Анна Белкина - G.O.G.R.
Сидоров заблудился: вместо того, чтобы отыскать Чёртов курган, Хлебоедова, Кошко и Хомяковича, он увидел впереди шпили Гопниковского особняка. Возвращаться обратно Сидоров не стал: наступал вечер, ноги гудели, желудок требовал «бензина». В общем, нашлось несколько причин, из-за которых Сидоров повернулся и направился в Верхние Лягуши, к Фёкле Матвеевне, чтобы, наконец, отдохнуть и поесть. Обогнув покинутый дом, сержант отыскал глазами тропинку и пошёл по ней, затаптывая ботинками сурепку и амброзию. И тут Сидоров заметил на заднем дворе особняка автомобиль. Вернее, нет — не автомобиль, а тот страшный, бронированный вездеход, который ездил по подземельям! Сидоров испугался: а вдруг хозяин вездехода поблизости и заметил его?! Сержант отпрянул за ближайшее дерево и притаился за ним. Он не решался выглянуть из-за шершавого ствола несколько минут — а вдруг «подземный вездеходчик» заметит его нос, или глаз? Потом Сидоров всё-таки пересилил страх и высунулся из-за дерева. Когда взгляду сержанта снова открылся задний двор Гопниковского особняка — никакого вездехода там уже не было! Словно «чёртова таратайка» убралась обратно в ад! Сидоров решил как можно быстрее рассказать об увиденном Петру Ивановичу и побежал в Верхнелягушинский сельсовет, где Серёгин в компании Вавёркина работал с Семиручко.
Пётр Иванович в это время занимался Верхнелягушинским архивом. Серёгин обязал Клавдию Макаровну открыть кабинет «6. Архив» и принести туда как можно больше свечей. А на плечи Семиручко Пётр Иванович возложил обязанность перетрусить все регистрационные журналы, а после — просмотреть все бумажки и бумажечки, которыми были забиты полки архива, и определить, что пропало, а что — нет. Вавёркин сидел тут же, в архиве, пытался починить свой «колдовской» компьютер и ныл, что некуда подключить паяльник. Клавдия Макаровна притащила последний подсвечник и тут же была «передана» в подчинение Семиручко — начала вместе с ним сличать имеющиеся в архиве дела с записями в журнале. Семиручко сидел с журналом и «кричал» номера и заголовки дел, а Клавдия Макаровна отыскивала их на пыльных полках. Так и работали они в дрожащем свете многочисленных свечей, а потом в архив ввалились трое. Кошко, Хомякович, а последним явился Хлебоедов. Серёгин прервал наблюдение за Семиручко и Клавдией Макаровной и вперил в вошедшую троицу удивлённый взгляд. Пётр Иванович сразу же заметил, что с ними нет Сидорова.
— Где Сидоров? — осведомился Серёгин у всех троих.
А в ответ все трое, сбивчиво, перебивая друг друга, рассказали, что сержант потерялся в подземельях «Хозтехника».
— Что? — подпрыгнул Серёгин, и едва не свернул на пол целых два подсвечника. — Что значит — потерялся??
— Он за мной шёл, — оправдывался Хомякович. — А потом — я не знаю, куда он делся. Я вылез, а он — нет. Я думал, что он всё это время за мной идёт…
— Поехали на поиски! — скомандовал Серёгин и ринулся к двери.
— Куда, сейчас уже стемнеет! — предостерёг Кошко. — А когда заходит солнце — из Чёртового кургана выходит чёрт…
— Нету чёрта! — отрубил Серёгин. — А до сумерек мы успеем разыскать его!
Пётр Иванович решительно распахнул дверь и сразу же лоб в лоб столкнулся с Сидоровым.
— Саня?? — изумился Серёгин, застряв в дверях.
— Ага, — кивнул Сидоров. — Что-то случилось?
— Хлебоедов сказал мне, что ты в пещере потерялся, — выдавил Серёгин.
— Суслик он, — буркнул Сидоров. — А я в пещере Маргариту Садальскую видел.
Сержант подробно рассказал Серёгину о своём «волшебном» приключении в подземельях «Хозтехника» и про вездеход на заднем дворе Гопниковского особняка. Разговаривая, Пётр Иванович вывел Сидорова в коридор, и позвал туда же и Кошко с Хомяковичем и с Хлебоедовым — чтобы Семиручко не подслушал разговор.
— Мы эту штуковину сначала в пещере видели, — говорил Сидоров. — Она там ещё куда-то поехала, вниз. А потом — я случайно вышел к «тринадцатке», — так Сидоров называл дом покойного Гопникова, — и там же снова на неё наткнулся!
— Следы колёс этой машины совпадают со следами из пещеры из Донецка, — вставил Хлебоедов. — Можно сказать, что это была одна и та же машина.
Серёгин стоял, ошеломлённый сообщением и тут же из-за двери архива возникла голова Семиручко и изрекла:
— Мы нашли то, что пропало. Пропали документы Гопникова.
Оказалось, что после того, как похоронили Гопникова, вернее, закопали пустой гроб — его дом обыскали и забрали в архив все обнаруженные там документы. Их держали на отдельной полке, надеялись, что объявится хоть какой-нибудь родственник Гопникова и заберёт их, но никто так и не явился, а документы покрылись пылью и заросли паутиной. Бумаги Гопникова были зарегистрированы в журнале, Семиручко дошёл до этой записи, а Клавдия Макаровна, подойдя к полке, обнаружила на месте документов только свободный от пыли квадратик.
— Спасибо, — поблагодарил Семиручко Серёгин.
Пётр Иванович отправил Хомяковича и Кошко обратно в Красное, и вместе с ними уехал и Вавёркин, потому что ему не терпелось найти паяльник и припаять обратно оторванные присоски. Хлебоедов тоже уехал — в Донецк — потому что Недобежкин дал ему командировку всего на один день. А Серёгин и Сидоров поехали «на базу», к Фёкле Матвеевне — чтобы придумать новый план.
— Ой, ребятки! — обрадовалась Фёкла Матвеевна, когда Серёгин и Сидоров переступили порог и вошли в хату. — А я уж волноваться почала!
Ужин у Феклы Матвеевны, как всегда, был отличным. Заморив изголодавшегося червячка, Пётр Иванович и Сидоров засели за составление плана.
— Я обратил внимание на стену в погребе, — сказал Серёгин. — Она кирпичная, замшелая такая. А вот посередине там есть такой участок, как будто бы из более свежих кирпичей. Дверь там была когда-то, что ли…
— В винный погреб? — подсказал Сидоров, вспомнив старый чертёж.
— Да, в погреб, в погреб, — согласился Серёгин. — Я считаю, что нам стоит ещё раз попробовать сломать её. Скорее всего, база шпионов была именно там, в винном погребе. И скорее всего, именно там обосновался наш с тобой «чёрт».
— Ну, шпионов пускай СБУ выкуривает, — протянул Сидоров, потому что вспомнил прозрачное чудовище, что живёт в доме и снова испугался его. — Это не наша работа…
— Ну, наша — не наша, но прежде, чем вызывать СБУ, нужно сначала доказать, есть там кто-нибудь, или нет. А то — СБУ приедет, а там — ёк! И тогда нам и премия — ёк, и, может быть, в личное дело впаяют.
— Мне уже впаяли один раз, — буркнул Сидоров, имея в виду ту вселенскую взбучку, которую он получил за то, что упустил Светленко. — А что если опять появится монстр?
— Ну и плюнь на него! — отрезал Серёгин. — Нету монстров, это просто уловка. Давай спать, завтра вставать рано!
Глава 23. Черт лишается жилища
Пётр Иванович и Сидоров приехали к «жилищу чёрта», можно сказать, с первыми петухами — часы Сидорова показывали «05:37». Оба были сонные, Серёгин вертел руль почти что машинально, а Сидоров — тот вообще посапывал в две дырочки на комфортном месте пассажира. Пётр Иванович притормозил у развалившегося забора и растолкал Сидорова:
— Пора, Саня, приехали!
Сидоров разлепил глаза и пробормотал в полудрёме:
— Ээ-ы, ку-куда приехали?
— Вылазь! — Пётр Иванович вышел из кабины на росистую траву.
Сидоров потянулся за ним с большой неохотой. Прохладный утренний ветерок забрался сержанту под одежду и мигом разбудил.
— Брр! — поёжился Сидоров. — Чего по утрам так холодно?
Пётр Иванович тем временем вытаскивал из багажника железный лом и хорошую, крепкую кирку.
— Идём, — решительно заявил он и махнул рукой, призвав Сидорова следовать за собой.
Сержант огляделся по сторонам и молча потопал туда, где обитает тот, кто…
Милиционеры спустились в погреб без приключений: «чёрт» тол ли спал, то ли ушёл куда-то. Пугать их никто не собирался, Серёгин и Сидоров прошли мимо заставленных банками полок и подошли к той стенке, которую они собирались сломать.
— Так и есть, — заключил Пётр Иванович, внимательно осмотрев осклизлые кирпичи, покрытые пушистыми мхами. — Тут, посередине, кладка свежее. Видишь? Все кирпичи совсем зелёные, а вот эти только начали покрываться мхом. Будто бы дверь заложили!
Сидоров постучал по «свежим» кирпичам своим ломом.
— А здесь, действительно, пустота! — сказал он.
— Эх, раззудись плечо! — выдохнул Пётр Иванович, и со всего размаху стукнул киркой в стену.
Послышался гул, во все стороны брызнули мелкие камешки.
— Давай, Санька, помогай!
Сидоров замахнулся и ударил ломом. Потом ещё раз и ещё. Вскоре стена поддалась, и лом Сидорова, пролетев лишние метра полтора, лязгнул о металл. Тогда милиционеры прекратили долбить, и Пётр Иванович посветил фонариком в образовавшуюся дыру. Но увидеть не удалось ничего, кроме блеска металла. Тогда Пётр Иванович принялся киркой отковыривать оставшиеся кирпичи. Сидоров помогал ломом. Через полчаса кирпичи были отодраны, и их обломки захламили пол. Взглядам милиционеров открылась металлическая дверь. Точно такая же, как та, которой кончался длинный извилистый ход налево от стога, такая же, как в «подземелье Тени», такая же, как в подвале «Хозтехника»!
