Вы меня не знаете - Имран Махмуд
Да, в каком-то смысле мне жаль. Но, с другой стороны, я не могу не злиться.
О чем я там говорил? А, да, Спукс. Спукс продал сестру, чтобы спасти свою жалкую жопу. Чем портить жизнь Кире, лучше бы он вскрылся. Но вышло вот так. Ничего уже не изменишь. Парни, с которыми он водил дела, – серьезные парни. Не мелкая шайка, как Джей Си с приятелями. Даже не парни, а мужики. Очень жесткие мужики. Чтобы вы понимали, давайте я расскажу, что в прошлом году случилось с пацаном, который не допер, с кем связался. Вот опять судья смотрит на меня, типа, сколько еще будет отступлений от темы. Но вам нужно знать.
Ребята, которым продался Спукс, контролировали весь Северный Лондон. Они продавали героин и крэк почти на каждом углу каждого ЖК от Камдена до Севен-Систерс в Тоттенхэме. Вы-то этого не видите, потому что не знаете, куда идти. Когда вы бываете в Севен-Систерс или еще где, вы, скорее всего, идете на главную улицу, где все как везде. «Макдональдс», уродские мужские магазины, где продается всратая африканская одежда и здоровые остроносые туфли из крокодильей кожи, и вы такие: «Ой, бедняги, у них тут так стремно».
Но чтобы посмотреть, как оно на самом деле, надо свернуть с главной улицы. Пройдитесь по задам, где заканчиваются дороги, и увидите те громадные многоэтажки, о которых постоянно говорят в криминальной хронике. Они спрятаны, что, учитывая их размеры, удивительно, но спрятаны только от вас. Мы-то в них живем и знаем, где их искать.
Короче, все эти кварталы на Севере контролирует банда, которая называется «Пушки». Кирин брат Спукс в ней как раз и состоял. Так вот, эти ребята не любят чужаков на своей территории. И как-то раз приезжает на «рендж ровере» один парень и начинает продавать из окна машины траву всем желающим. Не прошло и пяти минут, как Пушкам донесли, что какой-то скользкий окучивает их грядки.
Вы, ребята, опять на меня смотрите с каменными лицами. Видимо, я что-то непонятное сказал. Скользкий, да? Ладно, сейчас. Скользкие – это члены банд, с которыми соперничает твоя банда. Я, правда, ни в какой банде не состою. Очевидно.
Так вот, Пушки узнали про этого парня и послали своих разведать, чего он там куролесит на их точке в своем «рендж ровере».
Приезжают трое чуваков, стучат ему в окно, тот вылезает, улыбается. Направляет на них, прикиньте, MAC–10[6], и те в страхе смываются. Парень думает, что на этом все и кончилось. Но в тех районах дела делаются по-другому. Через пять минут приезжает шесть машин, в каждой – по четверо, и парня на «рендж ровере» окружают. Ему прокалывают все шины, и, когда тачка опускается на шесть дюймов, как будто решив, что с нее уже хватит, парень снова вылезает из машины.
Он держит свой MAC–10 над головой, типа сдается, и придурковато лыбится.
– Эй, кореша, – говорит он. – Тут даже патронов нет. Давайте поделим район, его на всех хватит, не?
Шестнадцать человек с балонниками, бейсбольными битами, здоровыми финками – у одного даже самурайский меч – обрабатывали этого парня пять минут. Когда они закончили, его разве что лопатой от асфальта можно было отскрести.
Этим-то ребятам Спукс, предположительно, и продал сестру. Мою Киру! Я весь побелел, когда узнал. Ну, вы поняли. Это все равно что узнать, что твоя девушка мертва. Несколько недель я жил с ощущением, что она умерла. Я даже представить себе не мог, что они придумали с ней сделать. Но мне оставалось только гадать, и в моем воображении они пару недель ее ломали, а потом, когда смогли подсадить на иглу, она уже была на все согласна.
Извините. Можно мне минуту?
* * *
Я думал, они накачивают ее наркотой и… Простите.
Поверить не могу, что плачу, – после всего, что с ней случилось потом. Но когда я думаю об этом здесь и сейчас, все вспоминается. Как будто я снова там. Проживаю все это, и…
Ваша честь, можно сделать перерыв минут на пять?
Перерыв: 15:15
10
15:25
До того, как меня размотало перед перерывом, я пытался сказать, что вы, наверное, не до конца понимаете, что наркотики делают с людьми. Да, вы об этом слышали, но вряд ли видели сами, своими глазами, крупным планом. Когда человек подсаживается – а это, поверьте, быстро, – это ни на что не похоже. Я даже описать не могу. Как бы объяснить, что происходит с человеком? Происходит где-то пять вещей одновременно.
Сначала наркотики захватывают разум. Они берут все, что движет человеком, и вышвыривают на хрен. Когда в жизни появляется крэк или героин, ни для чего другого места не остается. Ни для семьи, ни для одежды, ни для мытья, ни даже для еды. Представьте на секунду, каково так жить. Просыпаешься утром, днем или еще когда и думаешь только об одном. Ничего не хочешь, кроме как заюзать. Не хочешь попить или поесть, не хочешь одеваться, не хочешь ни с кем общаться, даже срать не хочешь. Ищешь дозу везде, где только можно. А потом следующую. Пока, наконец, наркотики не захватят твое тело и постепенно не уничтожат его.
Дальше они захватывают сознание. Ты готов ограбить собственную мать прямо у нее на пороге, лишь бы раздобыть денег на наркоту. Ради этого ты сделаешь все что угодно. А потом, когда все остальное ты разрушил или потерял, крэк забирает твою душу. И когда это происходит, ты перестаешь быть человеком. Ты просто кусок мяса с костями, который еще дышит.
Смешно. Я один раз слышал, как в метро какие-то женщины чесали языками и обсуждали проституцию. Одна – видимо, потому, что зашла женщина, которую она посчитала проституткой, – говорит: «Фу, мерзость. Как можно таким заниматься? Только представь, с какими жуткими мужиками приходится спать», – и бла-бла-бла. Вот почему люди таким занимаются? За дозу можно пойти и на что похуже. Мужик за нее и член себе отрежет. Серьезно. Это не
