Дж. Лэнкфорд - Тайный мессия
– Пастор Джозеф, я – Кевин ван дер Линден из «Амер-кан», рад с вами познакомиться. Зовите меня Кевин.
У Кевина ван дер Линдена был акцент бура – потомка голландских поселенцев из Южной Африки. Его слова звучали так: «Бас-дор Джозеф, я – Гивн вен дер Линдн из «Емер-ген». Зовите беня Гивн».
Пол и раньше слышал бурский акцент. И все равно ему приходилось очень внимательно прислушиваться, чтобы понять «Гивна».
– Я тоже рад наконец-то познакомиться с вами, Кевин, после всех бесед с вами. Зовите меня Пол.
Гивн похлопал по сиденью рядом, показывая, что Пол должен сесть. Благодарный за то, что в автобусе работает кондиционер, пастор так и сделал.
– Я рад, что у нас есть шанс боговорить без свидетелей, – сказал Гивн, когда благородный Махфуру, кивая, повернулся к ним.
– Все устроено, – сказал Макфуру. – Мы обозначили Удугу как область долгосрочного планирования и позаботились о GCRO [61] для мистера ван дер Линдена. Он без шумихи исследовал некоторые участки вокруг Удугу.
– Да, – сказал ван дер Линден. – Очень бногообещающе. Конечно, лучше было бы, если вы бредставили блан деревне, ботому что они доверяют ваб, бас-дор Джозеф.
Пол приподнял брови. Он не знал, что такое GCRO.
– А разве не должен с жителями поговорить благородный Махфуру?
Махфуру дотронулся до его руки.
– Я просто представлю мистера ван дер Линдена, чтобы жители знали: мы его поддерживаем. Вы проинформируете деревню, что мы копаем им новый колодец и проводим ирригацию. Я скажу, что мы пошлем еду, пока они не вырастят новый урожай. Изменение климата разорило их, как вы знаете… не так жестоко, как некоторых других, но им нужна помощь.
У Джозефа слезы навернулись на глаза. Он и в самом деле заботился о деревне.
– Замечательно. Замечательно. Я буду счастлив об этом объявить.
Тут появились Зения и Стив Харрис и заняли задние сиденья.
– Кондиционер! – восклицала женщина. – Наконец‑то!
Ее представили Гивну.
Стив медленно проговорил:
– Саса сиси квенда. – И перевел: – Теперь едем.
Зения стрельнула глазами в сторону Стива:
– Он учит меня суахили.
Она все еще не застегнула рубашку.
Джозеф ощутил неожиданный укол ревности, когда оценил Стива Харриса, ответившего Зении совершенно невинным взглядом, – олицетворение вежливого чиновника-дипломата.
Пол кивнул, повернулся и стал глядеть вперед, ругая себя, когда микроавтобус вырулил с живописной территории аэропорта.
Вскоре они очутились на мощеном шоссе, окаймленном дренажными каналами Дар-эс-Салама и утрамбованными земляными дорогами. По обе стороны шоссе виднелись хижины и полуразвалившиеся лавчонки, в которых продавалось разное добро.
Несмотря на окружающую бедность, Пол знал: здесь нет ни разлада, ни конфликтов. Он показал Зении на мама нтилие – женщину, продававшую на улице собственноручно приготовленную еду.
– По крайней мере, все как будто в хорошем настроении, – заметила Зения без излишнего такта.
– Да, – ответил Стив Харрис. – Танзанийцы – приятный народ.
– С вашей стороны любезно так говорить, – перебил благородный Махфуру. – И по большей части это правда, но остерегайтесь криминала, ориентированного на туристов. Лучше никуда не ходить в одиночку.
– Я уж точно не собиралась разгуливать тут одна, – снова бестактно заметила Зения.
Пол Джозеф заметил, что они свернули не туда.
– Наш отель в другом направлении.
Подал голос Гивн:
– Надеюсь, вы не возражаете, но я взял на себя вольность береселить вас и биссис Данлоб в «Устричную бухту».
– Это отель выше классом? – спросила Зения.
Гивн кивнул.
Пол хотел сказать Зении, что их наверняка поселят в роскошной прибрежной берлоге, где им придется приходить в себя после перелета. Вместо этого пастор решил промолчать: пусть она выяснит все сама.
Они проехали по красивому полуострову, по дороге вдоль океана и остановились у девственно-белого здания с жалюзи цвета листвы. Здание стояло на возвышенности и смотрело на залив Дар-эс-Салам.
Зения вздохнула с облегчением, когда они прошли под занавешенными белыми портьерами арками и очутились в роскошном белом вестибюле «Устричной бухты», полном картин, пальм и ротанговой мебели коричневых оттенков. Там их приветствовала управляющая отелем – дружелюбная женщина средних лет, очень светленькая и очень грациозная. Такой же дружелюбный бармен подал всем «Pimm’s Cup» [62] и лимонад. Управляющая пригласила гостей перекусить по-семейному, но Зения сказала, что слишком устала. Тогда эта женщина предложила послать салат из лобстеров прямо в номер.
Когда Гивн ван дер Линден зарегистрировал их в отеле, Зения раскинулась в кресле, в окружении зелени, и Пол Джозеф невольно подумал: «Сексапильная женщина в чужеземных джунглях». Как он ее хотел!
Какой-то мужчина прошел к конторке, и они с Джозефом, узнав друг друга, кивнули. Это был элегантно одетый араб, которого пастор видел в аэропорту. Ожидая, когда Гивн закончит регистрировать приезжих, араб остановился рядом с Полом и дружески спросил:
– Вы тоже прилетели из Йоханнесбурга?
– Да, – ответил Пол.
Мужчина протянул руку:
– Ханиф Хассан.
– Я – Пол Джозеф, баптистский священник.
Ханиф ухмыльнулся, когда они пожали друг другу руки.
– Вы, должно быть, богатый священник, если останавливаетесь в «Устричной бухте».
Пол кивнул на Зению:
– Моя прихожанка богата, но не я.
– А! Красивая женщина.
Араб осторожно посмотрел на нее, словно со страхом или с отвращением, – а может, в его взгляде было и то и другое. По мнению Пола Джозефа, Ханиф Хассан не вел себя так, будто считал Зению красивой. Пол почувствовал себя неловко. Почему он сказал незнакомцу, что она богата? Наверное, сказывалось расстройство после суточного перелета.
– Мы отправляемся в мою миссию в Мбее. Она планирует пожертвовать на нее деньги.
– Раз у нее столько денег, она должна это сделать.
Не успел Пол Джозеф ответить, как араб добавил:
– Мбея, вы сказали? Я буду там на сафари. А где ваша миссия?
Пол почувствовал, что его поймали. Почему он так много болтает?
– В Удугу.
Ханиф как будто пришел в восторг:
– Какое совпадение! Я буду почти там же. Разобью лагерь неподалеку и приду к вам с визитом. Может, я тоже должен внести пожертвование на вашу миссию?
– На сафари в Мбею? – спросил Джозеф.
Обычно туда не отправлялись на сафари.
– Я слышал, что тех, кто сходит с протоптанного пути, ожидают чудеса, – сообщил араб.
Пол Джозеф кивнул. Он слышал то же самое. Просто сам он не видел таких чудес.
– Все прекрасно, – сказал Гивн, вернувшись.
У него получилось: «Все брекрасно».
– Мы вернебся, чтобы забрать вас, к боловине восьбого утра.
Он протянул им ключи от номера.
Пол не представил друг другу Кевина и Ханифа. Кивнул на прощание Ханифу, забрал Зению и последовал за портье в их комнаты: белые стены, белые покрывала на кроватях, плетеные коврики, местные безделушки – роскошь современной Африки. Пол слышал, как шумит Индийский океан за зелеными жалюзи его балкона. Дверь между двумя комнатами предлагала второй шанс на интимную близость.
Зения вошла в его номер, но, не успел Пол заговорить, шагнула за эту дверь в свою комнату, помахала, закрыла дверь за собой и заперла.
– Спокойной ночи, Зения! – окликнул он.
Она не ответила. Такая вот она была.
Пол Джозеф склонил голову, сложил руки и попросил бога простить его прегрешения. Кто-то постучал, и он встал, чтобы впустить в номер улыбающегося африканца, который принес салат из лобстеров и шампанское. Все это было греховно восхитительным, как и Зения. Пол вздохнул, съел салат и выпил шампанского, глядя через балконную дверь. Потом разделся, набрал воды в чистую ванну и залез в нее, желая, чтобы Зения была в ванне вместе с ним. Он заставил себя не думать о ней и быть благодарным за то, что завтра их отвезут на машине в Мбею после отличного отдыха.
Глава 13
Ахмеда не было в номере. Он уговорил Аджию попытаться встретиться с ним. Чтобы сделать это, ей придется улизнуть от строгих родителей-мусульман, которые собирались защищать ее до замужества, хотя ей было уже двадцать четыре года. До Ахмеда доходили слухи, что в ее дом захаживает мужчина-суахили, навещая ее и родителей. Ему требовалось выяснить, правда ли это. Если правда, он не собирался устраивать ради нее никаких джихадов – ни за что, если у нее есть поклонник с серьезными намерениями.
Взволнованный, Ахмед нетерпеливо ожидал в вестибюле отеля «Устричная бухта» под большой красивой фотографией белых коров и рогатых быков – наверное, восточноафриканских зебу, названных в честь племени, которое вывело их. Глаза у быков были оленьи, морды имели благородное выражение.
Прислушиваясь, не приближается ли такси по Тур-драйв, Бургиба воображал, как встретится с Аджией. Этот первоклассный западный отель, похожий на дом друга, собравшегося побаловать гостей, был одним из немногих мест, куда Аджия могла без опаски явиться одна. Погрузившись в мысли, Ахмед даже не заметил, как она появилась. Висевшие в арочном проеме белые занавеси обрамляли ее темную красоту.
