Анна Белкина - G.O.G.R.
— Обернись, я здесь!
Недобежкин вздрогнул от неожиданности, но всё же, повернулся и увидел, что Смирнянский сидит как раз у него за спиной и держит на коленях свой ноутбук.
— Не поздоровался, уселся спиной, — притворно сетовал Смирнянский, выдвигаясь из готической темноты под свет летнего солнышка.
— Попробуй, увидь тебя! — пробормотал в ответ Недобежкин.
— Ты, лучше, посмотри, что я откопал, — Смирнянский открыл ноутбук и показал Недобежкину то, что было на мониторе.
Недобежкин глянул и увидел, что на жидкокристаллическом экране мерцает английский текст.
— Прекрасно, английский язык я учил в школе, — проворчал он. — А теперь — переведи на нормальный!
— Эх, ты! — буркнул Смирнянский. — «В школе учил»! В конце восьмидесятых «Густыми облаками» занимался америкашка по фамилии Артерран. Он и завалил проект, и из-за него его закрыли…
Артерран! Недобежкин только собирался спросить о нём Смирнянского, а он уже откопал!
— Это тебе Ежонков подкинул? — осведомился Недобежкин.
— Он, Ежонков, — согласился Смирнянский. — Ежонков ухитрился влезть в секретный архив и нашёл там то, что я сейчас тебе показываю. Если кто-нибудь застукает Ежонкова за этим «чёрным копательством», которым он для нас с тобой занимается, то ему, скорее всего — капут. Так вот, я не договорил. Америкашка Артерран завалил проект и сам коньки откинул, потому что его разорвала подопытная горилла. А вот то, что он там нахимичил, говорят, попробовал Гопников.
— Гопников умер три года назад, — остудил пыл Смирнянского Недобежкин, отгоняя ладонью чересчур назойливую муху, что поставила себе великую цель: усесться ему на нос.
— Умер? — растянул ироничную улыбочку Смирнянский. — Ну, да, конечно. Хи-хи! Гопников хочет, чтобы все думали, что он умер три года назад! А сам — исподтишка творит свои делишки! Помнишь, в прошлом году спутник «Ричард Никсон» свалился?
— Ну, помню, — согласился Недобежкин. — Об этом во всех новостях жужжали… И причём тут Гопников к этому спутнику?
— Гопников его и сбил! — поставил диагноз Смирнянский. — Спутник-то спецслужбы запустили, потому что нашли что-то на Мадагаскаре. А Гопникову не с руки оказалось, вот он и запулял в него «бомбошкой». Чего ты до сих пор такой наивный? — удивился он. — Ведь вместе же служили! Гопникова надо тебе искать! Я больше, чем уверен, что Гопников и есть результат, а не кто-нибудь ещё! Не Зайцев твой, не фашист какой-нибудь древний, как Ежонков думает, а именно Гопников!
— Ну, хорошо, Гопников! — согласился, наконец, Недобежкин. — Ты мне скажи одно: КАК ЕГО ПОЙМАТЬ??
— Э-э, брат… — Смирнянский поёрзал на том жёстком и не очень удобном камне, на котором сидел, и заявил: — Ежонков сказал мне, это почти невозможно. Они забацали ему генетический сдвиг, из-за которого Гопников теперь может изменять свои клетки и проходить сквозь стены…
— Ежонков твой, я думаю, свихнулся! — рассердился Недобежкин и в сотый раз смахнул со своего носа муху. — Человек не может проходить сквозь стены. И скажи мне на милость, кто такие эти твои «ОНИ»?!
— Тише, не голосуй! — шикнул Смирнянский, приложив к губам испачканный в машинном масле палец. — А «ОНИ» — это те, кто руководил проектом «Густые облака», в том числе и америкашка Артерран.
Недобежкин и Смирнянский спокойно себе сидели и разговаривали на крыльце, на верхних ступеньках, почти, что на улице. Они и не подозревали, что их разговор слушают одни посторонние уши. В тёмной глубине портика притаился некто, кого не заметил Смирнянский, когда обходил портик в поисках шпиона. Когда Недобежкин надулся и посоветовал Ежонкову, а заодно и самому Смирнянскому, обратиться к психиатру и ушёл, оставив своего бывшего коллегу наедине с его ноутбуком, обладатель посторонних ушей тоже неслышно вылез из укрытия и удалился. И, кажется, он остался доволен тем, что услышал.
Глава 12. Коля влезает на склад
Место действия: Донецкий Национальный технический университет.
— Посмотрите, я изобрел машину пространства! — донеслось из аудитории.
Харитонов нехотя оторвался от журнала учёта лабораторных приборов. Встал со стула и вышел из подсобки.
Вокруг преподавательского стола сгрудились студенты. А на столе громоздилось нечто. «Нечто» смахивало на водонагревательный котёл с антенной на макушке. К правому боку «котла» было привинчено круглое зеркало, к левому — непонятная конструкция из рычага и нескольких магнитов. От всего этого тянулись провода, подключённые к обычному ноутбуку.
— Что ты там изобрёл? — недоверчиво спросил Харитонов, косясь на небывалую штуковину.
— Телепортатор! — вперёд вытолкался сам изобретатель невиданного агрегата — третьекурсник Васька Приходькин. — Сейчас, Игорь Авенирович, позовите профессора, а я включу пока.
Харитонов раскрыл рот, силясь возразить, но не успел и пикнуть. Васька Приходькин клацнул на своём ноутбуке…
Пробки враз вышибло. А в «телепортаторе» что-то с резким хлопком и искрами взорвалось. Студенты, визжа и пихаясь, хлынули в коридор. Аудитория наполнилась едким дымом. Харитонов, очнувшись от потрясения, помчался за огнетушителем. Васька Приходькин, кашляя, махал тетрадкой, пытаясь сбить огонь на преподавательском столе. Харитонов направил на пламя струю пены.
— Кто тут что изобрёл? — на пороге стоял профессор.
— Короткое замыкание он «изобрёл»! — отдуваясь, ответил Харитонов, уничтожая отдельные маленькие огоньки. — С вытекающим пожаром.
Васька Приходькин лепетал оправдания и руками смахивал пену со своего ноутбука. Было ясно, что последний бесповоротно накрылся.
— Вот что, Приходькин, — гневно изрёк профессор, вдвигаясь в дверной проём. — Уберите здесь всё. А ещё одна подобная выходка — и недопуск к экзаменам с последующим отчислением вам обеспечен!.. — и ушагал в преподавательскую.
С Харитонова взяли штраф и сделали выговор за халатность. А Приходькина таки отчислили. Потому что оказалось, что осколок зеркала, отлетевший от фантастического прибора, угодил кому-то в глаз.
В общем, неделя не задалась.
Харитонов никогда не отличался умом. Ум ему заменяла медвежья жадность и куничья изворотливость. Благодаря этим не очень благородным качествам, ему удалось обогатиться во времена перестройки и обогащаться по сей день. Харитонов работал лаборантом в ДонНТУ. Но умудрялся держать подпольный продовольственный склад, который какими-то неправдами был легализован. И ещё — во всю торговать с него налево. Однако до чего жадный был он, этот гусь! Имея больше сорока тысяч гривен в месяц, он жил в малепусенькой однокомнатной конурке по улице Зверькова. Ремонт он в ней так и не сделал. На стенках висели старинные рыжеватые обои. Мебель — дрова: уже бу и бу. Телик — «Электрон», наверное, самый первый, чёрно-белый. Окна вываливаются, а сантехника вся в дырах. Трубы постоянно текут и затапливают соседей. Харитонов жил один: жена развелась с ним из-за его небывалой жадности. Скряга десять лет ходил в одной и той же одежде и обуви, а жена любила моду и интерьеры.
Этот мелкий и алчный до денег человечишка никогда бы не заинтересовал Генриха Артеррана, если бы не «папка кожаная синего цвета», что хранилась у него на складе.
С недавних пор Харитонов решил, что он слишком бедный, чтобы жить дальше, и решил заработать ещё денег. Он долго раздумывал, каким бы образом ему обогатиться, да побыстрее и наконец, вспомнил про эту самую синюю папку. Сама папка стоила гроши, или даже совсем ничего не стоила — старая была и потёртая. А вот бумаги, которые она хранила в себе, имели немалую цену. Об этом Харитонов узнал через третьих-четвёртых лиц и анонимно, а так же — через тех же лиц — нашёл на бумаги богатого покупателя — американца по фамилии Мэлмэн.
— Да, да, конечно, — говорил Харитонов в заклеенную изолентой трубку своего старого и испачканного телефона. — Я готов продать их вам. Когда? Через три дня? Прекрасно! Ну, разумеется!
Харитонов договаривался с тем самым американцем, который и согласился купить его бумаги за приличную сумму в конвертируемой валюте. Харитонов был согласен на все условия своего клиента, ведь тех денег, которые он платил за десять несчастных, пожелтевших от времени листков хватило бы человеку, чтобы безбедно жить лет пять! Харитонов горячился в телефонную трубку и даже не подозревал, что не так давно кое-чьи умелые ручки ввинтили туда прослушивающее устройство и кое-чьи посторонние уши сейчас с упоением слушали его разговор.
Глава 13. Что такое — быть «в супе»?
… Коля вынужден был ранним утром — часиков в шесть — ехать на троллейбусе в офис Генриха Артеррана. Это Генрих Артерран приказал ему ехать на троллейбусе, запретив пользоваться машиной.
