Аллен Уайлер - Смертельные ошибки
Завернув за угол к своему кабинету, Джилл чуть не врезалась в мужчину, идущего ей навстречу. Тот мягко взял ее за плечи, сказал «тпру» и остановил.
— Спасибо, — пробормотала она, оправляя рукава своего черного костюма от Донны Каран.
Потом Джилл внимательно вгляделась в белый халат поверх хирургического костюма, преграждавший ей дорогу в кабинет. Лицо показалось ей знакомым, но фамилии она не вспомнила. Он был на добрых пять дюймов выше и на шестьдесят фунтов тяжелее ее самой, а в ней было пять футов шесть дюймов росту и сто пятнадцать фунтов веса. Но больше всего ее поразили его глаза. Не цвет, а мягкое, интеллигентное выражение этих зеленовато-карих глаз.
— Мисс Ричардсон, я Тайлер Мэтьюс. Мне необходимо с вами поговорить. Это касается осложнения, которое может поставить нас всех в рискованное положение. — Он протянул руку для пожатия.
Джилл еще раз взглянула на часы, вспомнила о растущей горе бумаг на столе, о предстоящей встрече и решила, что в данный момент у нее просто нет времени.
— Это не может подождать до вечера? А еще лучше до завтрашнего утра?
— Нет. Пациент умер прошлой ночью. Этой смерти стопроцентно можно было избежать, ее скорее всего можно рассматривать как чрезвычайный случай.
Последние слова выбили у нее из головы все соображения о нехватке времени.
— Да, конечно, это очень важно. Входите, прошу вас. — Джилл указала рукой на дверь своего кабинета, демонстративно игнорируя нахмуренные брови секретаря.
Она вошла в тесный кабинет вслед за Мэтьюсом.
— Присядьте.
Джилл перехватила его взгляд, пока он осматривал массивный стол в форме буквы «Г» и такой же массивный сервант. Практически все остальное место занимали книжные шкафы до самого потолка. Джилл чудом удалось втиснуть в кабинет кресло для себя и еще одно для посетителей.
— Чудовищно, да? — улыбнулась Джилл. — Обстановка осталась мне от моего предшественника. Он явно обладал хорошим вкусом, но у него не было ни малейшего представления о пропорциях. Зато тут много горизонтальных плоскостей. Есть куда вещи класть. — Она заметила, что он разглядывает ее коллекцию стеклянных фигурок на невысоких подставках. — Оригинальные работы Дейла Чиули[19]… эпохи основания школы стекла «Пилчак».
Джилл считала, что эти статуэтки вносят в обстановку кабинета женственный штрих, в то же время не затрагивая атмосферы могущества, создаваемой мебелью.
Она опустилась в кресло за столом и откинулась на спинку, обтянутую черной кожей.
— Расскажите мне об этом осложнении.
Что она знала о Мэтьюсе по административным каналам? Что-то насчет его прошлого. Злоупотребление наркотиками? Может, он проходил реабилитацию? Как бы то ни было, сейчас нейрохирург совсем не походил на врача-наркомана. Серьезный, напряженный — вот какими словами она описала бы его.
Тайлер Мэтьюс рассказал о страшной смерти Ларри Чайлдса от огромной дозы облучения, о поддержанном Национальным институтом здравоохранения клиническом расследовании, о своем рапорте главному куратору и закончил словами:
— Я считаю, это можно квалифицировать как чрезвычайный случай. А вы как думаете?
— Вы, безусловно, правы.
Тайлер нахмурился:
— Что я теперь должен делать?
— Во-первых, давайте еще раз проверим, что уже сделано. Если не ошибаюсь, вы сказали, что уже уведомили куратора проекта. Можно предположить, что он, в свою очередь, уведомит НИЗ. Правильно?
Джилл решила подождать, пока врач уйдет, прежде чем начать подсчитывать ущерб и прикидывать, какие меры придется принять для его устранения. В таком случае, как этот, меры потребуются крайние. Всегда лучше начать активную защиту, пока семья еще не обратилась к адвокату. Хотя, возможно, Чайлдсы уже обратились.
Тайлер снова кивнул:
— Правильно.
— Ну, значит, об этом мне беспокоиться не надо. — Она мысленно вернулась к первой и самой важной проблеме из всех, что он затронул. — Как вы только что сказали, мы, вероятно, должны квалифицировать данный случай как чрезвычайный. В таком случае мы обязаны информировать ОКАУЗ. Но только после того, как проведем самый тщательный анализ основной причины. Вы уже начали этот процесс?
Тайлера окатила волна облегчения. Джилл Ричардсон согласилась с ним. Тем самым она избавила его от бремени принятия решения и взяла часть ответственности на себя. Кто теперь будет винить его за последствия?
— Нет, не начал.
Ее вопросительная улыбка показалась ему подкупающей. Теперь, когда они говорили с глазу на глаз, он оценил привлекательность этой женщины. Раньше он видел ее только на возвышении во время ежеквартальных собраний медицинского персонала. Она всегда соблюдала дресс-код — строгий деловой костюм, сшитый у дизайнера, дорогой шарф, обвивающий длинную стройную шею, — и поэтому казалась ему настоящей ледяной девой. Образ, обусловленный должностью, решил Тайлер.
— Почему нет? — На этот раз в ее тоне прозвучала резкость.
— Ну вообще-то я начал расследование, — начал он, оправдываясь.
Ее улыбка угасла. Она бросила взгляд на часы.
— Доктор Мэтьюс, я уже сильно выбилась из графика. И мне не хотелось бы терять время. Скажите прямо: вы начали или не начали анализ основной причины?
Тайлер почувствовал, что краснеет.
— Да, начал. Этим утром я обсудил проблему с одним из инженеров «Мед-индекса».
Джилл сделала пометку в большом «адвокатском» блокноте.
— Понятно. Кто это был?
— Джим Дэй.
— И вы можете сейчас высказать предположение о причине передозировки?
— Я могу объяснить случившееся только одним способом: хакер проник в систему и изменил дозировку.
Джилл оторвалась от своих заметок и резко вскинула голову. Нахмурилась:
— Это очень серьезное обвинение, доктор Мэтьюс. И что же, мистер Дэй с вами согласен?
— Нет. Но я уговорил его проверить, имеются ли следы взлома и проникновения в медицинскую карту.
Джилл на минуту задумалась.
— Что ж, доктор Мэтьюс, похоже, вы действительно дали ход делу. Но я должна вас предупредить: наш центр вложил немалые средства в систему «Мед-индекс», я говорю не только о деньгах, но и о времени, поэтому мы должны быть стопроцентно уверены в точности всех фактов, прежде чем подавать отчет Объединенной комиссии. Вы согласны?
Тайлеру такое соображение в голову не приходило, пока она не объяснила.
— Нет, я не согласен. Пациент умер, его мозг спекся из-за чрезмерной дозы радиации. Все это полностью задокументировано в его карте. Мне кажется, об этом случае просто необходимо доложить в ОКАУЗ. — Тут в голове у Тайлера прозвенел тревожный сигнал: он испытывал то же негодование, что уже привело его к разрушению карьеры в Калифорнии. — Конечно, сначала необходимо узнать мнение Джима Дэя, — добавил он.
Тайлер поднялся, собираясь уходить.
Джилл тоже встала, расправляя юбку.
— Держите меня в курсе всех событий. Вам это ясно?
В этом Тайлер не видел никаких затруднений.
— Абсолютно.
Она протянула ему руку.
— Прекрасно. Позвоните мне, как только что-нибудь выяснится. Если ваше предположение подтвердится, — а у меня нет причин сомневаться в вашей квалификации, — это будет означать, что мы, безусловно, столкнулись с проблемой. Однако если речь идет всего лишь о простой ошибке, об очередном сбое человеческого фактора, что ж, в таком случае ничего нового. Согласны?
— Согласен.
Тайлер повернулся, собираясь уходить. Он знал, что речь идет не о простой ошибке.
Сильвия разрывалась между злостью и беспокойством. Вот уже двое суток Мишель не давала о себе знать. Это было на нее не похоже. А с другой стороны, Сильвия прекрасно помнила, какой у Шелли блудливый глаз. Уже не раз она говорила, что у нее ночное дежурство в больнице, а потом оказывалось, что это всего лишь свидание на одну ночь с какой-нибудь сучкой, которую та подцепила, опрокинув пару пива в «Дикой розе».
Сидя в своем черном «форде»-пикапе, Сильвия раздраженно барабанила длинными, покрытыми аквамариновым лаком ногтями по рулю. К черту Шелли! Подняться к ней и устроить сцену или сделать вид, будто ничего и не было? Сильвия снова окинула взглядом здание кооператива и нашла окно спальни Шелли. Шторы все еще были задернуты. Тут может быть только одна причина, решила Сильвия.
Нет, она не будет делать вид, что ничего не было! Если Шелли хочет длительных отношений, ей придется соблюдать хоть минимум приличий, а не прыгать в койку с каждой шлюхой, которая удостоит ее улыбочкой.
Ее гнев разгорался, горло пересохло, виски заломило.
Нет, это уж слишком.
Сильвия выскочила на тротуар и захлопнула дверцу машины, даже не позаботившись запереть ее. Она решилась устроить сцену, и пути назад не было. Каждый яростный шаг отдавался грохотом в сдавленной гневом груди. Ей хотелось поскорее разрядиться, выпустить пар, наораться всласть. Может, даже до рукоприкладства дойдет…
