь в виду нечто вроде последней стадии рака? — пошутил Тайлер.
— Нет, я не имела в виду…
— Странно, что ты выбрала такое место. — Тайлер кивнул на окно у нее за спиной.
— Ты имеешь в виду воду? — Нэнси не повернулась и не выглянула в окно.
— Да.
Нэнси страшно боялась воды, у нее была настоящая фобия. Тайлер понял, что для нее приход в этот бар стал чуть ли не актом героизма.
— Я знаю, как ты любишь жареную рыбу с картошкой. Моя соседка по комнате сказала, что здесь готовят лучшую рыбу в Сиэтле.
Ему хотелось взять ее за руку, но он удержался и лишь сказал:
— Мне тебя не хватало.
И тут же покраснел и смутился: не слишком ли прямолинейно?
— Мне тоже тебя не хватало. — Нэнси тоже покраснела и опустила глаза. — Я в первую очередь ради тебя ухватилась за предложение от Хатча.
На сердце у него потеплело от ее робкого признания.
— Тебе нравится здесь? Нравится работа?
Нэнси просияла.
— Я в восторге. Видел бы ты мою лабораторию!
Официант спросил, что они будут пить. Нэнси попросила воды, объяснив, что после ужина собирается вернуться на работу. Тайлер, за неимением лучшего, заказал пиво «Красный крюк»: в ресторане не подавали его любимой марки.
Когда официант ушел, она продолжила свой рассказ:
— Все так прекрасно получилось, как будто…
— …как будто это было предрешено.
Нэнси вспыхнула и смущенно отвернулась.
— Да.
«Наверняка посоветовалась с какой-нибудь ворожеей, прежде чем принять приглашение на работу», — подумал Тайлер.
— Я хочу сказать, — продолжала Нэнси, — когда поступило это предложение, у меня была всего неделя… максимум десять дней на раздумье. А потом Кэрол… ты ее помнишь? Она мне сказала, что у нее есть подруга с квартирой на Кэпитал-хилл. И что она ищет соседку. Вот я ей и позвонила. Знаешь, она из тех, с кем приятно даже поговорить по телефону. Я просто поверить не могла своему счастью.
— И ты согласилась на эту работу. Замечательно.
— Погоди, ты еще самого лучшего не слышал. — Нэнси, сияя, откинулась на спинку стула, словно они играли в покер и ей выпал флеш-рояль. — Она тоже работает у Хатча. Мы чуть не каждый день ездим на работу вместе.
Тайлер покачал головой. Поразительно, но в то же время как это для нее характерно! Удивительным образом с ней всегда происходили подобные истории. Везенье.
— Потрясающе. А как поживает Джон?
Джоном звали ее брата.
Улыбка Нэнси стала еще шире.
— Знаешь «Сумитомо»? Японский конгломерат?
— Да.
— Они его наняли. Он теперь работает в Лос-Анджелесе. Обожает свою работу. Представляешь, как ему повезло? Даже не пришлось искать работу! Его приняли перед самым выпуском.
— А твои родители?
— Все еще в Гонконге. Я пыталась их уговорить переехать сюда, но они решили остаться там. Сказали, что жизнь в Соединенных Штатах не кажется им безопасной. Боятся преступности и террористических угроз. Предпочитают риск атипичной пневмонии и птичьего гриппа.
Тайлер наклонился к ней через стол:
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно. О чем?
Он почувствовал, как краснеет.
— Да нет, ничего. Забудь.
Некоторые вопросы, решил Тайлер, совершенно неуместны. Ему хотелось упомянуть, что он ни с кем не встречается, но это было бы все равно, что косвенным образом задать вопрос ей.
— Что? — повторила Нэнси.
Тайлер покачал головой:
— Ничего. Приятно быть здесь… с тобой. Как будто и не было всех этих долгих месяцев.
— Да, я понимаю.
Сердце Тайлера готово было выскочить из груди. Ему хотелось протянуть руку и коснуться ее щеки, но он боялся оттолкнуть Нэнси своей торопливостью.
— Как твоя работа? — спросила она.
— Хорошо.
— Ты уверен?
— А почему ты спрашиваешь? — «Ну, началось», — подумал Тайлер.
— Не знаю… Ты плохо выглядишь. Похудел… Сколько фунтов потерял?
— Не знаю. — Он солгал: на самом деле он точно знал. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— А ты не… — Слова замерли у нее на губах.
— Что? Не колюсь ли я? Хочешь сказать, ты до сих пор веришь, что я был наркоманом? — Тайлер почувствовал, как в нем закипает прежний гнев.
— Нет, я вовсе не это имела в виду.
«Врунья».
— Не смотри на меня так, Тайлер. Это очень важно. Ты и сам прекрасно знаешь.
Тайлер медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул сквозь вытянутые в трубочку губы.
— Послушай, давай не будем начинать. Я так ждал этой встречи с тобой. Не хочу ввязываться в этот спор. Хорошо?
Принесли заказ: рыбу с картошкой и бутылочкой уксуса для него, тако с салатом и двойной порцией острого соуса — в точности как она любила.
Какое-то время ели молча. Наконец Нэнси заговорила:
— Я наводила справки о тебе через одну подругу.
Тайлер положил на тарелку вилку с кусочком рыбы, который уже отломил и собирался отправить в рот.
— Что? — Ему показалось, что он не расслышал.
— Не сердись, Тайлер. Я хотела удостовериться, что ты в порядке, прежде чем переезжать сюда. Не хотела рисковать.
